Источники словаря: авторская матерная литература XVIII-XXI вв. Книги: Научные издания барковианы XVIII-XIX вв.

Девичья игрушка, или Сочинения господина Баркова

При этом наши цены на аппаратную и инъекционную косметологию, массажи для мужчин.. Рады сообщить вам о появлении новой услуги в нашем салоне. Настоящий прорыв в сфере косметологии и красоты. Процедура проводится с использованием уникального биоревитализанта Catalystin.

Это мой рабочий скан знаменитого издания барковианы, которое в 1992 году вышло в издательстве Ладомир. До сих по это единственное и лучшее издание ранних обсценных сочинений. Издание это подготовили известные филологи, знатоки барковианы Андрей Зорин и Валерий Сажин. Прошу прощения, что скан необработан. Тем не менее, как источник для специалистов это издание бесценно.

Оды

ПОБЕДОНОСНОЙ ГЕРОИНЕ ПИЗДЕ

О! общая людей отрада, Пизда, веселостей всех мать, Начало жизни и прохлада, Тебя хочу я прославлять. Тебе воздвигну храмы многи И позлащенные чертоги Созижду в честь твоих доброт, Усыплю путь везде цветам и, Твою пещеру с волосами Почту богиней всех красот.

Парнасски Музы с Аполлоном, Подайте мыслям столько сил, Каким, скажите, петь мне тоном Прекрасно место женских тел? Уже мой дух в восторг приходит, Дела ея на мысль приводит С приятностью и красотой. — Скажи,—вещает в изумленьи,— В каком она была почтеньи, Когда еще тек век златой?

III

Ея пещера хоть вмещает Одну зардевшу тела часть, Но всех сердцами обладает И всех умы берет во власть. Куда лишь взор ни обратится, Треглавный Цербер усмирится, Оставит храбрость Ахиллес, Плутон во аде с бородою, Нептун в пучине с острогою Не учинят таких чудес.

Юпитер громы оставляет, Снисходит с неба для нея, Величество пренебрегает Приемлет нискость на себя;

Натуры чин преобращает, В одну две ночи он вмещает, В Алкменину влюбившись щель. Из бога став Амфитрионом, Пред ней приходит в виде новом, Попасть желая в нижну цель.

Плутон, плененный Прозерпиной, Идет из ада для нея, Жестокость, лютость со всей силой Побеждены пиздой ея. Пленивши Дафна Аполлона, Низводит вдруг с блестяща трона, Сверкнув .дырой один лишь раз. Вся сила тут не помогает, В врачестве пользы уж не знает, Возводит к ней плачевный глас.

Представь героев прежних веков, От коих мир весь трепетал, Представь тех сильных человеков,

Для коих свет обширный мал,— Одной ей были все подвластны, Щастлмвы ею и бесчастны, Все властию ея одной ⁹••~•• На верьх Олимпа подымались И в преисподню низвергались Ея всесильною рукой.

VII

Где храбрость, силу и геройство Девал пресильный Геркулес, Где то осталось благородство, Которым он достиг небес? ^ Пока он не видал Амфалы, Страны от взору трепетали, Увидя, Тартар весь стенал. Пизда ея его смутила, Она оковы наложила, Невольником Амфалы стал.

VIII

Представь на мысль плачевну Трою,

Красу пергамския страны,

Что опровержена войною

Для Менелаевой жены.

Когда бы не было Елены,

Стояли бы троянски стены

Чрез многи тысячи веков,

Пизда ея одна прельстила,

Всю Грецию на брань взмутила

Против дарданских берегов.

Престань, мой дух, прошедше время

На мысль смущенну приводить.

Представь, как земнородных племя

Приятностьми пизда сладит.

Она печали все прогонит,

Всю скорбь в забвение приводит,

Одно веселье наших дней! Когда б ее мы не имели, В несносной скуке бы сидели, Сей свет постыл бы был без ней.

О, сладость, мыслям непонятна, Хвалы достойная пизда, Приятность чувствам необъятна, Пребудь со мною навсегда! Тебя одну я чтити буду И прославлять хвалами всюду, Пока мой хуй пребудет бодр, Всю жизнь мою тебе вручаю, Пока дыханье не скончаю, Пока не сниду в смертный одр.

II ПИЗДЕ

Тряхни мудами, Аполлон, Ударь елдою громко в лиру, Подай торжественный мне тон В восторге возгласити миру. Ко дверям славы впгуп-ж гту^_ — Тебя как будто на хуй жду. ^ Приди и сильною рукою Вели всех муз мне перееть, Чтоб в них усердье разогреть Плениться так, как я пиздою.

Вздрочу престрашный мой елдак, Чтоб всю теперь явил он силу,

Совсем^ уже готов кутак, Впущу (епическую)жилу.

Всарначу я и взговорю, Ебливым жаром я горю,

Бодрюсь, уёбши Парнасиду, Иду за Пиндаром вследы, Взношусь от Музиной пизды Туда, где смертного нет виду.

III

На поясе небесном став, Согласной лирой в небе звукну, И в обе руки шмат мой взяв, Зевеса по лбу плешью стукну, Чтоб он сокрыл свой грубый зрак И не дрочил теперь елдак, Не метил плешью в щели многи,

Не портил бы земных красот, Не драл елдою пиздий рот,.) Не гнул богиням круто ноги.

Нептун и адский бог Плутон, Смягчите ярость вы без шуму, ,' Страшася шанкера бабон, Оставьте вы высоку думу. На вас не буду я смотреть, Велю обеих перееть. Ты, море, не плещи волнами, Под(секедь> ветры заключи, А ты престрого закричи,

Чтоб в аде не трясли мудами.

»^

Чтоб тем приятный звук и глас Такие вздоры не глушили, Скачи и веселись, Парнас, Мы все в природе утишили. Сойди, о Муза, сверху в дол И на пуп залупи подол, Я ныне до пизды касаюсь, Воспеть теперь ея хочу И для того елдак дрочу, Что я пиздою восхищаюсь.

Со утренних спокойных вод Заря на алой колеснице Являет Фебов нам восход, Держа муде его в деснице, 'И тянет за хуй Феба в понт, Чтоб он светил наш горизонт, Мы блеску все его радеем. А ты, восточная звезда, И краше всех планет пизда, Тобой мы день и свет имеем.

VII

Скончав теченье, Аполлон

С ефира вниз себя покотит,

К Фетиде в лоно съедет он,

Пизда лучи его проглотит,

И блеск его тогда минет,

Когда богиня ('подъебнётГ"-.

К мудам свою пизду отклячит,

Сокроется от нас день прочь,

Ебливая наступит ночь,

Коль Феб в богиню запендрячит.

VIII

Дрочи, о Муза, добрый хуй, Садись ко мне ты на плешь смело, Чтоб слабже он полез, поплюй, Раздайся секель твой и тело. Я всю вселенную узрел, Когда тебя я на плешь вздел, Кастильской омочен росою, Отверзлись хуя очеса, Открылись света чудеса, Творимые везде пиздою.

Юпитер в смертных бросить гром С великим сердцем замахнулся, Погиб бы сей хуев Содом И в лютой смерти окунулся, Но в самый оный страшный час Пизда взвела на небо глас, Умильно секелем кивнула, Зевес, схвативши в руки плешь, Бежит с небес на землю пеш, Громовый огнь пизда задула.

Перун повержен там лежит, Пропал великий страх народа, Юпитер над пиздой дрожит,

Забыта им уже природа. Пускай злодействуют везде, А он купается в пизде. Алкмену ныне сарафанит, Ебёт и прёт, пендрючит, ржот, Храпит, сапит, разинув рот, И гром уже его не грянет.

Ударил плешью по водам

Нептун, властитель над морями, Велел подняться он мудам, Чтоб дули ветры под волнами. Велел все море возмутить, Неоптолема потопить. Но с вострым секелем Фетида, Подъехав, села на муде. Нептун, поковыряв в пизде, Лишился тотчас грозна вида.

XII

Плутон во аде с елдаком Совсем было утратил мысли, Елда его покрылась льдом, А с муд уже сосули висли. Но вскоре въехала туда О ты, прелестная пизда, Богиня ада Прозерпина, Ощерила мохнату щель, Плутон, храпя, наметил в цель, В тебе согрелася елдина>,

XIII

Твоя, о мать хуев, пизда, Никак неизъясненна сила, С волшебной сферы ты звезда, О страх, ты солнце ослепила, Когда из волосистых туч

Блеснул на Феба пиздий луч, То он сияние оставил, Забыл по должности езду И сунулся тотчас в пизду, Чем славы он твоей прибавил.

XIV

Гремит Амфалия пиздой, Прельстив усами Геркулеса, Который страшною елдой Нередко пехивал Зевеса, Творил велики чудеса, Держал на плечах небеса, Подперши плешью твердь ужасну, Атланта бодро облехчил, За то в него и хуй всучил, Однак шентю узрел он власну.

Ахилл под Троей хуй вздрочил, Хотел пробить^еддою стену, Но как он бодро в град вскочил, „Чтоб выеть тамо Поликсену, Парис его ударил в лоб Тем^дротиком, которым ёб, То небо стало быть с овчинку В ахилловых тогда глазах, Смяхчил его шматину страх,

Пиздгпсжевала в час детинку.

XVI

Герой в войне не человек,

Намазав ворванью елдину, Забыв толь надобной нам век, Разит людей так, как скотину. С пиздой он больше не буян, И Бахус без нее не пьян. Пизда природу умножает, Родит, лелеит, кормит нас, Ее продолговатый глаз Сурову нашу плешь смягчает.

XVII

О мать веселья и доброт, Пизда, шентя, фарья, махоня, Я .тысячу хуев дам в рот-9-Глотай, им ныне есть разгоня, Насыться от моих похвал, Я прямо в цель твою попал, Воздвигну я тебе божницу, Внутри очищу пиздорык, И взявши в руки я голик, Сгоню нечистую площицу.

XVIII

В ефире светлая звезда Или блестящая планета Не так прелестна, как пизда, Она творительница света. Из сих торжественных ворот Выходит всякий смертный рот И прежде всех ее целует, Как только секелем кивнет, Двуножну тварь на свет пихнет И нам ее она дарует.

ПОХВАЛЬНЫЕ СТАНСЫ СОЧИНИТЕЛЮ СЕЙ ОДЫ

Тебя ебливая натура На то произвела на свет, Приятного чтоб Епикура Увидеть точный нам портрет;

Умом таким же одарила

И чувствы те ж в тебя вселила.

Ты так же любишь смертных всех,

Натуры все уставы знаешь,

В пизде блаженство почитаешь,

Во зле не знаешь ты утех.

О, коль приятными стезями Тогда ты на Парнас всходил, Когда огромными стихами Пизде песнь хвальну вострубил. Читая ту, я восхищаюсь, Слатчайшим чувством наполняюсь, Вся в жилах кровь моя кипит, Вся мысль пиздою возмутится, Душа моя к мудам стремится, А хуй прервать штаны грозит.

Блаженство, славу, пышность, чести

Я презираю так, как ты,

Не стоят те пиздиной шерсти,

Без ебли все суть суеты.

Вселенну всю я забываю,

В пизду как ярый хуй вбиваю,

Щасливей папы и царей,

Когда красотка обнимает,

Цалует, жмет и подъебает— 1

Тут все блаженство жизни сей!

ПРИАПУ

Приап, правитель пизд, хуев, Владетель сильный над мудами, Всегда ты всех ети готов, Обнявшись ты лежишь с пиздами. Твой хуй есть рог единорога, Стоит бесслабно день и ночь, Не может пизд отбить он прочь, Столь ревность их к нему есть многа.

Меж белых зыблющихся гор,

В лощине меж кустов прелестных

Имеешь ты свой храм и двор,

В пределах ты живешь претесных,

Куда толпы хуев идут,

Венчавши каждый плешь цветами,

Плескают вместо рук мудами,

На жертву целок, пизд ведут.

Твой храм взнесен не на столбах, Покрыт не камнем, не досками, Стоит воздвигнут на хуях, И верх укладен весь пиздами. Ты тут на троне, на суде Сидишь, внимаешь пизд просящих, Где вместо завесов висящих Вкруг храма всё висят муде.

Но что за визг пронзает слух,

И что за токи крови льются,

Что весел так Приапов дух?

Все целки перед ним ебутся. (^

Тут каждый хуй в крови стоит,

Приапу в честь пизды закланны

В слезах, в крови лежат попранны,

Но паки их Приап живит.

Подобяся хуи жрецам, Внутрь пизд пронзенных проницают И, секеля коснувшись там, Беды велики предвещают __Пизди1пам старым и седым, Затем, что рот разинув ходят, Хуям что трепет, страх наводят, Что тлеть их будет вечна дым.

Но самым узеньким пиздам, Которы губы ужимают И сесть боятся вплоть к мудам, Беды ж велики предвещают, Что толстый хуй их будет еть, Длинной до сердца их достанет, Как шапку, губы их растянет, Тем будут бедные ширеть.

VII

Хуи, предвестники злых бед, Жрецы ебливого Приапа, Се идет к вам хуй дряхл и сед, Главу его не кроет шляпа, Лишь ранами покрыта плешь, Трясется и сказать вас просит, Когда смерть жизнь его подкосит, Затем он к вам сто верст шел пеш.

VIII

Приап, узрев его, и сам Ему почтенье изъявляет;

Велика честь седым власам — Его он другом называет. Ударил плешью в пуп себя, Тряхнул мудами троекратно, Потряс он храм весь тем незапно— А всё, хуй старый, для тебя.

— Скажи, старик,—Приап вещал,— Ты сделал ли что в свете славно? Когда ты, где и как ебал? Ебешь ли ныне ты исправно? Коль храбр ты в жизни своей был, Твой шанкар стерть я постараюсь, Твой век продлить я обещаюсь, Чтоб столько ж лет еще ты жил.

Старик, к ногам Приапа пад, Не слезы — кровь льет с хуерыком, Столь щедрости его был рад, Что стал в смущеньи превеликом;

Подняв плешь синю, говорит:

— Коль ты так правду наблюдаешь, Что жизнь за службы обещаешь, Твой правый суд мой век продлит.

Внимай, Приап, мои дела! Я начал еть еще в младенстве, Жизнь юностью моя цвела— А еть уж знал я в совершенстве. Я тьмы ебал пизд разных лиц, Широких, узких и глубоких,

Курносых жоп и толстощеких, Скотов ебал, зверей и птиц.

XII

Но льзя ль довольну в свете быть И не иметь желаньев вредных? Я захотел и в ад сойтить, Чтоб перееть там тени смертных. Мне вход туда известен был, Где Стикса дремлющие воды, Откуда смертным нет свободы И где Плутон с двором всем жил.

XIII

Промеж двух зыблющихся гор Лежит предлинная лощина, Кусты, болота в ней и бор И преглубокая пучина, Тут страшна пропасть возле ней На свет дух смрадный изрыгает, Дым с пылью, с треском извергает, И тем коснуться мерзко ей.

XIV

Я смело в пропасть ту сошел, Насколь тут дух был ни зловонен, К брегам который Стикса вел, И сколь Харон был своеволен, Без платы в барку не впускал, Со мною платы не бывало, Мне старого еть должно стало И тем я путь чрез Стикс сыскал.

Потом, лишь Цербер стал реветь, Лишь стал в три зева страшно лаять,

Я бросившись его стал еть,

Он ярость должен был оставить

И мне к Плутону путь открыть.

Тут духов тьмы со мной встречались,

Но сами, зря меня, боялись,

Чтоб я не стал их еть ловить.

XVI

В пещере темной был Плутон,

Сидел на троне с Прозерпиной,

Вкруг их был слышен винных стон,

Которы строгою судьбиной

Низвержены навек страдать.

Тут в первый раз мне страх коснулся,

Я, зря Плутона, ужаснулся

И весь был должен задрожать.

XVII

Богиня, сидя близ его,

Всем бедным милости просила,

Но мало зрилось ей того:

Взяв в руки, хуй его дрочила И тем смягчала его гнев, Тем ярость в милость претворяла, Тем многих бедных избавляла От фуриев, трех адских дев.

XVII

Но кто не будет верить в то, Пусть сам во ад сойдет к Плутону, Он видел сам и был при том, Как еб я страшну Тизифону, У коей вместо влас змеи, Разбросясь вкруг пизды лежали, Вились, бросались и свистали, Скрежа иссохши лядвии.

XIX

Тем страждет плешь моя от ран, С тех пор блюю я хуерыком, Се ясен правды знак мне дан, Что я в труде был превеликом. Хоть всех был больше сей мой труд, Но адска фурия призналась, Что ввек так сладко не ебалась, И слезть уж не хотела с муд.

Потом, как я с нее сошел, Изгрызен весь пизды змеями, Еще трех сестр ее нашел, Они пред мной поверглись сами, Я их был должен перееть, Раз еб Алекту, раз Мегеру, Потом уеб я и Химеру, Но тем не мог ни раз вспотеть.

XXI

Я муки в аде все пресек

И тем всем бедным дал отраду,

Ко мне весь ад поспешно тек,

Великому подобясь стаду.

Оставя в Тартаре свой труд,

И гарпии, и евмениды,

И демонов престрашны виды—

Все взапуски ко мне бегут.

XXII

Я, их поставя вкруг себя, Велел им в очередь ложиться, Рвался, потел, их всех _еб&. И должен был себе дивиться, Что мог я перееть весь ад, Но вдруг Плутон во гневе яром Прогнал их всех жезла ударом, Чему я был безмерно рад.

ХХП1

О, храбрость, сила, слава, труд,

Которы мне венец сплетали.

О, твердость, бодрость моих муд,

Со мной вы вместе работали!

К Приапу станьте днесь пред трон,

Свидетели моим трудам, Плутон _ебен был мною сам, Вы зрели, что то был не сон.

XXIV

Вы зрели, что Цереры дщерь, Богиня ада Прозерпина Отверзла мне горящу _дверь, О! щастья полная судьбина. Такой красы я не видал, Какую видел в Прозерпине, Какая узкость, жар в богине, Такой пизды я не ебал!

XXV

Лице ея как угль горел, Все члены с жару в ней дрожали, Я, глядя на нее, сам тлел, Во мне все .жилы трепетали. Белее мрамора меж ног Вздымался вверх лобок прелесный, Под ним был виден путь сей тесный, Что столь меня пленил и жог.

XXVI

О, путь, любезнейший всем нам, Ты наша жизнь, утеха, радость, Тебя блажит Юпитер сам, Ты нам даешь прямую сладость, Ты сладко чувство в сердце льешь, К тебе мысль всех живых стремится, Тобой вся в свете тварь пленится, Ты жизнь отъемлешь и даешь.

XXVII

Разнявши губы, промеж ног Богиня плешь мою вложила, Тогда хуй крепок стал как рог, Как лук напряглась моя жила. Я двигнувшись вошел внутрь сам, А Прозерпина прижимала, Мне столь проворно подъебала, Что я везде совался там.

XXVIII

Во всякой раз, как вверх всходил,

Как вниз из оной я спускался,

Я сладость нову находил,

Во мне дух млел и задыхался,

Но как в жару я самом был,

Столь многу вдруг вкусил я сладость,

Что я, сдержать не могши радость,

Ручьи млечные внутрь пролил.

XXIX

Плутон, завиствуя мне в том, Велел мне вытти вон из ада, Я вдруг оставил его дом, Не зря уже чудовищ стада, Лишь мной ебен опять Харон И пес треглавый, страж Плутона, Не чувствовав мук бедных стона, Я шел к тебе предстать пред трон.

XXX

С тех самых пор согнясь хожу, С тех пор я чахну и слабею, Трясется плешь и сам дрожу, Не смею еть, боюсь, робею. Пришел к тебе, Приап, просить,

Чтоб ты, воззря на скорбь и раны, Что мне от фуриев злых даны, Подщился щедро излечить.

XXXI

Приап, услыша столько дел, Плескал мудами с удивленья, В восторге слыша речь, сидел, Но вышед вдруг из изумленья, — Поди, друг мой, ко мне,—вещал, Прими, что заслужил трудами.— Призвав его, накрыл мудами И с плеши раны все счищал.

XXXII

Пришел тем в юность вдруг старик, Мудами бодро встрепенулся, Вдруг прям стал, толст он и велик, Приап сам, видя, ужаснулся. Чтоб с ним Плутона не был рок, Его в путь с честью отправляет. Идет, всем встречным не спускает И чистого млека льет ток.

XXXIII

Одна пизда, прожив сто лет, Пленясь Приапа чудесами, Трясется, с костылем бредет, Приапа видит чуть очами, Насилу может шамкать речь:

— Внимай, Приап, мои все службы, Просить твоей не смею дружбы, Хочу на милость лишь привлечь.

XXXIV

Как юны дни мои цвели, Во мне красы столь были многи,

Что смертны все меня ебли,

Ебли меня и сами боги.

Лет с пять уж1етца )1е могу, А проеблась я в десять лет,

Теперь уж мне не мил стал свет, То правда, я тебе не лгу.—

XXXV

Приап ее на хуй взоткнул, Власы седые взял руками И оную долой столкнул, И с черными уже усами. Когда б ты мог, Приап, в наш век Должить нас чуды таковыми, К тебе бы с просьбами своими Шел всякий смертный человек.

НА ПРОЕБЕНИЕ ЦЕПКИ ХУЕМ СЛАВНОГО ЕБАКИ

Оконча все обряды брака, К закланью целочку ведут, Тебе, о славный наш ебака, ^ Ее на жертву отдают. Ложись, еби и утешайся, Вовек пиздами прославляйся И целки в глубину войди, Будь храбр, всю робость оставляя, Такую вещь предпринимая, Ты сам себя не остыди!

Ты зришь велико наслажденье За многие твои труды И приведенну на мученье Судьбиной узкия пизды. Не должно ли тебе потщиться, Ужель твой хуй не разъярится На столь прекраснейший предмет? Ужель ты сильно еть не станешь И храбрости той не докажешь, В которой целок хуй твой рвет?

III

Пиздам приятно утешенье, О, хуй, источник всех утех, В пиздах вселяешь ты мученье, Ты производишь в них и смех. К тебе я песнь свою склоняю, Твои дела я выхваляю И ими весь наполню слух.

Подай, о муза наставленье И чтоб имел я ободренье, Впехни в меня ебливый дух. у.

Какой глас жалкий раздается, Какой пизду объемлет страх, Мошна ее тем боле рвется, Чем дале хуй в ее устах. Она зрит бед своих причину И на растерзанну судьбину Без слез не может посмотреть. Пизда вся кровью обагрилась, Пизда всех сил своих лишилась, Ебака продолжает еть!

Он жалоб целки не внимает, Пизду до пупа он дерет, Престрашный хуй до муд впускает И в ярости ужасной ржет. Пизда не знает, куда деться, Пизда от робости трясется И устает уж^юдъебать;

Ебака наш лишь в силу входит, Пизды от яру не находит И начинает трепетать.

Хотя б пизд со сто тут случилось, Он всем бы сделал перебор, Лишь место кровью б обагрилось И всех бы устрашило взор. Он от часу в задор приходит, Предмета боле не находит, Кого бы можно растерзать, В болезнь от ярости впадает;

Пизда ту ярость умножает И тщится хуя раздражать.

УП

^бакиной признак забавы ^ Во век останется в пизде, Дела, наполненные славы, Гремят бессмертием везде. Ты имя заслужил героя, Для пизд лишаяся покоя, Как на себя сей труд берешь, Ты в ужас целок всех приводишь, Великий страх на них наводишь, Когда одну из них дерешь.

УШ

Какая красота явилась, Сколь оной был ебака рад! Пизда по шею заголилась,

Приятный обратя свой зад;

Она тем ярость утоляет, Как хую жопу подставляет. Боль нову чувствуя, кричит,

Кричит, вопит и жалко стонет, Но в жопе хуй тем больше тонет И по муде уже забит.

Ебака жалости не внемлет, Добычей пользуясь такой, Руками щоки жопы треплет И хвалит толь предмет драгой. Он в ярости не различает И жопу за пизду щитает, Вкушая в ней такую ж сласть. Пизда погибель узнавает И совершенной почитает Свою окончанну напасть.

Ебака, храбрость доказавши, Свой хуй из задницы тащит,

В ней плешь багряну замаравши, И хуй от ярости трещит. Чем боле плешь багряна рдеет, Тем более пизда робеет, Бояся в третий раз страдать. Престрашный пуще хуй ярится И над пиздою хоробрится, Котора еть не может дать.

Он зрит в прежалком состояньи Пизденку, приведенну в страх, Й~что иметь не может дани От целки, ^азъебенной в прах. Свой рог в штаны он уклоняет И вниз хуй твердый нагибает, Покорствовать себе велит, Но рог штаны те раздирает И пламенну главу вздымает, В штаны он гнуть себя претит.

XII

Ебака, видя непокорность Престрашна хуя своего, И зря в штаны его упорность» Держать руками стал его. Пригнутый хуй достал колена, Пизда, избавившись от плена, Приятный показала вид, Хотя мошна из целки стала, Хоть век пизда так не страдала, Она ебаку не винит.

XIII

По окончаньи проебенья

И жопы хуем, и пизды

За то достоин награжденья,

Достоин ты великой мзды.

Пизды в честь храм тебе состроют

И целками всю плешь покроют

Наместо лавровых венков,

Ты над пиздами величайся

И страшным хуем прославляйся,

Нещетных будь герой веков.

НА ВОСПОМИНАНИЕ ПРОШЕДШЕЙ МОЛОДОСТИ

Владычица богов и смертных, Мать всех живущих на земли, Источник дружб и ссор несчетных, Пизда, мою мольбу внемли! Из мрачного ко мне жилища На вопль как сирого вдовища Сквозь лес, сквозь блато взор простри, Склонись, склонись моей мольбою, Смяхчись, зря страждуща тобою, И с хуя плеснеть оботри.

О, юность, время скоротечно, Которая теперь прошла, Когда б ты длилась, юность, вечно, Ты б тех забав не унесла, Которыми я наслаждался В тебе, какими восхищался. Приди опять, как ты была! Тогда пизды ко мне толпами С отверстым ротом и губами Слетятся, как на мед пчела.

Без слез не вспомню прежни веки. Я в юности когда бывал, Всяк день текли млечные реки, Всяк день я разных пизд ебал, Всяк день они ко мне стекались, Наперстки на хуй мне казались, И я им, сколько мог, служил.

Теперь, о лютая судбина,

Уже не хочет ни едина,

Чтоб хуй в нее я свой вложил.

Признаюсь вам, красы любезны, Что хуй уже мой стал слабеть, И все старанья бесполезны, Нельзя мне столько раз уеть, Колико раз ебал я прежде. Пришел конец моей надежде, Чтоб мог еще я милым быть. Итак, навек прощаюсь с вами, И чем я награжден пиздами — Пиздам же я хочу прожить.

VI СОБРАНИЮ ПИЗД

О вы, священницы борделя, Наставницы младых красот, Вы первого обман апреля На весь уже простерли год, Вам таинства везде известны, И ваши хитрости прелестны Так, как волшебством нас мрачат. Вы сделать из старухи целку Щитаете для вас безделку. Мне вас досталось умолять.

За что, не знаю, вы в презренье,

За что гонимы вы от всех?

К вам должно всем иметь почтенье,

Вы матери драгих утех,

К вам в нуждах ближней прибегает,

Отраду в муке обретает

Вдовец, женатый, холостой.

Где б ярость мы хуев смягчали,

Где б разны роскоши узнали,

Как не в обители такой?

III

Еще мой хуй не так согнулся, Чтоб вовсе твердость потерял. Не мните, чтоб он не проснулся И чтоб, узря пизду, не встал;

Хотя бы вовсе был бессилен, Но ваших смысл красот обилен Его в желанну крепость взвесть.

Чего не сделают пиздами, То сделают они руками;

Кто может хитрость их исчесть!

Я помню негде чел недавно, Как некакий скупой старик В неделю раз один исправно Ходить в бордели приобвык. За то, кто сделать то возмется, Что у скупого раз зайдется, Велику плату положил. А без того имел все даром И денешки свои с товаром Всегда с собою уносил.

Одна сестра за то взялася, Что толко их старик трудил И что еще при том смеяся С собою денги уносил. Схватя подвяску шерстяную И кликнув из подруг другую, Взяла конец, дала другой, Хуй слабый в петлю положила И так его защекотила, Что нехотя вздохнул скупой.

Дошел и я, красы драгие, Дошел и я до сей беды. Бывали времена такие, Когда платили мне пизды, Бывало, все за мной ходили, Бывало, все меня просили, Чтоб раз один хотя уеб;

За то меня вы одаряли^__—— Но вы лишь денги^дроебали^ А я вам силу всю^проеб.

VII

Теперь, сестры златолюбивы, Я к вам прибегнуть принужден, Щастливы вы и прещастливы, Что вами мир весь населен, Старайтесь мне вы дать отраду, А я за это вам в награду Стараться буду вас проеть, За всякий раз я малакейку, Конечно, дам вам не копейку, Но будут все рубли звенеть.

VII ОПИСАНИЕ УТРЕННЕЙ ЗАРИ

Уже зари багряной путь Открылся дремлющим зенницам, Зефир прохладный начал дуть Под юбки бабам и девицам. Раскинувшись пизды лежат, От похоти во сне дрожат. Иная страшным зевом дышет, Иная нежны губки жмет, Нетерпеливо хуя ждёт;

Во всех ебливый пламень пышет. ^/\

О, утро, преблаженный час, Дражайше нам златого века, В тебе натуры сладкой глас Зовет к работе человека. Приход твой всяку тварь живит, В тебе бодрее хуй стоит, Тылежну похоть всем вливаешь,

В; ебливы уилы кровь течет И к ебле всех умы влечет, Ты нову силу всем влагаешь.

Корабль в угрюмых как волнах Кипящи их верхи срывает, Сквозь бурю, тьму и смертный страх Летит и бездну презирает, Подобно так в пиздах хуи,

Напрягши жилы все свои,

Во влажну хлябь вступать дерзают,

Шурмуют, мечутся везде

И в самой узенькой пизде

Пути пространны отверзают.

Везде струи млечны текут, С стремленьем в бездну изливаясь, Во все составы сладость льют, По чувствам быстро разделяясь. Восторгом тихим всяк объят, На побежденных томный взгляд, Еще собранье звать дерзает, Опять вступают в ярый бой, И паки сладкий ток млечной Во всех жар брани прохлаждает.

Что бьет за страшный шум в мой слух?

Чердак, подклеть и спальня стонет,

Боязнь во всех стеснила дух,

Хуи слабеют, сердце ноет.

Внезапно отворилась дверь,

Старик, как разъяренный зверь,

С толпой народа в дом приходит.

«Лови,—кричит,—всех, режь и бей,

Жену, служанок, дочерей!»

Сей вопль всем смертным страх наводит.

Но что, старик, твой дух мятет,

Какая злость тебя снедает?

Не то ль, что старость хуй твой гнет,

Не то ль тебя так разъяряет,

Что еть жена дает другим?

Но вялым хуем ты своим

Какую ей подашь отраду?

Осьмнадцать лет и шестьдесят —

Вовеки вас не согласят, Твой взор теперь ей злее аду.

VII

Пусть всяк, кто может, хуй трясет, Пускай кровати, лавки стонут, Восторг от глаз пусть скроет свет, Хуи в реках заебин тонут. Закрой от них своп мрачный взор, Младых хуев и пизд собор, Оставь их роскошам на жертву, Иль вынув свой завялый хуй, Беги, мечись, рвись, плачь, тоскуй, Зря плоть свою уже полмертву.

VIII ФОМИНУ ПОНЕДЕЛЬНИКУ

Настал нам ныне день желанный, Сбирайтеся народы в храм, Сбирайтеся, рабы избранны, Сам хуй вас ожидает там, К себе нас днесь он созывает, На еблю род весь возбуждает, Он будет истинный судья, Пойдем с дрочеными хуями, Он всех нас оделит пиздами, Пиздой всегда пленяюсь я.

Веселы лица мне являют, Что ебли день настал для всех, Пизды теперь себя ласкают, Что насладятся тьмой утех, Они уж семь недель постились, -Теперь с хуями все сразились, Но кто ж победу одержал? Хуи заёбины блевали, Пизды проворно их глотали, Приапов день их с тем застал.

Но в ебле оным подражая

И, сладость хуя почитая,

Хуй вплоть до муд в пизду забью.

Коль кто не хочет быть бездельник, То следуй мудрым сим словам:

Ебите в туров понедельник И сладку дайте снедь хуям, Пиздой хуи вы ободряйте, Пизды хуями одобряйте, От пизд не отлезайте прочь, В сей понедельник все ебитесь, За тяжкий пост тем насладитесь, Чтоб в ебле вас застала ночь.

О, день сладчайший, день избранный,

Тебя посадские все чтут,

Для пизд, хуев ты день желанный;

Ликуй, что все в твой день ебут.

Купцы пивищем все опьются, С женами в банях разъебутся, А я, хоть пива и не пью,

Но что за шум мой слух пронзает И сладкий мне наносит глас:

«В сей день ебитесь,—он вещает,— В сей день я всех утешу вас. Все на пизды хуи влезайте, '^) ^-^А-На них власы все прочь стирайте, Плотней, до муд, в пизду хуй лезь, Муде, по жопе восплещите, Хуи, в весельи возопите:

О, коль прещастливы мы днесь!»

IX КУЛАШНОМУ БОЙЦУ

Гудок, не лиру принимаю, В кабак входя, не на Парнас, Кричу и глотку раздираю, С бурлаками взнося мой глас. Ударьте в бубны, барабаны, Удалы добры молодцы, В тазы и лошки и стаканы, Фабришны славные певцы. Трюх-трях сыра земля с горами, Тряхнись, синё море, мудами.

Хмельную рожу, забияку, Рвача, всесветна пройдака, Борца, бойца пою, пиваку, Ширяя в плечах бузника. Молчите, ветры, не бушуйте, Не троньтесь дебри, древеса, Лягушки в тинах не шурмуйте, Внимайте, стройны небеса. Между кулашного я боя Узрел тычков, пинков героя.

III

С своей, Гомерка, балалайкой

И ты, Виргилишка, с дудой,

С троянской вздорной греков шайкой

Дрались, что куры пред стеной.

Забейтесь в щель и не ворчите

И свой престаньте бредить бред. '

Сюда вы лучше поглядите —

Иль здесь голов удалых нет? Бузник Гекторку — если в драку • Прибьет как стерву и собаку.

О ты. Силен, наперсник сына Семелы ражей красной муж, Вином раздута животина, Герой в пиянстве жадных душ, Нектаром брюхо наливаешь, Смешав себе с вином сыты;

Ты пьешь, меня позабываешь И пить не дашь вина мне ты? Ах, будь подобен Ганимеду, Подай вина мне, пива, меду.

Вино на драку вспламеняет,

Дает в бою оно задор,

Вино пизду разгорячает,

С вином смелее крадет вор,

Дурак напившися умнее

Затем, что боле говорит,

С вином и трус живет смелее,

И стойче хуй с вина стоит,

С вином проворней блядь встречает,

Вином гортань, язык вещает.

Хмельной баханта целовальник, Ты дал теперь мне пить, крючок;

Буян я сделался, охальник, Гремлю уж боле как сверчок. Хлебнул вина — разверзлась глотка, Вознесся голос до небес, Ревет во мне и хмель и водка, Шумит дуброва, воет лес, Трепещет твердь и бездны бьются, Пыль, дым в полях, прах, вихрь несутся.

VII

Восторгом я объят великим, Кружится буйна голова;

Ебал ли с жаром кто толиким, Пизда чтоб шамкала слова? Он может представленье точно •Огню днесь сделать моему, Когда в пизде уж будет сочно, Колика сладость тут уму! Муде пизду по губам плещут, "Душа и члены в нас трепещут!

VIII

Со мной кто хочет видеть ясно, Возможно зреть на блюде как, Виденье страшно и прекрасно— Взойди ко мне тот на кабак Иль, став где выше на карету, Внимай преславные дела, Чтоб лучше возвестити свету, Стена, котора прогнила, Которая склонилась с боем, Котора тыл дала героям.

Между хмельнистых лбов и рдяных, Между солдат, между ткачей, Между холопов, бранных, пьяных, Между драгу, между псарей Алешку вижу я стояща, Ливрею синюю спустив, Разить противников грозяща, Скулы имея взор морщлив, Он руки спешно простирает, В висок ударить, в жабр жадает.

Зёвес, сердитою биткою По лбам щелкавши кузнецов,

Не бил с свирепостью "такою, С какой он стал карать бойцов, Расквасивши иному маску, Зубов повыбрал целый ряд, Из губ пустив другому краску, Пехнул его в толпу назад, Сказал: —Мать в рот всехндебаюсь^ Таким я говнам насмехаюсь^

Не слон ети слониху хочет, Ногами бьет, с задору ржет, Не шмат его в пизде клокочет, Когда уж он впыхах ебет,— Бузник в жару тут стоя рвется,

И глас его, как сонмов вод В дыре Плутона раздается, Живых трепещет, смертных род. Голицы прочь, бешмет скидает, Дрожит, в сердцах отметить желает.

XII

Сильнейшую узревши схватку

И стену где холоп пробил,

Схватил с себя, взял в зубы шапку,

По локти длани оголил,

Вскричал, взревел он страшным зевом:

Небось, ребята, наши—стой! Земля подвиглась, горы с небом, Приял бурлак тут бодрость строй. Уже камзолы уступают, Уже брады поверх летают.

ХШ

Пошел бузник — тускнеют вежды, Исчез от пыли свет в глазах, Летят клочки власов, одежды, Гремят щелки, тузы в боках.

Как тучи с тучами сперлися,

Секут огнем друг друга мрак,

Как силны вихри сорвалися,

Валят древа, туманят зрак—

Стеной так в стену ударяют,

Меж щек, сверх глав тычки сверкают.

XIV

О, бодрость, сила наших веков,

Потомкам дивные дела!

О, храбрость пьяных человеков,

Вином скрепленные чресла.

Когда б старик вас зрел с дубиной,

Которой чудовищ побил, Которой бодрою, елдиной

Сто пизд, быв в люльке, проблудил,

Предвидя сии перемены,

Не лез бы в свет он из Алкмены.

Бузник не равен Геркулесу, Вступив вразмашку, начал пхать, И самому так ввек Зевесу Отьнюдь мудом не раскачать. Кулак его везде летает, Крушит он зубы внутрь десен, Как гром, он уши поражает, Далече слышен в жопе звон. Трепещет сердце, печень бьется, В портках с потылиц отдается.

XVI

Нашла коса на твердый камень,

Нашел на доку дока тут,

Блестит в глазах их ярость, пламень,

Как оба страшны львы ревут,

Хрепты имеющи согбенны,

Претвердо берцы утвердив,

Как луки, мышцы напряженны,

Стоят, взнося удар пытлив, Друг друга в силе искушают, Махнув вперед, назад ступают.

XVII

Недолго длилася размашка, Алешка двинул в жабры, в зоб, Но пестрая в ответ рубашка Лизнул бузник Алешку в лоб, Исчезла бодрость вмиг, отвага, Как сноп упал, чуть жив лежит, В крови уста, а в жопе брага, Руда из ноздрь ручьем бежит, Скулистое лицо холопа Не стало рожа, стало жопа. ;

XVIII

На падшего бузник героя Других бросает, как ребят, Его не слышно стона, воя, Бугры на нем людей лежат, Громовой плешью так Юпитер, Прибив Гиганта, бросил в ад, Надвигнув Етну, юшку вытер— Бессилен встати Енцелад, Он тщетно силы собирает, Трясет плечми и тягость пхает.

XIX

Как ветр развеял тонки прахи, Исчез и дым, и дождь, и град, Прогнали пестрые рубахи Так вмах холопей и солдат, Хребет, затылок окровленный, Несут оне с собою страх, Фабришны вовсе разъяренны Тузят вослед их в сильный мах. Меж: стен открылось всюду поле, Бузник не зрит противных боле.

С горы на красной колымаге Фетидин сын уж скачет вскоко, Затем, что ночь прошед в овраге, Фату развесила платок, Тем твердь и море помрачились, А он с великого стыду, Когда Диана заголилась, Ушел спать к матери в пизду. Тогда земля оделась тьмою, А тем конец пришел дню боя.

XXI

Главу подъяв, разбиты нюни Лежат в пыли прибиты в гроб, Точат холопы красны слюни, Возносят к небу жалкой вопль. Фабришны славу торжествуют И бузника вокруг идут, Кровавы раны показуют, Победоносну песнь поют. Гласят врагов ступлено жало, Гулять восходят на кружало.

XXII

Уже гортани заревели

И слышен стал бубенцов звук,

Уже стаканы загремели

И ходят сплошь из рук вокруг.

Считают все свои трофеи,

Который что в бою смахал,

Уже пошли в расплох затеи,

Иной, плясав, себя сломал.

Как вдруг все зданье потряслося,

Вино и пиво разлилося.

XXIII

Не грозна туча, вред носивша, В ефир незапно ворвалась,

Не жирна влажность, огнь родивша, На землю вдруг с небес снеслась— Солдат то куча раздраженных, Сбежав с верхов кабацких вмах, Мечей взяв острых, обнаженных, Неся ефес в своих руках, Кричат, как тигры, устремившись:

Руби, коли,—в кабак вломившись,

XXIV

Тревога грозна, ум мятуща, Взмутила всем боязнь в сердцах. Бород толпа, сего не ждуща, Уже взнесла трусливый шаг, Как вдруг бузник, взывая смело, Кричит: — Постой, запоры дай! — Взгорелась брань, настало дело. Смотри,—вопит,—не выдавай! Засох мой рот, пришла отважность, В штанах я с страху слышу влажность.

НАДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ТА<ТЬЯНЫ > ИВА < НОВНЫ >

Встань, Ванька, пробудися, День радости настал, Скачи, пой, веселися, На землю плод твой пал. Днесь кровь твоя лилася, Танюшка родилася,

Умножилось число блядей.

Три выпей вдруг стакана И водки и вина, Да здравствует Татьяна, Утех твоих вина. Беги скорей умыться, С похмелья ободриться,

На Лиговской спеши кабак.

III

А ты расти скорее, Возлюбленная дщерь, ^тись учись скорее, Хуям отверзи дверь, Хуев не ужасайся, К ним бодро подвигайся,

Ты матушке последуй в том.

Она едва достигла, Танюшка, возраст твой,

Как все хуи воздвигла, Дроча их над собой, Ног плотно не сжимала, Послюнивши впущала

Претолстый хуй дьячка Фомы.

Когда ж потом узнала,

Сколь сладок хуй в пизде,

Подол всем подымала,

За грош еблась везде. /И

И ты тому ж учися,

Смелей будь, не стыдися,

Маши, небось, ебися впрах..

На то вить и родилась, Пиздой чтоб промышлять, И бабка не стыдилась Дом твой тем пропитать, Вить по миру б ходила, Скитаясь бы просила

Под окнами от алчбы хлеб.

VII

Послушай, свет Танюша, Жаль дать свиньям твой цвет, Твоя, ах, мне махнуша От зависти все рвет. Не мужикам то пища, Годится им пиздища

Ужасная жены моей.

VIII

Так время не теряя,

К нам в Питер поспешай,

Скачи, скачи скоряе,

Прямой здесь найдешь рай. Есть некто, мне приятель, Лихой всех объебатель,

За первый раз даст пять рублей.

Он счастье нам устроит, В замужство даст тебя, Награду тем удвоит, Потеша сам себя. Слыть будешь копеистша, Потом канцеляристша,

Столь знатному я буду тесть.

Весь род наш тем достанет Прославиться навек, Просить меня тот станет, Плетьми сперва кто сек. Пизды твоей доброта И^баров щедрота

Вдруг бедных нас обогатит.

XI ОТЦУ ГАЛАКТИОНУ

Отец Галактион Пред утренней зарею Престрашною биткою Заводит сильный звон. Над жопою соседки, Наевшися он редки, Елдою так трезвонит, Что бедна баба стонет.

Келейников собор, Монаху подражая И благочинно зная Монашески задор, С дрочеными елдами И с поеными мудами По кельям всякий пляшет, Шматиной своей машет.

Отец Галактион, Как человек ученый, Имея хуй дроченый, Им предписал закон:

Так борзо не скачите, В смиреньи хуй дрочите, Еть не мешайте нам, То есть честным отцам.

XII БАХУСУ

Отраду шумного народа, Красу дражайшия толпы Воспой в рылях и бубнах, ода, Внемлите, блохи, вши, клопы! Рассыпли ныне мысли пьяны, О, ты, что рюмки и стаканы, Все плошки, бочки, ендовы Великою объемлешь властью, Даешь путь пьяницам ко щастью, Из буйной гонишь страх главы.

Вина и пива покровитель, К тебе стремится шум гудка, Трактиров, кабаков правитель! И ты, что борешься с носка, Боец кулашный, и подьячий, Все купно с алчностью горячей Разбитый кулаками слух К сей красной песне приклоните И громкой похвале внемлите, Что мой воображает дух.

Се Бахус, что во всех забавах Своей возвысив славы рог, Во градах, весях и дубравах Щедроты своея в залог Воздвигнул алтари и храмы, Где взятки целыми мошнами Ему на жертву отдают,

Хвалы покрова их внимая И воплем воздух раздирая, Дружатся, бьются, пьют, поют.

Дремучего превыше леса, Ходячих ниже облаков Взнося препьяного Зевеса, Уж веки пропили веков. Исполнившись досыта хмелю, Врут про Ерему и Емелю, Пока дела все разрешат;

До сильного ж достигши спору

От нестерпимого задору

В любви друг друга задушат.

Солдат о службе тут не тужит, Хоть с грошем стал быть генерал, Кулак ему с ефесом служит, Чтоб страх геройством побеждал;

Единым помахавши усом, Он Геркулеса сделал трусом И взором стойку всколебал. Подобясь сильному герою, Отнюдь он не боится строю, Что пышною спиной попрал.

Язык и разум изостривши Тут ябедник спешит на суд,

VII

Вдруг все крючки в свой ум вперивши, За правду лишь вменяет плут;

Служа и правым и виновным, Пример дает делам любовным, И как Елена красотой

Троян и греков воспалила, Хотя всем купно ею льстила, Так плут душею льстит простой.

viii

Источник благостей толиких, Вдруг составляя брань и мир, Из малых делаешь великих, Меняешь с рубищем мундир. Дородством иногда и туком Или по ребрам частым стуком Снабжаешь всех, кто чтит тебя. В сей краткой песне долг последний Тебе отдавши, всяк безвредный Да будет Бахуса любя.

XIII Приапу

Парнасских девок презираю,

Не к ним мой дух теперь летит,

Я Феба здесь не призываю,

Его хуй вял и не сердит.

Приап, все мысли отвлекаешь,

Ты борзым хуем проливаешь

Заёбин реки в жирну хлябь.

Взволнуй мне кровь витийским жаром,

Который ты в восторге яром

Из пылких муд своих заграбь.

Дрочи всяк хуй и распаляйся,

Стекайтесь бляди, блядуны,

С стремленьем страстным всяк пускайся

Утех сладчайших в глубины.

О! как все чувствы восхитились,

Какие прелести открылись;

Хуев полки напряжены,

Елды премногие засканы

И губы нежных пизд румяны,

Любовной влагой взмочены.

Ах, как не хочется оставить

Драгих сокровищ сих очам,

Я в весь мой век подщусь их славить,

Не дам умолкнуть я устам.

Златые храмы да построят

И их туда внести дозволят

Приапу и ебакам в честь,

Заёбин в жертву там расставят,

Хуев в священники представят

— Сей чин кому, кроме их, снесть?

Животные, что обитают

В землях, в морях, в лесах, везде,

Сию нам правду подтверждают—

Без ебли не живут нигде.

Пары вверху с парами трутся,

Летают птицы и ебутся;

Как скоро лишь зачался свет,

Пизды хуев все разоряют,

Пизды путь к счастью отворяют,

Без пизд хуям отрады нет.

Герои, вам я насмехаюсь,

Скупых я не могу терпеть,

Ничем в сем мире не прельщаюсь,

Хочу лишь в воле жить и еть.

Ахиллес грады разоряет

И землю кровью обагряет,

Пизду зрит у скамандрских струй,

Но что ж, не мимо ли проходит,

Никак он дрочит и наводит

В нея победоносный хуй.

XIV ПОБЕДОНОСНОМУ ХУЮ

Дела пребодрого героя Потщися, мысль моя, воспеть! Я, громкой лиры глас настроя, Прославлю то, как хуй мог еть. О ты, пребодра животина,

О ты, пречудная щматина, Коликих ты достоин од!

Ни рвы, ни камни, ни вершины, Ни адской челюсти стремнины Сдержать не могут твой поход.

Хоть много в древности прославлен

Победоносный Геркулес

И не один трофей поставлен

В знак бывших от него чудес,

Но если бы он был в том внятен,

Сколь женщинам твой ствол приятен, То б он страданья не видал, Любовью сильною сгорая, К Амфоле страстно приступая, Тебя бы он ей в руки дал.

Когда на брань хуй ополчится И станет в ярость приходить, Когда багряна плешь зардится, То кто возможет сокрушить? Хотя меж ног клади оковы Иль челюсти разверсты Львовы, Но он, опершись на мудах,

Сквозь дебрь, сквозь страх на бой дерзает, Предметы рвет и раздирает, Отважней тигра он в горах.

Но что за глас, стон слышен крика?

Какая б то была беда,

Боязнь то хую невелика:

Ползёт на брань к нему пизда,

Пиздища старая, седая,

Пизда уже немолодая,

Она ж притом была урод.

До старых лет не дроебалась |Гл

И сроду с хуем не"видалась,

Затем, что был с зубами рот.

Чудовища вся тварь боялась,

Коснуться ей никто не смел,

Она на всех, как зверь, металась,

Лишь хуй ее смирить умел.

Пизда пришла, скрыпя зубами,

Хуй стал ее трепать мудами,

Чем зверство в ней тот час пресек,

Она с задору задрожала,

Она в себе не удержала,

И с ней тут сок ручьем потек.

Хуй, видя в ней ту слабость многу, Он щель ее тут в миг пробил, Сей хитростью сыскал дорогу, Отважно к делу приступил:

С мудами в пропасть к ней влезает,

До дна он плешью досягает,

И сладость тут находит вновь.

Пизда вкус ебли весь узнала,

Пизда яриться уж не стала,

Как сильный хуй в ней пролил кровь.

VII

Сей подвиг совершив щастливо, Восстал и ободрился вновь И, видя непонятно диво, Расселины и льющусь кровь, И вспомня все свои работы В пятки, и среды, и субботы, С негодованием сказал:

— Почто мя смертны забывают, Почто в псалмах не прославляют, Почто я так на свете мал?

VIII

Одна лишь в свете героиня, Моя премудрейшая тварь, Арабска то была богиня, Воздвигла коя мне алтарь И женску полу повелела, Чтоб кажда в бархате имела На шее мой прекрасный ствол И чтоб египецкие дамы, Входящие в публичны храмы, Во первых чтили мой престол.

Первейше в свете утешенье, Прекраснейших собор девиц, Приятно чувствам услажденье, Сколь много лепотнейших лиц! Не мною ль в свет произведенны, Не мои ль силы источенны, Не мой ли труд и с кровью пот Воздвиг везде дела геройски, Повсюду сделал многи войски? О, коль неправ всех смертных род!

Не я ль низвел во ад Орфея Победы там своей искать?

Не я ль Дидоне у Енея Принудил с муд площиц таскать? Какая ж мне за то отрада, Какая в старости награда? Я верных мало зрю сердец, А я всей твари обновитель, Ея блаженства совершитель И всем зиждитель и отец.

XV ХУЮ

Восстань, восстань и напрягайся, Мой хуй, мужайся, стой, красней, На грозну брань вооружайся И стену ты пизды пробей. Пробей и, кровью обагренный, Явись, сугубо разъяренный, Удобен к новым чудесам. Да возгласят хвалы повсюды Тебе, герой, другие уды, Воздвигнув плеши к небесам.

В источник пиздей окунися,

Но пламень свой не утуши,

В крови победы омочися

И плешью, хуй, стихи пищи.___

Хвали себя, колико можно,

Чтоб быть хвалену, хвастать должно:

Дар гибнет там, где славы нет. Хотя ты грановит и ярок, Хоть толст, красен, ретив и жарок, Не скажешь — не узнает свет.

III

Се уж таинственною силой Тебя колеблет ратный жар, Восстал герой, влекомый жилой, Восстал, готов свершить удар. О, витязь! красный и любезный! Героев больше всех полезный! Без броней и без всяких збруй, Тобой природа вся живится, Тобой все тешится, родится, Тобой, всех благ источник—хуй!

О! дар, из всех даров дражайший!

Ты, хуй, всего нужнее нам,

Для нас ты к щастью путь сладчайший,

Орудие утех пиздам.

И радость только там родится,

Где хуй стоит, где он ярится,

Геенна там, где хуя нет.

Когда б Судьба тя не создала,

Природа б целкою страдала,

И пребыл бы кастратом свет^

Ты всех и вся равно прельщаешь, Когда ты крепко лишь стоишь, Равно в треухе утешаешь, Как и под чепчиком манишь. Коль девушка когда стенает— О чем?—Тебя она желает, Ценою крови хуй купить. О чем же там вдова крушится?— Что не с кем ей повеселиться И некому вдове забить.

Молодка, облившись слезами, Рыдает, проклиная щель, Царапает пизду руками, Коль отлучен от ней кобель. Молодушка о том крушится, Что больше не стоит, валится Хозяинов буйной кутак. Весь свет тебя, хуй, прославляет, Хоть именем не называет, Но делом хую служит всяк.

100

VII

Гомер на лире велегласной Не гнев Ахилла воспевал — Тебя он пел, о! хуй прекрасный! Хоть хуем он не называл. Коль Бризеида бы смяхчила Елдак Ахиллов, что вздрочила, То не сердился б воин сей. И в славу б те еще ебали Цари, кой, како прах, пропали, Сраженны плешью, хуй, твоей'.

VIII

Когда пизды Ахилл лишился, Он хуем плошки разбивал, Но, чтоб он в гневе усмирился, Патрокл ему в задок давал. Потом, когда сего убили, Тогда-то хуя рассердили;

Он взял копье и шел на брань². Разил, губил всех без пощады, Приамовы тут пали чады, Почувствуя елды сей длань.

Дидона, против всех воюя, Могла ли ратися с тобой? На вертеле троянска хуя Сама исжарилась с пиздой. А та не хуем ли сраженна, Пизда, в звезде что обращенна, Когда уже пропал в ней смак?³Дианна, хуй не знав, гордилась, Сама увидевши, взвалилась К Андиомону на кутак.

' Когда Ахиллес за Бризеиду, дочь жреца Аполлонова, взятую им в плен и похищенную Агамемноном, на онаго рассердился, то не ходил и на брань, тогда-то много царей побито.

² Смерть Патрокла побудила Ахиллеса иттить на брань отметить оную. Гомер в Илиаде.

³ Ариадна, похищенная Бакхом, потом от него оставлена, а стихотворцы превратили ее в Созвездие.

101

Колико крат ни унижался Юпитер, позабыв себя, В быка и гуся обращался, Чтоб только усмирить тебя. Венера целый век прельщала, Однако же не устояла Против кривого мужика', Красы всю хитрость истощила На то, чтоб наконец хватила Кузнечна жарка елдака.

Живи, о хуй! и утешайся Бессмертной славой сих побед, Еби и ввеки не прельщайся На гибельный премудрых след. Они природу посрамляют И бедные пизды не знают, Пизды, чего приятней нет! Когда б одни лишь мудры жили, Они б в пять лет опустошили Сей людный и прекрасный свет.

XII

О вы, парнасские питомцы!

Составьте велегласный хор,

Писатели и стихотворцы

И весь чистейших сестр собор,

Согласно хуя прославляйте,

Из рода в род стоять желайте,

Да он вдохнет вам жар, как петь!

А я вам подражать не буду

И то вовеки не забуду,

Что хуй нам дан на то, чтоб еть.

' Она, будучи прекрасна, вышла замуж за безобразного и кривого Вулкана.

102

XVI

НА РОЖДЕНИЕ ПИЗДЫ

Какой приятный глас музыки Внезапно слух мой поразил, Какие радостные клики Мой темный разум ощутил, Я зрю, поля все обновились, Цветами новыми покрылись, С весельем ручейки текут, Крутясь меж злачными брегами, И птички, сидя меж кустами, Природе хвальну песнь поют.

Природой данную нам радость, О Муза, ты воспой теперь, v-Какую чувствуем мы сладость, Узря ее достойну дщерь. Пизды любезныя рожденье Весь мир приводит в восхищенье, Пизда достойна олтарей, Она прямая дщерь природы, Ее нещетно чтут народы, Пизда веселье твари всей.

Природа, зря, что сметных племя В несносной скуке жизнь ведет, Для облехченья оной бремя Пизду произвела на свет. Всех смертных ею усладила, В приятны цепи заключила, С тех пор пизда владеет всем.

103

Она героев производит,

Она в храм славы их приводит,

Пизда вещь лучша в свете сем.

Герои, храбростью своею Что свет старались покорить, Владеть хотели всей землею, Стремясь потоки крови лить, Они все для того дралися^_— Чтоб после всытость(наетися И лучших пизд себе достать-

Для пизд кровавы были брани, Пизд ради налагались дани, Пизда всех дел вина и мать,

Антоний, царствовать желая, Дрался с Октавьем сколько мог, Но Клеопатру он узная, Ей захотел попасть меж ног, Забыл и храбрость и породу И дал Октавию свободу, Лишь только впрятал в нее хуй, Не зрит, что Рим он тем теряет, К пизде он страстию пылает, Узря ее в Сиднейских струй.

Руно златое, кое греки В Колхиде тщилися достать, При чем прославлена навеки Язонова пречудна рать. Когда со змеем он сражался, В погибель явную вдавался, Пизда его от ней спасла, Его обливая Медея, Волшебно знанье разумея, На верх сей славы вознесла.

104

VII

Пленясь Калипса Телемаком, От^волн морских его спасла, ,--_^ ^Еблась с ним лежа, сидя, раком^ ИПв^ёбле^сладку жизнь вела, Но Ментор, зря их то веселье, Из зависти терпя мученье, Так Телемака навострил, Что бросил он пизду и еблю И, милую оставя землю, Напасти новые вкусил.

VIII

Эней, оставшись цел на брани,

Погибнул бы в морских валах,

Пизда коль не простерла б длани

При карфагенских берегах.

Его ебливая Дидона,

Сошедши с царска пышна трона,

Спасла и еть ему дала.

Он ёб, пиздою наслаждался,

Но вскоре с нею он расстался,

Отплыв, куда судьба влекла.

Когда же сих примеров мало, Взгляните в древность всех времен:

Всегда пизда всех благ начало,

Начало всех земных племен.

Мы ей на свете сем родимся,

Ее ебем, ей веселимся,

Она милее нам всего,

Пиздой нас девушки прельщают,

Пиздою нас и утешают,

В ней чтим верх счастья своего.

О ты, пизда, пизда драгая, К тебе душа моя летит,

105

Ты, песнь мою воспринимая, Внемли, что дух мой говорит. Всего на свете сем ты боле, Взгляну в моря, в ограды, в поле, Но лутче я тебя не зрю. Поверь, что я не лицемерю И что тому я свято верю, Что днесь языком говорю.

XVII МОНАХУ. ИЛИ ВИДЕНИЕ ИСПОВЕДИ

Каким виденьем я смущен? В боязни дух и сердце ноет. Я зрю, ах! хуй в пизду впущен, Жена, стояща раком, стонет. Без слез слаба она терпеть Дыры трещащия раздранья, От толстой плеши попиранья Возносит глас: Престань, о! еть!

Не внемлет плач, не чует страх,

Не зрит, что дух жены трепещет,

Ярясь, ебет ее монах,

Храпит, меж бедр мудами плещет.

Прекрепко движет <меж> лядвей,

Изо рту пену испущает,

Достать до почек ее чает,

Чтоб всласть скончать труды свои.

III

Мертва почти жена лежит,

Но плешь седого старца тамо,

Он слезть, пришедши в жар, не мнит,

Ебет ее еще упрямо,

Брадой махая с клобуком,

Ревет как вол он разъяренны,

Что еть телицу устремленны,

Ничуть неслабшим елдаком.

107

ГУ

Едва души осталась часть

В жене смертельно _заебенной,

Святы отец, вкусивши сласть,

Предстал с молитвой умиленной

И, скверну с хуя счистя прочь,

Жену десницей осеняет

И так в смиреньи ей вещает:

Восстань, духовна с миром дочь!

Теперь избавлена ты мной Грехов от тягостного бремя Моей святительской елдой, С сего не будешь боле время Во беззаконьях жизнь влачить,

Но ставши мноюуебенна, Ты стала в святость облеченна,

Сподобившись мой зуд смяхчить.

Познав, священно ^беда, Жена желанну ту отраду, От всех грехов что прощена И что не должно боле аду Уж ей страшиться наконец, Последни силы собирает, Глаза на старца обращает, Вопит: Святой, святой отец! —

VII

Рекла и дух пустила свой, Лежит тут тело умерщвленно, Открыта жопой и пиздой, В крови, в сраму, все обагренно. Монах изволил много еть, Тем страстотерпица скончалась, Вздохнув, покойница усралась, Когда невмочь пришло~терпеть.

108

VIII

О, ты, священный ермонах, Счищающий грехи биткою, Меня и вчуже объял страх, Как ты храбрился над пиздою. Я муки все хочу стерпеть, А в век веков ради прощенья От страшна хуя разъяренья Тебе, монах, не дамся еть.

Сражение методу хуем

и пиздой о пербенстбе

Поема

Не славного я здесь хочу воспеть Приапа, Хуям что всем глава, как езуитам папа, Но в духе я теперь сраженье возвещать, В котором все хуи должны участье брать, И в славу их начать гласить пизду такую, Котора первенства не уступает хую. Везде она его, ругаясь, презирает, Всё слабостью его предерзко укоряет И смело всем хуям с насмешкой говорит:

— Из вас меня никто не может усладить. Во всех почти местах вселенной я бывала И разных множество хуев опробовала, Но не нашла нигде такого хуя я, Чтоб удовольствовать досыта мог меня, За что вы от меня все будете в презреньи И ввек я против вас останусь в огорченьи, Которое во мне до тех продлится пор, Пока не утолит из вас кто мой задор, Пока не сыщется толь славная хуина, Который бы был толст, как добрая~дубина, Длиною же бы он до сердца доставал, Бесслабно бы как рог и день и ночь стоял И, словом, был бы он в три четверти аршина, В упругости же так, как самая пружина.

110

Хуи, услышавши столь дерзкие слова, Пропала,—мнят,—с пиздой ввек наша голова, С тех самых пор, как мы на свете обитаем И разные места вселенной обтекаем, Таскаемся везде, уже есть с двадцать лет, И думаем, что нас почти весь знает свет, Ругательств же таких нигде мы не слыхали, Хоть всяких сортов пизд довольно мы ебали. Что им теперь начать, сбирают свой совет. Знать, братцы,—говорят,—пришло покинуть свет, Расстаться навсегда с злодейскими пиздами, С приятнейшими нам ебливыми странами. Мы вышли, кажется, длиной и толстотой, И тут пизды вничто нас ставят пред собой.

Осталася в одном надежда только нам,

Чтобы здесь броситься по бляцким всем домам, Не сыщится ль такой, кто нас бы был побольше, Во всем бы корпусе потверже и потолще, Чтоб ярость он пизды ебливой утолил И тем её под власть навек бы покорил.

Последуя сему всеобщему совету Раскинулись хуи по белому все свету, Искали выручки по всем таким местам, Где только чаяли ебливым быть хуям.

По щастью хуй такой нечаянно сыскался, Который им во всём отменным быть казался:

По росту своему велик довольно был

И в свете славнейшим ебакою он слыл,

В длину был мерою до плеши в пол-аршина,

Да плешь в один вершок—хоть бы куды машина.

Он ёб в тот самый час нещастную пизду,

Которую заеть решили по суду

За то, что сделалась широка черезмеру,

Магометанскую притом прияла веру;

Хоть абшита совсем ей не хотелось взять, Да ныне иногда сверх воли брать велят.

Хуи, нашед его в толь подлом упражненье, Какое сим,—кричат,—заслужишь ты почтенье? Потщися ты себя в том деле показать, О коем мы хотим теперь тебе сказать. Проговоря сие, пизду с него снимают, В награду дать ему две целки обещают, Лишь только б он лишил их общего стыда, Какой наносит им ебливая пизда. Потом подробно всё то дело изъясняют И в нем одном иметь надежду полагают. Что слыша, хуй вскричал: «О вы, мои муде! В каком вам должно быть преважнейшем труде. .Все силы вы свои теперя истощайте И сколько можете мне крепость подавайте». По сих словах хуи все стали хуй дрочить И всячески его в упругость приводить, Чем он оправившись так сильно прибодрился, Хотя б к кобыле он на приступ так годился. В таком- приборе взяв, к пизде его ведут, Котора, осмотрев от плеши и до муд, С презреньем на него и гордо закричала:

— Я больше в два раза тебя в себя бросала.

Услышав хуй сие с досады задрожал,

Ни слова не сказав, к пизде он подбежал.

Возможно ль,—мнит,—снести такое огорченье?

Сейчас я с ней вступлю в кровавое сраженье.

И тотчас он в нее проворно так вскочил,

Что чуть было совсем себя не задушил.

Он начал еть пизду, все силы истощая,

Двенадцать задал раз, себя не вынимая,

И ёб её, пока всю плоть он испустил,

И долго сколь стоять в нём доставало сил.

Однако то пизде казалося всё дудки. Еби, — кричит она, — меня ты целы сутки, Да в те поры спроси, что чувствую ли я,— Что ты прескверный сын, хотя ебёшь меня, Ты пакостник, не хуй, да так назвать, ^суечик, Не более ты мне, как куликов носочик^ Потом столкнула вдруг с себя она ево, Не стоишь ты,—сказав,—и секеля мово,

Когда ты впредь ко мне посмеешь прикоснуться, 112

Тебе уж от меня сухому не свернуться,

Заёбинами ты теперь лишь обмочен,

А в те поры не тем уж; будешь орошон, Я скверного тебя засцу тогда как грека

И пострамлю ваш род во веки и в век века.

Оправясь от толчка, прежалкий хуй встает И первенство пизде перед собой дает, Хуи ж, увидевши такое пострамленье, Возможно ль снесть,—кричат,—такое огорченье? Бегут все от пизды с отчаяния прочь, Конечно,—говорят,—Приапова ты дочь. Жилища все свои навеки оставляют И жить уж там хотят, где жопы обитают.

По щастью их тот путь, которым им иттить И бедные_муде в поход с собой тащить, Лежал мимо одной известной всем больницы, Где лечатся хуи и где стоят гробницы Преславных тех хуев, что заслужили честь И память вечную умели приобресть. За долг они почли с болящими проститься, Умершим напротив героям поклониться.

Пришед они туда всех стали лобызать И странствия свого причину объявлять, Как вдруг увидели старинного знакомца .И всем большим хуям прехрабра коноводца, Который с года два тут а^ "линкоре "лежит, Отхуерыка он едва только дышит. Хотя болезнь его пресильно изнуряла, Но бодрость с тем совсем на всей плеши сияла.

Племянником родным тому он хую был, Который самого Приапа устрашил.

Поверглись перед ним хуи все со слезами И стали обнимать предлинными мудами. Родитель будь ты нам,—к нему все вопиют,— Пизды нам нынече проходу не дают, Ругаются всё нам и ни во что не ставят, А наконец они и всех нас передавят.

113

Тронися жалостью, возвысь наш род опять И что есть прямо хуй, ты дай им это знать.

Ответ был на сие болящего героя:

— Я для ради бы вас не пожалел покоя, Но видите меня: я в ранах весь лежу, Другой уже я год и с места не схожу, От шанкора теперь в мученьи превеликом И стражду сверх того пресильным хуерыком, Который у меня мои все жилы свел. Такой болезни я в весь век свой не имел;

Стерпел ли б я от пизд такое оскорбленье— Я б скоро сделал им достойно награжденье.

Такой ответ хуев хоть сильно поразил, Однако не совсем надежды их лишил. Вторично под муде все плеши уклоняют, К войне его склонить все силы прилагают. Одно из двух,—кричат,—теперь ты избери:

Иль выдь на бой с пиздой, иль всех нас порази.

Тронулся наш герой так жалкою мольбою. Ну, знать, что,—говорит,—дошло теперь до бою, Вить разве мне себя чрез силу разогнуть И ради уже вас хоть стариной тряхнуть.

Проговоря сие, тот час он встрепенулся,

Во весь свой стройный рост проворно разогнулся,

В отрубе сделался с немногим в три вершка,

Муде казалися как будто два мешка,

Багряна плешь его от ярости сияла

И красны от себя лучи она пускала.

Он ростом сделался почти в прямой аршин

И был над прочими как будто господин.

Хуи, узрев его в столь красной позитуре, Такого хуя нет,—кричат,—во всей натуре, Ты стоишь назван быть начальником хуев,

114

Когда ни вздумаешь, всегда ети готов. Потом, в восторге взяв, на плеши подымают, Отцом его своим родимым называют, Всяк силится ему сколь можно услужить И хочет за него всю плоть свою пролить.

Несут его к пизде на славное сраженье.

Будь наше ты,— кричат,— хуино воскресенье. С такою помпою к пизде его внесли, Что связи все её гузенны потрясли — Она вскочила вдруг и стала в изумленьи, Не знала, что начать, вся будучи в смятеньи. А хуй, узрев пизду, тотчас вострепетал, Напружил жилы все и сам весь задрожал, Скочил тотчас с хуев и всюду осмотрелся, Подшед он к зеркалу, немного погляделся, Потом к ней с важностью как архерей идёт И прежде на пизду; хуерыком блюёт, .^__-, А как приближился, то дал тычка ей в губы

Мне нужды нет,—вскричал,—хоть были б в тебе зубы.

Не трушу я тебя, не страх твои толчки, Размычу на себя тебя я всю в клочки И научу тебя, как с нами обходиться, Не станешь ты вперед во веки хоробриться. По сих словах тотчас схватил пизду за край. Теперя,—говорит,—снесу тебя я в рай. И стал её на плешь тащить сколь было силы. Пизда кричит: «Теперь попалась я на вилы». Потом, как начал он себя до муд вбивать, По всей её дыре как жерновы орать, Пизда, почувствовав несносное мученье, Умилосердися и дай мне облегченье, Клянусь тебе,—кричит,—поколь я стану жить, Почтение к хуям ввек буду я хранить. Однако жалоб сих не внемля хуй ни мало До тех пор ёб, пока движенья в ней не стало. А как увидел он, что чувства в ней уж нет, То, вышед из нее, сказал: «Прости, мой свет, И ведай, что хуи пред вами верх имеют, Пизды их никогда пренебрегать не смеют, Но должны к ним всегда почтение иметь, Безотговорочно всегда давать им еть».

115

С тех самых пор хуи совсем пизд не страшатся, Которы начали пред ними возвышаться, И в дружестве они теперича живут, Хуи пизд завсегда как надобно ебут.

По окончании сего толь славна бою Прибегли все хуи к прехраброму герою, Припадши начали от радости кричать:

— Нам чем великого толь мужа увенчать, Который весь наш род по-прежнему восставил, Геройство же свое до самых звезд прославил. Мы вместо лавр тебя пиздами уберём И даже до небес хвалой превознесём. Красуйся, наш герой, и царствуй над пиздами, Как ты начальствуешь над всеми здесь хуями.

Епистолы

ЕПИСТОЛА I ОТ ХУЯ К ПИЗДЕ

Прости мою вину, почтенная пизда, Что днесь осмелилась писать к тебе елда. Хуй чести знать тебя еще хоть не имеет, Однако почитать достоинство умеет;

Он слышит о тебе похвальну всюду речь

И для того к себе он в дружбу мнит привлечь,

В таких же чтоб об нем ты мненьях пребывала,

Какие ты ему собой, пизда, влиала.

Желание его ни в чем не состоит,

Лишь только б изъяснить, как он всегда стоит,

Тобою ободрен, как крепость получает,

Как новые тобой утехи ожидает.

Как в мысль, когда пизда лишь только ни придешь,

Из мысли ты его никак уж не уйдешь.

Колико с горести ручьев ни проливает,

Что долго он твою приязнь не получает,

Не знаю я причин тех праведных сказать,

Чем можешь ты меня так много побуждать,

Куда ни обращусь—все власть твою являет,

И все меня к тебе насильно привлекает.

Пространнейший мой ум как на плешь ни взвожу,

Везде тебя, пизду, в природе нахожу.

Муде, мои друзья, -последнее созданье,

Имеют внутрь' к тебе сердечное желанье, Послышат где тебя — отдыху не дают {4 склонности свои тот час в меня лиют,

117

Твердят оне, чтоб я с тобою повидался,

.Припав чтобы к тебе, с тобой поцеловался

И слезным с радости потоком омочил,

К своим чтобы тебя приязням приучил,

Они же искренно тебя хотят обнять,

Уста твои к себе приятно прижимать.

Итак, скончав, прошу, прими сие писанье,

Почтенная пизда, которого желанье,

Лишь в дружбе чтоб тебе быть с хуем, изъяснить,

А хуй тебя давно, пизда, достойно чтит.

ЕПМСТОЛА II ОТ ПИЗДЫ К ХУЮ

Могущая елда, сияюща лучами,

Имеюща приязнь с почтенными мудами,

Писание твое принять имела честь

С восторгом радостным и оное прочесть.

Прочетши ж оное, творю благодаренье

За то, что многое ты изъявил хваленье,

Которого однак совсем не стою я.

Чем ласковость твоя почтила так меня?

Приязни, хуй, со мной ты ищешь заведенья,

Колико на мое попал ты вожделенье,

Сама давно того желает уж пизда,

Чтоб мне была твоя знакома бы елда

И с нею чтобы я имела обхожденье,

Вседневное к себе с мудами посещенье.

Не буду я писать здесь радости моей,

Какую получу я, встретивши друзей.

Ты пишешь, хуй, ко мне, что будешь целоваться,

Мудами будешь ты бесчетно обниматься,

Но слабости пизды ты должен, хуй, простить,

Что так красно она не может изъяснить,

Витийствами твоя как плешь преиспещренна,

Довольно скажет так пизда тебе смиренна:

Не буду, свет, тебя я просто лобызать, Но буду я тебя в засос, хуй, целовать, А будущим с тобой друзьям твоим мудам На волю обнимать я им себя отдам. Светлейшая елда, такое-то почтенье Имеет за твое пизда благодаренье.

Письмо Приапу

Приап, живитель пизд, восставитель хуев,

Твои дела воспеть не достает мне слов.

Через тебя хуи победами гордятся,

И целки чрез тебя мошнами становятся.

Се с просьбой пред тобой ебака предстоит,

Которого теперь надежда верна льстит,

Что в предприятии его ты не оставишь

И к г[роебению_ на путь его направишь.

В подобных случаях его ты наставлял,

С довольной храбростью он целок раздирал,

Через тебя всегда победой он гордился,

Не сделай, чтобы он теперь ея лишился.

На жертву се ему приведена пизда,

Зависит от тебя за подвиги те мзда.

Подай ты столько сил сей целочки к попранью,

Подай ему ты сил трудов его к скончанью

И сделай, чтобы век ты славился от нас,

Чтоб равно мог и он хвалить тебя в сей час,

Который к ебле ты ему определяешь,

В который всем хуям ты ярость посылаешь.

Подай теперь его ослабшим жилам яр

И в целочку всели ты равномерный жар.

И так в надежде той он к делу приступает,

Тобою ободрен, ети он начинает,

А я все приложу старанье описать,

Как с силой он твоей свой тщился хуй впехать.

Елегии

I ФЕКЛИСТА

Как только первой раз узрел тебя, Феклисту, Вообразив себе твою махоню мшисту, И белых лишь твоих коснулся я колен, Вспылали вдруг муде, елдак мой стал разжен,

Битка моя, вспрыгнув, и с силой необъятной

Ломилась сквозь штаны к твоей шенте приятной, Багровая вся плешь, и мой раздулся ствол И из глазу пустил от ярости рассол. ~ С того часа шентя мое тревожит жало^ Пушистой твой^сычуг_ дерет на части скало, И нет мудам моим покою никогда, ~

От вображения; хуй ломи?*аюй всегда.

Феклиста, ты, подав тоску моей жердине,

Смяхчись и не оставь меня в сей злой судьбине, Пиздою ты своей умерь мой тяжкой рык, Уйми ты щелью мой кровавой хуерык.

Я знаю про"тебя: не подлая ты ^дятка И часто у тебя с елдой бывает схватка, И то, что у тебя не малая и пасть,

Но знай, что у меня против ея есть снасть. Позволь лишь толстого вложить себе шафрану, То плотно вычищу шестом твою я рану, Я толсту колбасу в сы^гуг~твой заколю, Оглоблею" в твй'ем твориле замелю. "Увидишь"™, что я умею как почванить, Ядреною дудой зачну как барабанить, Ошмарой~пред'тобой себя не остыжу,

121

Как толстую мою кишку в тебя всажу,

Не будешь никогда ты мною недовольна,

Хоть сколько ни ярись, сама ты скажешь: «полно».

Не стану от тебя других скурех я чкать

И свайкой лишь твою литонью ушивать.

За чкваренье не дам я бляткам ни копейки,

Не буду от тебя трясти и малакеики.

О ты, котора мне ети всегда давала,

А ныне презирать хуй мой навсегда стала,

Твоя еще пизда мила в моих глазах,

И хуй мой без нее в стенаньи и в слезах.

Он стал с хуерыком, не знает, что спокойство,

Краснеется всегда, его то в жизни свойство.

Когда тебя я еб, приятен был тот час,

Но ебля та прошла и скрылася от нас.

Однако я люблю пизду твою сердечно

И буду вспоминать ея _лошину вечно. ^/7

Хоть и расстался я, пизда, навек с тобой

И хоть не тешу хуй, теряю я покой.

Увы, за что, за что мой хуй стал < столь > несчастен,

За что твоей пиздой толико я стал страстен!

Всю еблю у меня ты отнял, о злой рок!

Хуй будет ввек ток лить, когда ты так жесток,

И после уж его с пиздою разлученья

Не будет он стоять минуты без теченья.

III

Владычица души, жизнь жизни ты моей, Позволь несчастному слагати, ах! стих сей, Позволь мне изъяснить, колико ты прекрасна, Колико грудь моя тобою стала страстна. Но стих мой будет слаб, тебя чтоб описать, Примера нет красе и сил нет изъяснять, Но только чувствовать приятности удобно И, чувствуя, стенать и мучиться бесплодно. Язык немеет мой, и вся пылает кровь, По членам всем моим рассеяна любовь И корень свой она внутрь сердца основала, Чертами страстными в нем зрак твой начертала. До пупа мне дошла чувствительность сия, Увы! вот знак тому, зри: рдеет плешь моя, Ослабши жилы вдруг все стали напрягаться, Ковчег несчастных муд ко стану подниматься. Я вижу смерть мою в мучении таком, Позволь, прекрасная, мне стукнуть елдаком, Хотя единой раз, меж ног твоих в зарубку. ^ Ах! сжалься и смяхчи мою тем жестку _трубку. Не мни, чтоб я желал испортить твой руйёцТ~-Я нежно, взяв рукой, вложу в него конец

_И, мало двинувшись, вобью и до средины, Ты скажешь мне сама: оставь муде едины,

^А хуй свой весь пехай, сие приятно мне, Приятней, ах! сто раз, как я еблась во сне. Но нет, ты жалости в себе не ощущаешь И нежных слов моих, драгая, не внимаешь. Но что тому виной, и сам не знаю я, Или твоим глазам презренна плешь моя? Какие грубости, скажи, ты в ней находишь? О, бедственной задор, ты сколько мук наводишь! Когда бы я тебя в мудах не ощущал, Я б дни мои доднесь в покое провождал. Начало горести, конец ты и средина, Тебя мне знать дала нещастная шматина, ^3> Тобою я узнал, сколь страсти жар~вел1?к И сколько может гнуть тогда в крюк хуерык.

124

Но сколько ни мятусь и жалоб ни вещаю, Я речь опять к тебе, драгая, обращаю:

Внемли, прекрасная, что я тебе скажу:

Я хуй мой наголо тебе весь покажу, Возьми его рукой, коснися внизу жилы, Авослибо тебе черты те будут милы, Которы верх его украсили и плешь. Дражайшая моя! хоть тем меня утешь. И естли щастлив я тобою столько буду, В восторге ты узришь мою природну уду, Взыграет мой елдак, восплещут и муде И будут ждать часа, когда им быть в руде. Я знаю, что тебя, мой свет, остановляет;

Конечно, в памяти твоей грех обитает.

Сия химера, ах! не раз уже собой

Лишала красоты, утехи дорогой,

Но ты уже не в те дни родилась, взрастала,

Когда ложь меж людьми за правду обитала,

Когда ту истиной рассудок их считал,

Обман господствовал, плодами процветал.

Бывает грех на том, кто должность преступает,

А должность исполнять — тут грех не обитает.

Друг друга так любить, не должность ли велит?

Друг друга нам любя, кто ж еться запретит?

Любовь, страсть нежная, природой в нас влианна,

Должна ли чем она когда быть увенчанна?

Пол женской — храм ея, в его их чтит сердцах,

Но мужеск пол его находит в их пиздах.

В пизде любви венец, в пизде все совершенство,

В пизде все щастие, в пизде все и блаженство.

Дражайшая моя, вот истина, не ложь,

Дозволь уеть себя — сама ты скажешь тож,

Что нет приятнее внутри хуй ощущати,

Нет совершеннее утех, как подъебати, «^-

Но естли я тяжел кажуся, свет, тебе —

Ляшь сверху на меня, восчувствуй хуй в себ

Тем усугубится твое к ебкам желанье,^«й^__ __

И придешь в жалость, зря мое ты гюды?банье.

Захочешь лечь внизу, прибавить нежных сил,

Потоки пропусти, потоки так, как Нил,

Которой весь собой Египет напояет

И наводнением плоды он обещает.

Иль лутчей способ есть, без тягости чтоб еть

И удовольствие такое же иметь:

Ляшь задом ты ко мне, прекрасная, послушай:

125

Я постараюсь сбить мой хуй с твоею клушай,

Впущу его до муд и буду попирати,

Ты тягости себе не будешь ощущати,

Лишь подвигайся ты плотнее ко мудам.

Ах, ах!—ты скажешь мне,—не масли по усам

Иль обмишулкою не попади ты в жопу,

Пехай, пехай в пизду свою мне жоску стопу!

Когда и сей тебе противен ебли план,

Все уверение мое чтишь за обман,

Так можешь лечь со мной, дражайшая, и набок:

Вот ебля милая, о, коль восторг тут сладок! Одна твоя нога пусть будет под моими, Другую положи ты сверху над моими, А я свои меж их как можно помещу, Обняв тебя рукой, вертеться не пущу;

В махонюшку твою, драгую щелупину,

Впущу слепого я и лысого детину,

Которой, бодрствуя, коснется нежных губ

И сделает себе путь мягок и не груб,

Что после и тебе полюбится, драгая,

И нежной секелек, ебливу сласть узная,

Нередко будет сам, нередко занывать

И хуя моего, яряся, ожидать.

Вот весь манер, как смертные ебутся.

Но вижу я, твои еще мысли мятутся.

Оставь смятение хоть на единый час,

Позволь себя уеть лишь только один раз!

И есть еще манер, как раком еться знаю,

Но то для подлости, драгая, оставляю,

В нем нежность не живет, ебутся как скоты,

Не разбираючи нежнейшей красоты. ——-^г

Клянусь еще тебе и клятвы повторяю,

Что истинно тебя, не ложно уверяю:

Полюбится тебе, как стану еть тебя. Душа моей души, ты мне миляй себя.

ВЫГОВОР ОТ ЛЮБОВНИЦЫ К ЛЮБОВНИКУ

Товоль я от тебя, возлюбленной, ждала

За то, что еть себя бесспорно отдала,

Что ласки все мои тебе я истощила,

Рукой твою битку всеночно я дрочила

И в ебле завсегда старалась наблюдать,

Тебе чтоб сладости скорее в чувство дать.

Таким ли вот сие ты платишь награжденьем,

Что не довольствуясь моей пизды блуженьем,

Другую ты себе ети еще избрал,

Со мной ты бедною сожитие прервал.

Пускай хоть не прервал, но только презираешь,

В пизде ты у другой, ах! чаще ковыряешь.

Неужто у нее моей добрей пизда?

Неужто у нее блистает, как звезда,

Что сильно так в нее и много ты влюбился?

Неужто твой в ней хуй. отменно заходился

И сладости тебе огменнь^е вливал,

Каких ты никогда,ебя мя, не вкушал?

Неужто у пизды усы у ней длиннее

И секель моего и путче и нежнее?

Неужто более в ней жару и огня?

Неужто гюдъебать гораздее меня? ^

И яросней она еще, как я, блужуся?

Неужели совсем пред нею не гожуся?

Пускай то будет так, и я тебе скверна,

Но скверной быв, тебе конечно уж верна,

Она же без тебя с другим всегда ебется,

Откуда шанкером и плешь твоя гнетется,

И тяжкой купно хуй твой носит хуерык?

Затем, что у нее от ебли пиздрвык.

Познай, любезной мой, свое ты заблужденье,

Старайся от нее иметь освобожденье,

Я более тебе утех еще сыщу,

Сытей твою битку я еблей насыщу,

Как можно лутче я потщуся работати,

Чтобы тебе на мне немного хлопотати,

127

Скорей, чтобы еще твоя полилась кровь,

Почувствуй прежнюю, мой свет, ко мне любовь,

Почувствуй, ах! познай опять то вспламененье,

К котору до сего имел ты отвращенье.

Яви собой опять мне тьму своих утех,

Возобновят мне те и радости и смех,

Презренна быв тобой, которых я лишалась,

Без коих всякой час рвалась и сокрушалась.

Что прибыли тебе меня собой сушить,

Холодностью своей огонь во мне тушить?

Что прибыли, скажи, и чем я прослужилась,

Твою что дружбу зря, с тобою содружилась?

Не ты ль моя беда, не ты ль сурова часть,

Не ты ль моя вина, несносная напасть?

Ах! ежели сие, то кто ж тому виною?

Не ты ль огонь во мне зажог своей биткою?

Не ты ли сам сперва мя^к еблепоошрял, ^-^

Подсевши блись меняДр^кою5^@в.ыря^>—^ ^<:\\|

"ВпиздеЛи сделал тем в~крови моей движенье, ^

Подавши повод сам на еблю возжделенье?

Конечно, сто так! — воспомни сам, мой свет,

Потом и рассуди, винна ль я или нет.

Я сделалась тебе во всем тогда послушной,

На сердце положась, на нрав великодушной.

Совсем тебе, мой свет, я в руки отдалась,

И воля и покой твоей рукой взялась.

Но ежели меня в свои ты принял руки,

На что ж моришь меня теперя в злейшей муки?

Заставлена тобой теперя я страдать,

Без хуя бедной мне метаться, тосковать.

В неделю я с тобой пять раз лишь уебуся, \^

А протчия все дни говею и пощуся.

Но может ли так жить на свете хоть одна,

Которая 6 была так мало ебена? ^

Любовница и так во скуке пребывала,

Потоки горьких слез без хуя проливала.

Коль любишь ты меня, любезной, так люби!

Люби меня, мой свет, и более еби.

Оставь другую ты моей в спокойство страсти,

Во удовольствие моей махони пасти;

Оставь и докажи, что ты всегда правдив,

Язык что у тебя отнюдь всегда нельстив.

Вить помнишь, предо мной как ты ужасно клялся,

Досыта как меня все дни еть обещался.

А клявшись предо мной, ты так ли мя ласкал,

128

Ты так ли припадал, ты так ли лобызал, Ты так ли целовал, ты так ли мне, ах! зрился, Каким теперь ко мне ты зверем очутился? Оставь же все сие, постыла коль тебе, Коль зрит соперница подвластным тя себе, Ебись, неверной, с ней, ебись и насыщайся, Но злобной от меня ты вести дожидайся:

Кончая на хую моржовом'"» свой век, <$„г—•"" Скажу, что варвар ты, свирепой человек. Пизду мою, ах! ты не мог вдовлетворить, А тем меня в мой век щастливой сотворить,— Вить радости мои, утехи все в хую, И полагаю жизнь вить в ебле всю свою, И все мое в тоске едино утешенье, Чтоб хуем дорогим имети восхищенье. Итак, прошу тебя еще я наконец, Престань другую еть и чисти мой рубец. -^ Ах! сжалься на мое, любезной, состоянье, Пизды моей всяк час на горестно рыданье:

Познай текущий в ней от похоти рассол, Познай и залупай ты чаще мой подол. Воззри, любезной мой, как я изнемогаю, Горю каким огнем и как я содрагаю, Как еться я хочу, как чешется пизда, Пришло уж. говорить теперь мне без стыда:

Еби меня, утешь битки твоей хотящу, Любовным пламенем в пизде к тебе кипящу, Подай отраду мне, любезной мой, подай, ("Забей "в меня свой^хуйГ^абей, не вынимай.

V ПЛАЧ ПИЗДЫ

Нещастная пизда теперь осиротела,

Сира, и вся твоя утеха отлетела,

Сира, и полны слез твои теперь глаза,

Ужасная тебя постигнула гроза,

Ужасная напасть совсем переменила,

Из радостной пизду печальной нарядила.

Утехи тем мои навек прешли теперь,

Навек должна свою замазати я дверь,

Ту дверь, в которую в меня входила радость,

Всем чувствиям моим неизреченна сладость.

К страданью лютому, к безмерной казни злой

Навек сомкнута < я >: сей хуй скончался мой.

Скончался и лежит, бездышен горемыка,

Бездушен, недвижим, от шанкер, хуерыка.

Уж нет того, уж; нет, в пизде кто ликовал,

Взаимные кто мне утехи подавал.

Лежит бездушна плешь, лежит се пред глазами.

Неслыханная казнь, о! казнь под небесами,

Какой теперь ты мне дала собой удар,

Исчезла в хуе жизнь, простыл на еблю жар.

Любезной хуй, навек рассталась я с тобою,

Вовек, увы! и ты не свидишься с пиздою,

Не будешь ты во мне гореть, краснеть и рдеть,

Уж в аде не дадут тебе, ах! хуй, поеть. О! грановита плешь, котора всех прекрасней,

Ты сделала меня теперя всех нещастней, Ты сладость мне вкусить свою, ебя, дала,

Ты кровь во мне огнем приятнейшим зажгла,

Но ты ж теперь меня собою огорчила, Заставила страдать, ты плакать научила Какую я себе теперь отраду дам,

Когда к твоим друзьям сто раз пришед к мудам, Утех я в них себе ничуть не ощутила, Напрасно лишь себя я только возмутила. И как мне без тебя, ах! как на свете жить? Подумать страшно то, пизде без хуя быть. Подите от меня вы прочь, воображенья,

130

И не давайте в мысль преступного прелыценья,

Как будто можно мне кишкой себя пехать,

И глубже в губы перст засунув, ковырять,

Тем равное себе снискати утешенье,

Какое хуем я имела восхищенье.

О! глупейшая мысль порочнейших людей,

Распутной мерзости всесветнейших блядей,

Из ада вышедши, из тартара кромечна,

У чорта из штанов, о! мысль бесчеловечна!

Не можно мне к тебе отнюдь преклонной быть,

Без хуя чтоб себя я стала веселить.

Я ввек не соглашусь принять те грубы нравы

К затмению твоей, о хуй любезной! славы,

Что будто, без тебя возможно обойтись, Мне перстом иль кишкой досыта наетись. Природного в себе не внемля побужденья, Лишать тебя собой достойного почтенья, Ах, нет! конечно, нет, и ето лишь мечта, Несытейших блядей напрасна суета, Которою они, весь вкус уж потеряя, Стараются его найти, пренебрегая. О, солнце! ты дано одно нас освещать, Питать собою тварь, собою украшать.

Так естли без тебя не может тварь пробыти, Равно вот так пизде без хуя льзя ль прожити? Ты нужное для всей природы естество, И хуй ради пизды потребно вещество. Но, видя ты с высот теперь мое мученье, Что с хуем мне пришло превечно разлученье, Сокрой и не мечи на мя свои лучи, Теки из ада, мрак свирепой, и мрачи;

Мне все одно пришло теперь уж умирати, Без хуя ли мне быть иль свету не видати! Прости, прекрасной хуй, прости, прекрасной све1 Уж действует во мне битки претолстой вред!

Закололась слоновым хуем.

VI СЕТОВАНИЕ ХУЯ О ПЛЕШИ

Восплачьте днесь со мной, портошные пределы, Гузенна область вся, муде осиротелы, Дремучий темной лес, что на мудах растет, Долина мрачная, откуда ветр идет, Восчувствовавшие бобонами мученье Пахи нещастные! С задору и терпенья Ты, чашник на портках, ты, гулфик на штанах, И вы, сидящие площицы на мудах, Восплачьте днесь со мной, восплачьте, возрыдайте, Коль боли нет у вас, так хую сострадайте! Румянейшая плешь с злосердною судьбиной, Лишился я тебя, мой друг, мой вождь любимой! Свирепа от меня тебя, ах! смерть взяла, Прелютым шанкером плешь прочь и отгнила. О! нестерпима боль! о, злейшее мученье, Чего лишился хуй в твоем, ах! разлученье! Всего меня могло что токмо веселить, Всего не можно мне лишь то изобразить. О, рок! окроме ран, которыми терзаюсь, Окроме струпов тех, которыми строгаюсь, Окроме той беды, что гниль мне нанесла, Лишился я тобой приятна ремесла, Того, которым я всегда одушевлялся И коим в тме утех дражайших наслаждался, Лишился... Небеса! пизда не даст мне еть, Ах! можно ль хую быть без ебли и терпеть? Нет, даст! Отчаянье мое в том есть напрасно, Коль кочнем уж пизда ебется также сластно, Так что ей нужды в том, что плеши нет моей? Чесаться все равно, чем ни чесаться б ей. Конечно, так. О, нет! ты представленье лестно, Мечтательная мысль: что создано совместно, То должно уж всегда совместно пребывать. Как, как же будет хуй без плеши работать? Свиреп мой рок, свиреп, и зла моя судьбина, Напасть моя ничем теперь не излечима. Оставить должно то, чтоб радость мне иметь,

132

Веселье мне прошло, я должен грусть терпеть. Коль бедная битка оставлена от плеши, Нельзя тебе уж еть, не токмо пробить бреши. Не вкусишь никогда вкушаемых утех, Пиздам теперь не хуй, а более ты смех. Но что пиздам! нельзя стрясти и малакейки, Погибли все мои прошедшие затейки. Тем бедствием, познал которое я днесь, Пренещастлив теперь во век свой буду весь И в крайность крайнею и тучу повергаюсь, Неизъясненно зло, чего тобой лишаюсь. Рассеяна вся мысль, и ум исчез весь мой, Ах, как расстался я со плешью дорогой, С тобой расстался я, багряная елдина, С тобою, спутница моя неизмёнима;

Тебя уж нет со мной, и твой сокрылся зрак, Без плеши палка стал теперь я, не елдак.

VII НАОТЬЕЗД В ДЕРЕВНЮ ВАНЮШКИ ДАНМЛЫЧА

С плотины как вода, слез горьких токи лейтесь,

С печали, ах! друзья, об стол и лавки бейтесь,

Как волки войте все в толь лютые часы,

Дерите на себе одежду и власы,

Свет солнечный, увы, в глазах моих темнеет,

Чуть бьется в жилах кровь, всяк тела член немеет.

Подумайте, кого, кого нам столько жаль,

Кто вводит нас в тоску и смертную печаль?

Лишаемся утех, теряем все забавы!

Отеческая власть, раскольничьи уставы

В деревню Ваньку днесь влекут отсюда прочь.

Ах, снесть такой удар, конешно, нам не в мочь!

О, лютая напасть, о, рок ожесточенны,

Тобою всех сердца печалью пораженны.

С пучиной как борей сражается морской;

Колеблются они, терзаются тоской, Трепещут, мучатся, стон жалкой испускают, С деревней Ярославль навеки проклинают. Провал бы тебя взял, свирепый чорт отец, Бедам что ты таким виновник и творец.

Ах, батюшка ты наш, Данилыч несравненный, Стеклянный изумруд, чугун неоцененный, Наливно яблочко, зеленый виноград, Источник смеха, слез и бывших всех отрад, Почто, почто, скажи, нас сирых оставляешь, В вонючий клев почто от нас ты отъезжаешь, Отъемля навсегда веселье и покой, Безвременно моришь нас смертною тоской. Неужели у нас вина и водки мало, Ликеров ли когда и пива не ставало? С похмелья ль для тебя не делали ль селянки, И с тешкой не были ль готовы щи волвянки? Не пятью ли ты в день без памяти бывал, Напившись домертва, по горницам блевал? В Металовку тебя не часто ли возили,

134

Посконку курею чухонками дрочили? Разодранны портки кто, кроме нас, чинил? Кто пьяного тебя с крыльца в заход водил? Понос, горячка, бред когда тя истощали, Не часто ли тогда тебя мы навещали? Не громко ль пели мы в стихах твои дела, Не в славу ли тебя поэма привела? Противны ли тебе усердье, наша дружба, Любовь, почтение, пунш, пиво, водка, служба? Чем согрешили мы, о небо, пред тобой, Что видим такову беду мы над собой? С кем без тебя попить, поесть, с кем веселиться, В компаньи поиграть, попеть, шутить, резвиться? Разгладя бороду и высуча уски, Искали мы площиц и рвали их в куски. Прекрасные уж кто пропляшет нам долины, Скачки в гусарском кто нам сделает козлины, Кто с нами в Петергоф, кто в Царское Село?.. Куда ж теперь тебя нелехка понесло? Забавно ль для тебя дрова рубить в дубровах, В беседах речь плодить о клюкве и коровах. Хлеб сеять, молотить, траву в лугах косить, Телятам корм в хлевы, с реки — ушат носить, За пегою с сохой весь день ходить кобылой, Спать, жить и париться с женой, тебе постылой, Обдристаны гузна ребятам обтирать, "Тулюкать, тешить их, кормить, носить, качать, Своими называть, хотя оне чужие, Неверности жены свидетельства живые, С мякиной кушать хлеб, в полях скотину пасть, От нужды у отца алтын со страхом красть, С сверчками в обществе пить квас всегда окислой, От скуки спать, зевать, сидеть с главой повислой? Лишь в праздник станешь есть с червями ветчину И рад ты будешь, друг, простому там вину. Увидишь, как секут, на правеж как таскают, По икрам как там бьют, за подать в цепь сажают. С слезами будешь ты там горьку чашу пить, Оброк свой барину по трижды в год платить. Отца от пьяного, от матери сердитой, Прегадкой от жены, но ревностью набитой Услышишь всякий час попреки, шум и брань, Что их ты худо чтишь, жене не платишь дань. Босой в грязи ходить там будешь ты неволей, Драть землю, мало спать, скучать своею долей.

135

Не будет у тебя с попом ни мир, ни лад, Хоть записался здесь с отцом в двойной оклад. Но что за глас теперь внезапу ум пленяет? Приятнейшую весть нам брат твой возвещает! Каку премену вдруг мы чувствуем в себе, Надежды всей когда лишились о тебе. О, радостная весть, коль мы тобой довольны, Каким восторгом всех сердца и мысли полны! Тобою паче всех днесь дух мой напоен, Превыше облаков весельем восхищен. Смяхчился наконец наш рок ожесточенный! Что слышу, небеса, о день стократ блаженный! Данилыча отец прокляту жизнь скончал, Он умер, нет—издох, как бурый мерин пал. Нас Ванька в Питере уже не оставляет, Присутствием своим всех паки оживляет. Минуту целую не осушал он глаз, Повыл, поморщился, вздохнул, сказал пять раз:

— Анафема я будь, с Иудой часть приемлю,

Чтоб с места не сойтить, пусть провалюсь сквозь землю,

Родителя коль мне теперь не очень жаль,

Хоть стар уже он был и пьяница, и враль.

Что ж делать, быть уж так, вить с богом мне не драться,

Но пивом и вином пришло уж утешаться.—

А ты днесь торжествуй, приморская страна,

С небес что благодать тебе така дана.

Гаврилыч, маймисты, прохожи богомольцы,

Данилыча друзья, вседневны хлебосольцы,

Вы, красный, лыговской, горелый кабаки,

Полольщицы и вы, пьянюги бурлаки,

Ток пива и вина здесь щедро изливайте,

Стаканы, ендовы до капли выпивайте,

Пляшите, пойте все, весельем восхитись,

Данилыч что теперь уж не покинет нас.

И ты, задушный друг, кабацкий целовалыцик,

Гортани ванькиной прилежный полоскалыцик,

Веселья в знак ему огромный пир устрой

И с пивом свежую ты бочку сам открой,

В воронку затруби, трезвонь в котлы и плошки,

Пригаркни, засвищи, взыграй в гудок и ложки,

Руками восплещи, спустя портки скачи,

Слух радости такой повсюду разомчи!

Басни и притчи

ПОДЬЯЧЕСКАЯ ЖЕНА И ПОП

Покаялась попу подьяческа жена,

Что в девушках она Довольно выпила вина.

Да это малый грех и только лишь безделка,— Примолвила она, — расселась .щелка, И вышла замуж я не целка.

О, глупая пизда,—вскричал наш поп,— На что ты так напивалась И еть без панциря давалась. Пизда твоя теперь во ад уже попалась. Я всем тебя, что есть на свете, прокляну И припущу к тебе во аде сатану, Чтоб он тебя в клочки, ебену мать, разъеб И после мокрым бы 'ударил.^ хуем в "лоб Или в вйсок^

Чтоб из пизды твоей посыпался песок. Я сам взял не целку попадью, Однако ее ладью Я сам же прохватил И хуй в нее влупил

И собственную плешь заколотил. Так стало то не грех, Что поп Уеб

И на пизде расчистил мех. Когда попы ебут,

137

Не грех в пизду кладут, Не беззаконием на секель дуют, Поповичев они в пизду мудами суют. А ты духовный чин пиздою не почтила И с светскими свою пизду проколупила, Так будь ты проклята, сатана. При сих словах подьяческа жена

Немного наклонилась,

Как будто жопою сесть на хуй норовилась, .Оскалила пизду и подняла подол, Священник задрожал, колико был ни зол. Пизда в смирении две губы ужимала И секелем попа на милость привлекала,

И словом так умильно тут мигала, Что постная в попе кровь тотчас заиграла И хую голову яряся подымала.

Вострепетала плешь, хуй рясу прочь отклячил, Поднявши лысой лоб, Вскочил в восторге поп И в грешницу сию он хуй до муд впендрячил.

Рвался, потел, Не только хуй один, муде он вбить хотел,

Однако пизда еще узка, А от муд мошна не кругла, не плоска. ой Не влезли яицы, хоть сколько не толкались,

А действующие уж оба запыхались И непосредственно ебясь они мешались,

Попова сила пала И не поправилась. Другая подъебала. Оставил поп пизду и хуй в ножны вложил, Оборотяся к ней, смиренно говорил:

Кто в свете не таков, Прощаю, Разрешаю От всех тебя грехов.

КОЗА И БЕС

Случилося козе зайти когда-то в лес.

Навстречу — бес Попался животине. По едакой причине Коза тряхнула, Хвостом махнула, Вернула рожками, Прыгнула ножками И ненарочно,

Только точно ГТ1опала)чррту/^^елдаг~> И слезть с него не'знала как.

С такого страху _Уср^ла рубаху.

Вертит дырой — У чорта <^уй сырой, ^1-Дбетку^ пише^'"¹'"

Коза чуть дышит, Визжит, блеет и серит, А чорт ни в чем козе не верит,

К мудам подвигает

И прижимает.

Лаебся бес ^

И скрылся в лес.

На козий крик

Сбежались вмиг Все звери, и медведь

Стал козу еть.

Еб волк ее и заяц,

Потом Зосима-старец

И все монахи

С сермяжными рубахи.

Потом гады и птицы В пизду козе совали спицы.

139

ГОСПОЖА И ПАРИКМАХЕР

Не сила иногда пылающей любви, Которая у нас в крови

Колеблет постоянство, Смягчает и тиранство, Старух и стариков в соблазн ведет И всех умы во плен берет:

А нечто есть еще, сто крат любови слаще, Что в заблуждение людей приводит чаще,

То нежнее сласти той, Что названа у нас девичьей красотой. Девица ту красу в один раз потеряет, Потом к забаве дверь мущинам отворяет. Любовь быть"оез сего не может горяча, Как без огня свеча.

А в сласти ж без любви приятность одинака, Утешна сладость всяка.

Изображение одно тех нежных дум В восторг приводит дух и затмевает ум. А сладость нежная любви не разбирает, Нередко и пастух с дворянкою играет, Тут нет любовничьих чинов,

Ниже приятных слов. Лишь жажду утоли, кто б ни был он таков. Но только ли того, бывает вся суть в мире, Пол женский жертвует Венериной кумире, И утешает жен не муж, а кто иной,

Хороший и дурной. Боярыню — чернец, француз — графиню,

Иль скороход — княгиню. И со сто есть таких примеров, не один, Мужик ту веселит, каку и Господин. Всех чаще у госпож те в милости бывают, Которы учат их иль петь, иль танцевать,

Или на чем играть. Иль кои волоски им нежно подвивают. У барынь лишь одних то введено в манер,

140

Чтоб сладость без любви вкушать, и вот пример.

К боярыне богатой

Ходил щеголеватый

Уборщик волосов,

Не знаю, кто таков. Ходил к ней десять дней или уж; три недели, Он часто заставал ее и на постели. А барыня хотя б была непригожа,

Да имя Госпожа, И новомодные уборы и наряды,

Умильные их взгляды,

Приятная их речь И в нечувствительном возмогут кровь зажечь. О! сколь приятно зреть Госпож в их беспорядке, Когда они лежать изволят на кроватке, Приятный солнца луч сквозь завесы блестит,

Боярыня не спит. Вдова ее тогда иль девка обувает,

Чулочки надевает. Какая это красота,

Сорочка поднята И видна из-под ней немножко

Одна прекрасна ножка, Другая вся видна лежит.

Наруже нежно тело.

О! непонятно дело. Лишь только чьим глазам представится сей вид, Приятным чувством мысль в минуту усладит. Потом боярыня, с постели встав спокойно,

Куда ни вскинет взор, Все в спальне у нее стоят в порядке стройном:

С сорочкою вдова, у девок весь убор, Там держит кофишенк ей чашку шоколаду, Тут с гребнем перукер: те люди на подбор, И повеления ждет всяк от ея взгляду. Кто в спальню допущен, быть должен очень смел, Коль в милость Госпоже желает повтереться, Так чтоб ухватки все те нужные имел, Какими только льзя от барынь понагреться. Французы смелостью доходят до всего И в пышну входят жизнь они из ничего. Из наций всех у нас в народе

Французы больше в моде:

А этот перукер несмел был и стыдлив, Не так как этот сорт живет поворотлив.

141

Благопристойность им всегда та наблюдалась, Когда боярыня поутру одевалась

И обувалась. Из спальни в те часы всегда он уходил, Чем барыню на гнев нередко приводил, Но гнев ее тогда был только до порога.

Прошло недель немного. Уборщик к этому насилу попривык

И стал не дик.

Из спальни не бежит он в комнату другую, Когда зрит Госпожу в сорочке иль нагую, Тогда-то Госпожа уборщику тому Такое дело поручила

И научила

Мущине одному Пересказать о том, что им она пленилась, А, говоря, сама в лице переменилась. Ведь ясно показав, что дело о пустом

И нужда ей не в том, Мысль женска слабости не может утаиться, Когда она каким вдруг чувством воспалится. Стремление ее все взор изображал,

Что жар в ней умножал. Тут руку Госпожа уборщику пожала,

Амурный знак давала. Но ей в смущении сего казалось мало, Отважности его она не подождала. Нетерпеливо ей хотелось веселиться, Так стала Госпожа с уборщиком резвиться. И будто бы его, играя, обняла, Потом еще, еще и, много обнимая,

И тут, и там его хватала, Спустилась вниз ее рука и то достала, Что раскаляет их нежнейшие сердца, Исправно все нашла в тот час у молодца, Но в этот только раз не сделала конца:

А только нежною рукою подержала, Сама от сладости дрожала:

Уборщик стоя млел. Вообрази себе, читатель, эту муку, В таком уборщик мой огне тогда горел,

Каким его дух чувством тлел. Он также протягал дрожащую к ней руку И уж открытую у ней грудь нежну зрел,

А так он был несмел,

142

Что дотронуться к ней не мог ни разу И будто ожидал на то приказу.

Прошло так много дней, Ходил уборщик к ней. Им только Госпожа себя лишь веселила

Так, так ей было мило. Вдруг лежа на софе изволит затевать, Чтоб голову у ней лежачей подвивать, Уборщик исполнял ея охоту И начал продолжать свою работу. А барыня его тут стала щекотать,

Потом за все хватать И добралась к тому, что ей так нужно, Играть ей с ним досужно:

Поступком этим стал уборщик мой вольней

И начал он и сам шутить так с ней, Как шутит с ним она. Он так же тоже в точку Отважился сперва боярыню обнять

И в грудь поцеловать, А там и юбочку немножко приподнять, Потом уж приподнял у ней он и сорочку И дотронулся чуть сперва к чулочку:

Сам губы прижимал свои к ее роточку. И уже от чулка Пошла его рука Под юбку дале спешно С степени на степень, Где обитает та приятна тень, Которую всем зреть утешно. Дограбилась рука до нежности там всей И уж дурила в ней И вон не выходила, Утеху Госпожа себе тем находила,

Уборщик нет. Не шел ему на ум ни ужин, ни обед,

Какая это, чорт, утеха, Что сладость у него лилася без успеха. Не раз он делал так, Боярыне скучая, О благосклонности прямой ей докучая,

Смотря на ее зрак, Лишь чуть приметит он ее утехи знак,

Котору Он в саму лучшу пору У ней перерывал,

143

Прочь руку вынимал И чувство усладить совсем ей не давал. Сердилась Госпожа за то, но все немного

И не гораздо строго, Хотя сперва и побранит, Но тот же час опять приятно говорит. Нельзя изобразить так живо тот их вид, В каком был с Госпожой счастливый сей детина, Какая то глазам приятная картина;

В пресладком чувстве Госпожа, Грудь нежну обнажа И на софе лежа

Спокойно, Не очень лишь пристойно И чересчур нестройно. Прелестны ножки все у ней оголены,

Одна лежала у стены В приятном виде там мужскому взору, Другая свешена с софы долой, Покрыта несколько кафтанною полой, А руки у нее без всякого разбору. Одна без действия, друга ж ея рука

Была уж далека, И в ней она тогда имела

Приятную часть тела. Уборщик без чинов подле ея сидел

И неучтиво всю раздел. Его рука у ней под юбкою гуляла,

Тем в сладость Госпожу влекла. Прохладна влажность у нея текла, Но и опять ей ту приятность обновляла,

Вот их картина дел.

Уборщик мнил тогда, что нет ни в чем препятства, И только лишь взойти хотел

На верх всего приятства, Как барыня к себе вдруг няньку позвала И тем намеренье его перервала.

К ним нянюшка вошла, Уборщик отскочил тогда к окошку, А барыня дала погладить няньке кошку,

Приказывала ей себя не покидать. С уборщиком одним, он скуку ей наносит,

Что невозможного у ней он просит, А ей того ему не можно дать, Тут будто не могла та нянька отгадать

144

И стала говорить о дорогом и нужном:

О перстнях, о часах, о перлице жемчужном, А барыня твердит, ах, нянька, все не то,

Мне плюнуть тысяч сто,

А то всего дороже, А нянька о вещах тож да тоже, Тут барыня опять знак нянюшке дала, Оставить их одних, вон нянька побрела. Жестоко было то уборщику обидно, Велику перед ней он жалобу творит И уж бесстыдно

Тогда ей говорит:

— Сударыня моя, какая это шутка,

В вас нет рассудка, Я не могу терпеть,

Не мало дней от вас я мучусь без отрады, Я чувствую болезнь с великой мне надсады,

Недолго от того и умереть. А барыня тому лишь только что смеялась И, отведя его к себе, с ним забавлялась Опять игрой такой, Держала все рукой. Уборщик, вышед из терпенья, Насилу говорит от многого мученья:

— Что прибыли вам в том, понять я не могу! -Ответствует она,—французский это «§оип>.

— Чорт это «§ои(» возьми,—уборщик отвечает, Что скоро от него и жив он быть не чает. Меж: этим на бочок боярыня легла И в виде перед ним другом совсем была,

Как будто осердилась,

Что к стенке от него лицом поворотилась. Середня ж тела часть, Где вся приятна сласть, На край подвинута была довольно.

Уборщик своевольно Прелестное у ней все тело обнажил, Однако Госпожу он тем не раздражил, Она его рукам ни в чем не воспрещала, А к благосклонности прямой не допущала И не желала то обычно совершить.

Уборщик от ее упорства

Уж стал не без проворства, Стараясь как-нибудь свой пламень утушить. Его рука опять залезла к ней далеко,

145

И палец и другой вместилися глубоко;

Куда не может видеть око. Сей способ к счастию тогда ему служил, Меж теми пальцами он третий член вложил.

На путь его поставил И с осторожностью туда ж его поправил.

А барыня того

Не видит ничего,

Но только слышит, От сладости она тогда пресильно дышит. Уборщик к делу тут прямому приступает, Он с торопливостью те пальцы вынимает,

А член туда впускает, Но как он утомлен в тот час жестоко был,

С боярыней играя, Не только не успел достигнуть дну он края, И части члена он, бедняжка, не вместил, Как сладость' всю свою потоком испустил. Тут вставши Госпожа и молвила хоть грозно, Что дерзко с нею он отважился сшутить,

Да так тому и быть,

Раскаиваться поздно, И вместо чтоб к нему сурово ей смотреть, Велела дверь тогда покрепче запереть, Потом к порядочной звала его работе. А у него И от того

Была еще рубашка в поте. Так он тут Госпоже изволил доложить, Что ей не может тем так скоро услужить, Тут барыня ему сама уж угождала, С нетерпеливостью рукою ухватя И нежа у него подобно как дитя. И шеколатом то бессильство награждала, В той слабости ему тотчас тем помогала. Тогда-то уж игра прямая потекла, Бесперестанно тут друг друга забавляли,

Друг друга целовали. Понравился такой боярыне убор, И он с тех пор

Нашел свои утехи И тешил Госпожу без всякия помехи.

БЕСЕДА

Вдовицы молодицы И красные девицы,

Которы побелее, Которы порезвее, Которы постатнее, Которы повольнее,

Все вместе вечерком Сбираются комком, И сидючи рядком, Прядут за гребешком. Тут набожны пиздищи Не ходят на игрищи. Бывают только шлюшки, Те миленьки игрушки, Которые добрей Всех прочих до блядей, Которы помышляют, Что люди людей шляют. А именно вот те, что смолоду еблись, Что сводничать другим под старость принялись, Тут девушкам они болтают разны сказки, Про хуи и пизды старинные прибаски, Как прежни времена бывали хуи с ногтем, Молодки умненьки, что мазали их дегтем, Что были в старину в две четверти в отрубе И с голову хуи близ плеши на зарубе. Добрыня-бргатырь. что сделал из пизды..

Скотину прогонять вороты для езды.. Но как"ЁГпособийГ 'тл. лучше можно еться, Как ежели пизда от хуя уже рвется. На первую что ночь, Когда терпеть невмочь, Иметь надлежит мыло, Етись чтоб слаще было. Потом, чтоб не болеть, Пизде чтоб не стрехтеть, Как сделашь это дело, Попарить должно тело

147

Горячею водой Иль нашею парной, И мазать салом губки, Такие вот погутки, Такие прибаутки, Такие вздоры, шутки

Старухи говорят,

У девок как сидят,

Которы их склоняют, На еблю разжигают И хитростью своей Их делают блядей.

МОНАХИ

Из одних в монастыре два монаха жили, В нужном случае зимой друг другу служили. Зимой в монастыре грибов бабы не берут И не ходят ни за чем, что же делать старцам тут? Одно средство, чтоб собой друг другу посужаться, А чем, знает всяк, про то можно догадаться. Как дождутся весны красны, Тут уж вовсе безопасны.

Зачнут рость уже сморчки и сладкие апенки, Девки, бабы тут пойдут с каждой деревенки, И покудова они апенков наберутся, Монахи-та их тут досыта наебутся. Означенным уж здесь повыше молодцам, А именно друзьям двум ебакам чернецам, Случилось подозвать знакомые две бабы, Чтоб побольше всех других восчувствовать забавы. У одной из тех скаредных бабенок Грудной был маленькой рабенок, Да и баню муж велел топить, И для того нельзя никак было приттить. Монахи же, надеясь, хуям готовя жертвы, Бежали, разъярясь, с восторгом полумертвы. Но какое вдруг им зрелище предстало! Одной обеим им еть бабы было мало. Чья знакомая была, повалил и начал еть, А другой на то смотря, дрожал и думал умереть. Но вдруг пришло на ум похвально дело:

Подбежав тотчас он очень смело И другу рясу на клабук заворотил, А свой здоровый хуй до муд в него забил. Оглянувши, тот сказал: отец святы,

Побойся Страшна суда ты. В ответ он ему, недолго колебаясь, Сказал, плотнее прижимаясь:

Наказанья за грехи нимало не робею, А в жопу и пизду равно я еть умею.

149

МОНАХИНИ

У трех монахинь некогда случился спор,

А из того родился и раздор. И сказывают вправду, и будто бы не враки,

Что дело уж дошло до драки. Одна другой дала тот час туза, А третья им обоим царапала глаза,

И все кричали в беспорядке, Что должно правду защищать равно честной и блядке.

— Так кто может говорить, что хуй не кость?"^^^

Два дни тому назад, как еб меня мой гость,

Под-ьебаючи ему, вспотев, рубашку всю взмочила,

"К. хуя у него нимало не смягчила.

Другая говорит: — Сестриченка, постой,

Поистине узнала я своею то пиздой,

Что хуй не_кость^ голубушка, а жила^

Пожалуй рассуди, в чем больше сила.

А третья, на них глядя и слушая, молчала,

Схвативши за пизду, ужасно закричала:

— Что ж ето разве не пизда, а ^срасное окошкд? Мне кажется, вы все вздурилися немножко^ Лет с двадцать уж назад игумен меня еб, По нем все чернецы, потом уж вдовый поп, Да вот один-ямшь^слез, успев меня уеть, И ^тазда^ еще мокр^ не успела подтереть. ^—-Так вы поверьте мне, что хуй не кость, не жила, А мясо и что в нем не так велика сила. Вить жила жестока, а кость всегда тверда, Так в силах ли была смягчить ее пизда?

Игуменья, пришед, от ссоры развела И всех троих она их с лаской обняла.

— Скажите, дочки, мне, в чем поссорилися вы?

И что это у вас о хуе за молвы?

Тут наставнице своей они к ногам упали

И слово до слова ей спор весь рассказали.

— Ах! сестры вы мои, Не ебли вас еще различные хуи. На первую взглянув, ей стала говорить:

150

— Которая хуй костью быти мнит, Любовник твой теперь имеет сколько лет И как давно тебя он начал, сестра, еть? Она ей говорит: — Ему нет боле двадцати И первую меня, как начал он ети. А та, которая хуй жилою считает:

— Он лет уж сорока,—черничка отвечает. А третья, будто мясо хуй что говорит,

— Мой в семьдесят пять лет,—игуменье твердит. Игуменья сказала, качавши головою:

— Я разных уж хуев апробовав пиздою,

Да вот вам мой ответ:

Глупехоньки, мой свет,

Однакож все вы правы, А первой-то из вас поболее забавы, Когда он в двадцать лет, так хуй, конечно, кость,

А твой сорокалетний гость, Хотя ети тебя и есть еще в нем сила, Да только хуй не кость, а подлинная жила,

А лет в семьдесят уж пять, Так мясо у него, какова ж вкусу ждать?

ПОВАДКА

Похвальна завсегда бывает в нас догадка,

Но непростительна кака ни есть повадка.

Догадка иногда бывает к счастию рука,

Повадка ж делает из умных дурака,

Чему ж живой пример есть некто муж степенной

И в городе почтенной. Как дома он бывал, то беспрестанно врал, Сороменны слова во всяку речь мешал, А по привычке той однажды в стыд попался И, в гостях сидючи, по матерну заврался. Случилось это с ним в одном знакомом доме, В большом содоме,

Тут, Где роскоши цветут,

Бывает сбор всегда народу просвещенну, А сей степенный муж В том доме был нечуж. Он с дамою играл в игру незапрещенну, Враз по пяти рублей играли, не резвясь,

Одна из дам игру велику прикупила

И козырем ступила, . А донга в этот раз случилась У этого степенника в руках

При малых козырях, Боярыня играть как будто разучилась,

Что козыри она непрямо все сочла И бастою тогда последней подошла, Так тем и проступилась.

— Быть так,—сказала им,—пойду на тотус весь,— А тот степенник тем столь много веселился

И до того забылся, Что во весь рост вскричал: — Нет, хуя, понта здесь. Великой стал тут смех.—Ах, дерзкий,—говорили.

— Куда как не учтив,—все дамы так судили. Он, извиняясь им, сказал на то в ответ, Что за проступок сей поставит он лабет.

ПОЖАР

Детина страшную ,битку в руках держал, По улице бежал, Разинув рот, кричал, Как добрый мерин, ржал:

— Ах, батюшка, пожар, мой государь, пожар! — Громовый как попа ударил тут удар, Он выбежал тотчас с своею попадьею:

— Где что горит,—кричал,—что сделалось с тобою? — А чтоб огонь залить, Водою потушить, Поп тотчас за ведром метался

И принимался, Но бешеный одно кричать лишь продолжал:

— Ах, батюшка, пожар, мой государь, пожар!

— Пожалуй, свет, постой и что, скажи, пылает?— Спросил его тут поп.—Не мой ли дом сгорает,

И нет ли где огня

На кровле у меня?

— Ах, нету, батюшка,—кричит ему детина. — Да что ж и где?

— Не видишь,—отвечал,—горит моя шматина, ^

А также у твоей у матушки в пизде.

Не можно, батюшка, залить сей жар водою,

Подобно молнии огонь, , Так сжалься ты со мною И также с попадьею, Не тронь ты нас, не тронь. Вели спустить мой хуй ты с маткиной пиздой, То пустит дождь в пизду елда, Елду ж обмочит вмиг пизда. Я хуй свой затушу, а матушка пизду.

— Дурак, ты глуп, как хуй, ебена мать, детина, Давно б ты мне сказал,— Тут поп ему вскричал,—

Скорей такой огонь потушит вот дубина.

ГАРНИЗОННЫЙ СОЛДАТ И НЕМЕЦ

В Москве у всех ворот

Для часовых солдат поделаны избушки,

А в них с солдатами бывает всякой сброд:

И беглы мужики и нищие старушки,

С которых за ночлег солдаты шлюшки

Берут за кажду ночь вина по кружке,

А больше тут Живут Веселеньки молодки,

Что на прядильнях здесь дерут от песен глотки,

Которы с каждой потки

В избушках тут Пошлину берут.

Солдаты молодиц и сами шляют

И хлебец с стороны им также промышляют.

По должности один служивый в караулку

Завел какого-то немчурку

И шпетную ему молодку подрадел.

С молодкой немец лег, солдат плащом одел,

И как тот немец бабу мулил,

Солдат тогда стоял с ружьем да караулил.

Немчин пыхтит,

А блядь крехтит,

Насилу с ним ебется,

У ней и мозолях вся пизда.) так баба жмется.

А немец говорит:

— Вот, матка, глейх зайдется,

Навеселимся всласть.

— Немчин, так дай за труд,

Не даром тут ебут,

А денежки дают.

Немчурка, вынув рубль, спросил, велика ль плата.

Ответствовал солдат:

— Здесь плата небогата,

Мамзель твоя немудрой человек,

Ей будет пять копеек,

А часовому вдвое,

А немец дал и втрое.

Довольна плюшница, доволен и солдат,

Немчурка ж думает: попал на лад,

Не ебля это — клад!

154

Недолго ж кладом тем доволен был немчурка:

С ним сделалась фигурка,

Обезображен стал немчуркин юрка,

Раздулася на нем вся шкурка.

Немчин на это глядь,

Вдруг обмер, испугался,

Рвался, кричал, метался,

Не ведал, что зачать.

Наделала ему та ебля дела!

Чтоб без хуя не быть,

Так надобно лечить.

Такой-то блядь ему гостинец подрадела,

Что он не сбыл с рук в год,

Да тут потратил он и денежек немало,

Однако полплеши как будто не бывало,

Хуй стал его урод.

Потом, как лехче ему стало,

Для некаких причин

Пошел с двора немчин

И в город пробирался.

Откуда ни взялся — служивый доброхот, От Яузских ворот,

Кой немцу быть было без хуя постарался.

И только с ним лишь повстречался,

Он немца лишь узнал,

То немцу пенять стал:

— Што, бачка, не видать тебя недель уж сорок?

А ты хотел всегда к мамзеле той ходить.

Немчин на то: — Нет, нет, не хочет мой сбить Такой маторак;

Ваш дешев руска пизд, да хуй починка дорог!

НЕУДАЧНОЕ ИСКУШЕНИЕ

Промчались вести в Валдае на горах, В пустыне жил монах. Преобразясь в девицу, бес К нему в пещеру влез:

Монах, увидев то, вскочил

И хуй вздрочил, Оставя книгу и очки, Разъеб он черта тут в клочки. ""Едва черт встал, Монаху так сказал:

— Отец с претолстыми хуями, Воюешь ты прехрабро с нами.— Сие промолвив, бес

Исчез. С тех пор черти по миру не бродят И чернецов в соблазн уж не приводят,

Ужасна им чернецка власть, Боятся, чернецу чтоб на хуй не попасть?

ЗВОНАРЬ

Подьячихи, купчихи

Великие лощихи,

Великие мазихи, А более всего они етися лихи. Подьячий лишь в приказ, купец лишь торговать, А жены их тогда затеи замышлять:

Начнут чистенько мыться,

Румяниться, белиться,

Начнут они лощиться,

Начнут они сурмиться, Себя жеманить, щеголить, Начнут себя они рядить. И вырядясь, тотчас в окошечках бывают, На улицах сидят и губки ужимают,

Етись они смышляют, ^

Ъ/гись они желают И хахалей своих приходу ожидают. Посредственны хуи мужей их не проймут

И всласть не уебут,

Затем, что они жирны И что у них пизды обширны. Так всякая из них ебется, с кем есть вкус, А именно чей хуй точильный будто брус, ^ Иль сходнее еще, с зарубою дубина, Такая на заказ им надобна шматина. Не брезгуют ничем, нет дел им до чинов,

А только до хуев.

__^ В чулан запрутся, Во всю Ивановку ебутся^

С батраками,

С бурлаками.

Одну ебет солдат, другую чистит псарь, А вот из них одну соборный еб звонарь. Молодка не затем, что был духовна чина, Сыскала этого ети себя детину, Но что имел весьма избранный он елдак, Не менее вот так:

157

Коль должно привязать веревку к рычажине, Способней чтоб звонить, привязывал к хуине, (^/

И колокольный звон "~" Шматиною своей звонил в соборе он. Такой-то вот хуек ей нравен показался, N Лишь муж когда с дверей, звонарь тогда на двор, С молодкой прохлаждался

^Л., тешучи ее и свой притом задор, В тревожнейшем он был за всякий день в труде, Звонил шматиною к обедне он в пизде, А должно было где, он также и трезвонил,

^Мудом по жопище щелкал, хлестал, бубонил. Достойны ж зазвонят, он сыт тогда бывает И также к отпуску он только доебает. ^ Купцы, подьячие тогда где ни "бывают И, благовест лишь чуть услышав, воздыхают. Конечно, от того сердца их весть дают, Что в этот час у них хозяюшек ебут.

ПРОХОЖИЙ И СОННАЯ ДЕВКА

Прохожего застигла ночь, Прохожий ночевать зашел к старушке, Тепло нашел в избушке. У той старушки дочь, Девочка молоденька, Девочка недурненька, -—.———-«-Девочка не дика. ,_-

Пр1ш^)днялся^впортках и^хуи^у мужика, Миленько~он~наГту~по'сматривал девочку И мыслил с ней повеселиться ночку.

Как время всем пришло ложиться уже спать, Постлала на полу соломки дочке мать,

Сама, задувши свечку,

Легла на теплу печку.

Детина дождался,

Старуха как заснула,

158

Вдруг вошь его куснула, Взвился и поднялся И полегоньку к девке прибрался И чуть сам дышит. Девочка все то слышит, Девочка не спала, Девочка хоть мала, А дело все смекнула, Да только от себя его не оттолкнула, Не супротивяся, как сонная, лежит, Сама дрожит, Мужик ярится, А ^уй-бццрится^ И хоробрится, Уже егоу^од У самых<пиздьих^был ворот?}? Но мужичок, туда его не суя, 1 И рассуждал он так:

Невмочь ей будет мой елдак, О толстоте толкуя, А девка ведь мала И может быть цела, Не стерпит еще хуя. Помалу он ^концом к пизде приткнул, Полплеши лишь воткнул, полплеши обмакнул, А весь хуй не обмочит, Лишь только его дрочит, В пизде щекочит, В пизде клекочит. Вздурилась девка тут: чего мужик, Что хуй велик Боится? И стала шевелиться.

Не страшен девке хуй, пролезет в нее ось, ^/ Вскричала мужику: — Пехай, не бось! ~"

159

ПОПАДЬЯ И ТРИ ЕЕ ХАХАЛЯ

В деревне у попа жена была гуллива, Молодка щеголлива, Молодка молода, В наряде завсегда,

А без белил, румян не ступит никуда. Об этакой молодке Все знали в околотке. Не делала она досады никому, Любила молодцов всегда по одному. Недолго -ж время так тянулось:

Уже тех молодцов и трое вдруг столкнулось. Им всякому была назначена пора:

Один лишь со двора, Другой его сменяет, Работает пизда, без хуя не гуляет, Такие гостеньки обшаркали порог, А поп на голове своей не видит рог. Те гости с попадьею Сочлись роднёю:

Кто брат, кто сват, кто кум. Попу и не на ум. И были то не враки, А подлинно ему то ближние свояки. Родне той навела молодка сухоту, Да стало от троих терпеть невмоготу,

Робята те в охотку Обезживотили молодку.

Да чем помочь? Нейдут ебаки прочь, И как она устала подъебать,

Так стала лгать.

Не вздумала иной увертки баба в страхе, Как то, что у нее пришло лишь на рубахе. Ебатель первой, как услышал эту речь, Стараться стал ее разжечь:

Показывая муку, Дает он ей хуй в руку:

160

И выдумкой своей себе не помогла,

Легла, Не укрепилась, По шею заголилась И понырять дала.

Потом намерилась двоих она убавить. Которого ж оставить? Кому ей отказать? Вить надобно резон на это показать.

Не стало в бабе силы. Кому лежать, кому стоять, кому вертеть— И ото всех потеть, Да все ей равно милы, А всем как отказать? — без ебли — умереть.

Раздумье бабу взяло, И вот что ей на ум попало:

Оставить одного, Того, Который будет посмелее

И при попе придет И при глазах его, не труся, уебет—

Тот будет ей милее. Такая выдумка понравилась и им,

Всем троим.

Кому же наперед досталось делать дело, Идет к попу тот смело Теленка торговать, Сулит попу хорошу цену дать.

Поп был до денег столько лаком, Что стать готов он раком, А нежели продать.

Итак, вошел поп в хлев теленка выбирать, А хахаль попадью поставил тут-встоячку.'. .0 » И дал ей качку, у 9 А попросту' уеб1 _ Но только этого не мог приметить поп

Игрища. Другой двух поросят торгует у попища И цену дать за них сулит, как за быка. Поп думает: поддел токого дурака.

В хлеве телята, В подполье поросята, Туда поп влез И там не видел он чудес,

161

Торгаш как попадью его, поставя раком, И поздравлял попа большим себе свояком. Последний думает, что эти смеляки

Оба дураки И сделали не диво,

А он мнит сработать, чтоб поп то видел живо. Пришед к его окну, в стекло уставил нос;

Сидел тогда поп бос

Да обувался,

И с ним его жена, сидят они одни. Детина дивовался:

— Ах, батюшка, грешишь, такие ль ныне дни? Иль ты вздурился? теперь ебешь. В котору Пору?

— Тфу, врак,—поп говорит,—ты окаянный врешь,

И с сердцем то вещает, А тот попа всей силой уличает;

Божится поп ему, что он онучу жмет, А тот свое поет, Что будто поп ебет,

И уверяет так: — Как, поп, тебе не стыдно,

Вить мне и сквозь стекло, а все то ясно видно:

Твой хуй и с ним муде У попадьи в пизде. Попу то стало уж обидно.

Онучей ногу он скорее стал вертеть,

А сам кряхтеть. И стал ворчать, как кошка:

— Вздурился, свет, ты знать, Или ослеп немножко, Пошел прочь от окошка И перестань, свет, врать.— Детина в избу входит И в ярости попа находит.

Поп поднял порошок И изо всех кишок Детину уверяет И укоряет,

А хахаль, не боясь, да то же повторяет,

Что видел точно он, как поп в жену пырял.

Смутился бедный поп, досадою пылает.

Увериться его тот хахаль посылает.

Сговорчив был наш поп, побрел он посмотреть,

162

А хахаль попадью и вправду зачал еть. Поп видит не мечту, но въяве как быть должно, Что хуй прогуливал в пизде/ее неложно. ТТоп"глядь и так

И сяк—Все видит то же дело:

Детина без порток, Жены нагое тело,— Уверился попок, Приходит в избу смело, Детину умного тут поп благодарил, А то стекло дурное

Тотчас разбил И вставил тут иное. Крестьянский поп-простак Подумал, что в стекло ему казалось так.

СТАРИК М СОННАЯ МОЛОДКА

Случилось старику в гостях заночевать, А где — нет нужды в том, на кой чорт толковать?

На свадьбе ль, на родинах,

Ну пусть хоть на крестинах. Вот нужда только в чем седому старичище:

Молодка тут была собой других почище. Молодка весела, молодка не дика, И на молодушку встал хуй у старика. А хуй уж был такой, как нищего клюка, Г^"! Однако ночь ему не спится, Старик встает,

Идет Искать напиться.

Не к кадке он побрел черпнуть ковшом кваску, Но к той молодушке, что навела тоску. Она спала тогда уж в саму лучшу пору, Отворен путь к пизде, инетнигде запору, Затрясся старый хрыч, (^^^ад^его как кол,

Он шасть к ней под подол И непригоже пап молодушку за шорстку. Над сонною пиздой хрыч старый ликовал,

Хуй чуть не заблевал. Старик пришел в задор такой, что дозарезу;

Что, мнит, не будет мне, а я сух прочь не слезу. Рубаху только лишь молодке засучил—

С молодки сон сскочил:

Та слышит не мечту, не сонну грезу, Что некто шевелит по нижнему прорезу; Эб Подумала сперва, что кошка ищет крыс,

Вскричала кошке: брысь! Но как опомнилась, зрит вместо кошки _буку^ ^ Схватила у себя меж ног той буки руку. — Кто тут?—вскричала так.—Ах, государи, тать!

164

Хотела встать,

Покликать мать. Тут струсил мой старик, не знал, куда деваться,

Не знал, чем оправдаться. — Небось, я ничего,—сказал,—не утащу:

Хотелось мне испить, я ковшичка ищу.

ЧЕРКАС М МАЛЕНЬКОЙ СЫН

Черкас поехал в лес дрова рубить, Жена осталася ребят кормить. Лишь только муж с двора—москаль тут к ней

в светличку, Целует молодичку, Дает гостинца ей и дочке, и сынку — ^ До крендельку. С^° 'I! Еще ребятам дал. бобов по пуку,

А матери ууй в руку^ Гостинец детки жрут, а матка лишь держала — "

Сама с задору ржала. Детина тот недолго дело длил,

Зачем пришел, то делать хочет, Молодка хуй уж дрочит;

Черкасенку москаль за печку повалил, И стали еться смело. Мальчишка хоть был мал, А все смекал

Их дело. И как уже они досыта наеблись,

То тотчас разошлись:

Один пошел домой, другая тут осталась

И мужа дожидалась. Черкас с дровами лишь на двор— Мальчишка тут провор Бежит и сам немтует, Отцу он обо всем, что было, рапортует:

— Здоров будь, тятенько! Черкас на то: — Что скажешь мни, сынко?

— Як то: пришол москаль и сив на стуле. Дал нам орихив он по жмуле, А матки дви, да повалив матку за печь, Да як попер...—Черкасу вся та внятна речь, А мальчик то ж лепечит, Отца увечит:

166

— Матушка под ним сопит, Москаль на матушке як спит.— Черкас на землю кнут и шапку свою кинув, Сказал сынку: — Як ты, чим сердце мое вынув? — Неправда, тятенька, не сердце: москаль враг Из мамы вытягнул лишь красной свой буряк.

ПЬЯНАЯ КУПЧИХА

Купецкие жены, подьячихи, портнихи—

Великие статихи, Великие спесихи, А пуще что всего, так еться лихи. Когда случится быть в гостях им у кого, В убыток не введут хозяина того.

Тогда тут пуще всех чиницы Купецки молодицы:

Ни капельки винца не пьют во весь обед

И будто бы им в нем и нужды нет;

Хозяйка лишь с вином, а та ей: нет, мой свет, Мне лучше прикажи стаканчик дать водицы. Хозяюшка, смекай, поднесть что надо ей,

Хозяйка, не жалей,

Подружке не воды, винца в стакан налей, Та выпьет вместо квасу, А после на прикрасу, Зашед в заход особнячком, И тянут сиволдай не чаркой — башмачком.

Таким-то образом была одна беседа, А это завсегда:

У женщины хмельной чужая уж пизда, Без подубрусника гуляет у соседа.

За рекой На той беседе был детина щепеткой,

Приметил он одну молодку пьяну, Пошла та спать в чулан — и он за ней к чулану, Одну ее он там застал.

Детина без амуру

Ту пьяну дуру, Подняв подол на пуп, и еть ее он стал. Приятно пьяной то, она без всей тревоги,

Поднявши кверху ноги, Сказала лишь: — Кто тут? нет, эдак не шути, Я от венца свого ни с кем так недоточна,

Дай мужу к нам войти,—

Тот стал хуй вон тащить, не хочет доети,

168

Но уде у ней в пизде гораздо было сочно, Ебливая жена не может утерпеть, Готова умереть, Да лишь изволь доеть. Детину слезть с себя та баба не пускает И, лежучи под ним, задорно подъебает.

.. . У ней в пизде горит, Так пьяная тому детине говорит:

— Еби, еби, Ильич, хоть я и подъебаю, Да я тебя не знаю, А знаю я того, Где праздную теперь, в гостях я у кого.

ВСТРЕЧА

Когда-то где идти подьячему случилось, Как солнце, горизонт оставя, закатилось, А на небе еще и месяц не взошел, Подьячий через лес, какой не знаю, шел:

А идучи, он вдруг от треску становился:

Казалось, что в лесу там некто шевелился, Сперва он рассуждал, что идет к нему дух, Который бледен был собой и кожей сух:

Но было не мечта, а в истину казалось, Что привидение то ближе подвигалось. Но как писец не трус, Узнал, что то француз. Без выписки он стать ему тот час велел И без экстракту еть его он захотел.

И давши ему туз,— Раком стань,—сказал,—француз. Поставив же, биткой его недолго гладил, Он вмах к нему в_дыру струну свою наладил, Нашел подьячий вкус, Сердит под ним француз. Пехнул он раз, Трещит дербас, Трепещут члены, кости, Пришел француз не в гости. Французская дыра хила, Не терпит русского ствола, Расселась, Закраснелась.

Свалился с ног парижский житель, Но приподнял его приказный тот служитель,

А давши ему в бок пинков, толчков, Напудренных кудрей горсть выдернул клочков И к дереву зараз парижина приставил. Струну в него свою опять воткнул, наладил. И начал его еть,

Потеть, пыхтеть, Стучит француз во древо лбом, А сало с пудрою летит как дым столбом,

170

Кричит мосье, сыскатель моды новой, От толстыя битки,—пардон,—уродины писцовой. Но тот писец в зарях нимало не внимает, Одно его ебет, сурначит и пехает. ай?

Но как стал сыт, Лаебшися. тащит, ко И, вынявши битку, Хватил француза по задку.

— И смею ли,—сказал,—спросить вас господина, Понравилась ли вам подьяческа шматина.

ДРАГУН В ТЕРЕМЕ

Каким-то побытом^блядин сын,'пес, Смутил на блудные "дела'старуху бес.

/ В пизде закопошилось, ~) ^\' .Д пизде загомозилось? Старуха разъярилась, К драгуну подвалилась, Драгун наш рад, Нашел что клад, А это завсегда Навалка где пизда

Не должно оставлять без ебли никогда, Не спускова и сей детина был десятку,

Схватил пузырницу в охапку

И смаху

Старухе под подол, меж ног и под рубаху, Взмостился, влез, Как лысый бес.

Но с сильного дурак, ебена мать, задору , Не в ту, дурак, свой хуй не в ту уставил нору, 'У В которую ебутся, А в ту, из коей гнутся Свиные колбасы.

Вздурилась корга тут, дерет себе власы И есть что силы в ней крехтит, пердит, дрягает, Драгуна прочь толкает, Но хуй расхоробрился

И разъярился, От жопы прочь нейдет, одно ее ебет.

Трещит, хлюпит, шлюпит пизды соседка

И чуть уж, бедна, .бздит, <^ А корга под седлом кудахчет, как наседка, И с плачем говорит:

— Ой, царский доброхот, Не делай ты со мной, как с грешницею, сзади,

—^ Я сто лет прожила, А сзади ебена я, право, не была. Драгун на то в ответ: — Я рад хоть до зарезу, А, право, уж в овин из терема не слезу.

ВСАДНИК

В деревне иль в селе — не знаю я сего, Да только мне и знать нет дела до того,

Коль басенку вяжу,

Довольно я скажу, Что жил И негде был

Крестьянский сын, детина, А попросту сказать, великая дубина,

Однако не скотина, Да только со скотом он в дружбе пребывал:

Кобылой хлеб пахал,

Кобылу и пехал,

Кобылу он ебал. Природное ль имел он к оной побужденье, Иль шапки когда нет, так ладен и колпак? Затем, что завсегда дурачий хуй — дурак, Не любит он терпеть, в посте иметь говенье, Не может коль пизды прямой себе достать, То рад он и в фарье кобыльей щекотать,

Лишь только б было слатко— Исправнейшей битке везде дорога гладка. Полезши в курицу, полезет в петуха, Невесту ублудив, ублудит жениха. А если будет где поуже и жирнее, Готов он уети пожалуй иерея. Недаром вить сея пословица идет:

Где видит хуй дыру, туда хуй и бредет. По этому вот так крестьянский сын уставу Имел всегда свою с кобылкою забаву,

Далече не ходил, А в хлев или сарай буланку заводил

И как лишь случай был,

С буланкой веселился. Желать себе красот других он не стремился,

Доволен был одной

Своею он судьбой, ^^Кобыльею маддой.

И так в один день, как домой приехал с пашни, Оставя все свои други затеи, шашни,

Он, прежде как ебал,

Хвост к гриве подгибал, С пресильной ярости, с великого задору Схвативши в зубы хвост, приставил он к забору, Он начал в хомуте, он начал и в шлее, Взмостяся на нее, ему как было можно, Ети своей биткой ее неосторожно;

А сквозь забора щель Соседка девушка, то видя, примечает,

Из глаз не выпущает,

Однако не мешает. ПГ пизде, уже хлюпит,

В пизде уже шлюпит,

Буланушка пыхтит,

Иванушка крехтит. И в самый уже час, в то само время точно, Совсем когда в пизде уж стало быти сочно, >^и^<'1~^^п^, Кобыла не стоит,

Кобылушка дрожит,

Кобылушка бежит. Но тут еще тогда детине не зашлося, Досыта наетись пизды не удалося, Он держится на ней, еще чтоб доети. -

Кобылушка — серти!\ ^ <• Но та кобыла с ним туда-сюда вся ходит, * Девочкино тогда терпение выходит, Что мочи было в ней, она захохотала:

— Тпру, стой, буланушка,

Постой, Иванушка, Куда поехал ты, соседушка? — сказала.

ПАСТУХ

Когда ети кто хочет, С задору тот хохочет, В кулак шматину дрочит И много он хлопочет, Однако никогда не может быть он сыт, Коль еблею в пизде шматину не смяхчит. Но где пизду вдруг взять, как хуй расшевелится И расхрабрится? И этакой урод Из штанных силою поломится ворот?

В деревне пастуху скотину гнать случилось, Как солнышко почти под землю закатилось, Молодки вышедши уж кликали коров, Уж слышен по зоре далече их был зов. Коровы из полей на голос оных мчались, Рассеяны стада к околице сбирались, И воздух в холодку когда уж был свежее, <! Вот следственно в тот час и хуй стоит бодрее. Подобно и пастух Имел свежее дух, И страшная битка, Как черен молотка, ^ Его приподнялась В штанах и напряглась, Пресильно хочет еть, Не может он терпеть.

Но как прикажешь ты избрать пизду по воле? И где ему тут взять, когда пастух был в поле? Вот тотчас он к себе в кустарник затащил,

Вскочил

И хуй в буренушку запрятал, заточил И начал отправлять, Корову вырыхдять. ^у Меж тем молодушка буренушку искала, «Буренушка, буренушка!» — кричала. Буренушка мычит И голос отдает,

175

И на голос нейдет.

Молодушка ворчит

И на голос идет, И близ уже того чуть место не находит, Кустарника вокруг шастит молодка, бродит. «И где ты,—говорит,—бурена провались?» «Вот здесь,— вскричал пастух,— но дай лишь наетись!» ^д

ПОПАДЬЯ

Хоть это в свете враки, Что в гузне живут раки, Но это точно быль, Не пыль, Не гиль И очень не безделка, Невеста у попа бывает что не целка, И также равно он на перву брака ночь Такую честную отеческую дочь На одр священствия с собою спать кладет, Что толку он в пизде нимало не найдет, Муде лишь только трет, Муде лишь только бьет, ^-у Как в иготе толчет ^-^^¹^^ И пот пресильный льет,

А век е<"ебя,1 он всласть не уебет, »зг» v». ./ о -„---/•' '^«-" Затем, что широка

Пизда и глубока. И даром хоть отцы святые тем чинятся, Что будто для одних их девочки родятся, И будто только их святительским елдам Надлежит цепочкам на еблю быть пиздам, И будто их скуфья уж будет не скуфья, Как ежели у них курдядща попадья. Но поп живет как поп, а то всегда ведется, Его что попадья етися всем дается;

И так же и дьячицы И ключарицы И звонарицы И пономарицы На лысину мужьям частехонько рога Для прободения диавола-врага

С молитвою куют,

Частехонько их всех миряне прут, ^6 Гнетут, _Ебуь______

Пизды дерут,_Э ТСак волки рвут.

177

Хотя попы твердят, чтоб не еблися, Как можно, попадьи от оного блюлися, Сверх этого что им сквернейшая пизда Лишенья сана есть и вящая беда, Толкуют им они, что лютые мученья На оном свете есть блудницам за блуженья, И дом что тот не спор и пламенем горит, Треклятая жена в котором блуд творит. Однако сей язык блядям живет невнятен, О воздержаньи как пьянюгам непонятен, И лучше обратить во святость сатану, Как блятку в честную уставити жену:

У оной завсегда Свербится вить пизда, Всегда она ярится, Всегда в ней гомозится, Как рыба без воды не может без ключов, Так блятка равно быть не может без хуев, Но в сей час попадья дается лучше еть, Пойдут когда попы заутреню все петь;

На самом на просторе, В зарянку на задоре Поп службу отправляет, Кадит и распевает, Никто когда не зрит, Никто и не шумит, Зачнут они тогда Без всякого стыда

Етися и в лежачку, Етися и в стоячку, Етися и в сидячку, Етися и в ходячку""

Етися и в отлячку,.

Етись и в раскорячку,

• -<••—-

Етись и лучше им как в мысль тогда придет, А именно как хуй в них далее войдет, Способность как найдет, Как слаще он ебет, И лучше как зайдется, Иная попадья и раком сплошь ебется.

Вот жил, Подобно был

178

Один в погосте поп, Которого жену, кто мог,

Толок, ^³Кто мог, тот еб. Священник тщетно с сей курвягою возился, ^

Он тщетно с ней бранился,

Он тщетно с нею бился, Он тщетно ей твердил: — Жена, кто блуд творит, То дом уж тот не спор и в пламени горит,— И тщетно он ее исправити трудился.

Устал и поклонился,

Устал и отступился

И дал на волю ей Довольствовать пиздой желающих людей.

Толпой тогда народ

Стекался у ворот, Всяк по мочи и по силе,

Все поети просили, ^ Гостинцы попадье тащили и носили:

Иной корчагу щей,

Другой пучок возжей, А третий мужичок с лошадушки узду, Бежал скорей дэоеть сей матушке в пизду. (</^

Велик тут был приход, '"-—

Велик был и доход,

А все хотя попы живут на взятки хватки, На деньги падки,

Дерут

И с мертвых рвут, Но всякий только поп весьма тому не рад, Что ежели ему течет женою клад. Подобно эта блядь тихонько все махалась, Тихонько от попа с ебурами все шлялась, Но как в один день поп из церкви лишь пришел, То въявь уже ее^ебущуся нашел. -^Г^ — О! страдница,—вскричал,—еще не нагрешилась, При мне ты, мерзкая, в глазах не устыдилась! — Жена ему на то: — Ты правду говоришь, Но только выдь лишь вон, а то со мной сгоришь.

ПОКАЯНИЕ

Попу раз на духу Покаялся подьячий, Что еб его сноху.

— Ах, в рот те хуй собачий! —

В сердцах вскричал наш поп.—

Напал ты на кого?

За это б я тебя,

На старость не смотря,

Ошмарил самого.

Да~как ты ее еб?

— Того-то и боюсь И вам сказать не смею:

Уеб ее, винюсь, Я стоючи за нею.

— Ах, мерзкий человек! На весь ты проклят век, Простить тебя нельзя Простым нам иереям:

Вит в гузно еть стезя Одним лишь архиреям.

— Я, батюшка, во всем Покаюся в сей час:

Не вижу я одним, Другой подбили глаз, А некто мне сказал, Что в гузно лишь хвачу, Глаза тем залечу:

Вот в грех я и попал.

— Вот ведь,— сказал наш поп,— Всего б тебя^разъеб Мошенника в клочки,— Когда б то было так, Ебена мать, дурак, Носил ли б я очки?

Епиграммы

Л- А •^^гЛ-&. (^

ДЕВИЧЬЯ ПАМЯТЬ <><><»

Худая память, врут, все будто у седых, А я скажу: она у девок молодых. Спросили однаю, при мне то дело было, — Кто еб тебя теперь? Она на то: — Забыла.

2 ВЫНОР

Муж спрашивал жены, какое делать дело, — Нам ужинать сперва иль еться начинать? Жена ему на то: - Ты сам изволь избрать, Но суп еще кипит, жаркое не, поспело.

181

3 СТИХОТВОРЦЫ

Лишь только рифмачи в беседе где сойдутся, То молвив слова два, взлетают на Парнас, О преимуществе кричать они соймутся. Так споря, вот один вознес к другому глас:

— Но если ты пиит, скажи мне рифму к Ниобу. Другой ответствовал: — Я мать твою ебу.

ДЕВИЧЬЕ ГОРЕ .^о^

Горюет девушка, горюет день и ночь, Не знает, чем помочь:

Такого горя с ней и сроду не бывало:

Два вдруг не лезут ей, а одного так мало.

5 ВОПРОС ЖИВОПИСЦА

Позволь, Кларисса, мне списать с тебя портрет, Которого и различать не будет свет, Столь чрезвычайно он с тобою будет сходен. И верь, что будет он тебе весьма угоден:

Я напишу его без кисти и чернил, И так, чтоб он с тобой конечно сходен был. Но отгадай, чем мы портреты те рисуем? Ответ Клариссы: хуем.

182

НЕПРОВОРНЫЙ

Ко стенке приклонясь, журит Гаврилу Анна:

— Высоко, простячок, потрафил ты неладна;

О, низко уж теперь,—она ему ворчит.

— Ну вставь ин ты сама,—он с сердцем говорит.

7 ТРЕБОВАНИЕ

— Позволь, сударыня, мне сделать то же точно, В чем упражнялись те, кто делали тебя, Авось и мне удастся ненарочно Сделать такую ж, хоть не для себя.

8 , КАКА

— Где мать? — пришед домой, спросил Сазон Ванюши.

— Она пошла,—отцу лепечет малой,—тпруши, И там портки долой она у мужика, Мужик у мамыньки меж ног — кака.

183

9 ЗАИКА С ТОЛМАЧОМ

Желанья завсегда заики устремлялись, И сердце, и душа, и мысли соглашались, Жестоку чтоб открыть его к любезной страсть, Смертельную по ней тоску, любови власть. Но как его язык с природна онеменья Не мог тогда сказать ни слова ей реченья, То, вынувши он хуй, глазами поморгал И немо сию речь насильно проболтал:

— Сударыня, меня извольте извинити, Он нужду за меня всю может изъяснити.

10 УЛИКА ПОДЬЯЧЕГО

Не выписал писец какого-то указу, Не внес его в екстракт по судному приказу. Взошел в повытье дьяк и дело то просил. — Еще-ста не готов,—подьячий говорил. Взбесился секретарь, велел подать железы, Хотел стегать плетьми, да сжалился на слезы,

Ебену только мать с наставкою сказал, , Ерыгой, пьяницой, ^пиздой его тазал. ^^ Подьячий перед ним туда-сюда вертелся,

— Ей-ей сте,—говорил,—я пьяным не имелся.

— Мошенник, сукин сын, пред мной ты хочешь лгать, Я тот час прикажу твой рот говном зажать, <у^^ Не будешь никогда ты мною издеваться, Пред ставкой очною ты хочешь запираться! Не я ли всякой день хожу сам на кабак— Всегда вижу тебя,—сказал копейсту дьяк.

184

11 < МУЖУ УТЕШЕНИЕ)

Напрасно, муж, грустишь, что я с попом ебусь:

Безгрешна от того я, друг мой, становлюсь, И ежели когда попу я подъебаю, ^;' Тогда я и детей и мужа вспоминаю. Всегда с ним благодать мой осеняет лоб, Или не знаешь ты: чиста пизда, поп еб.

12 < МОНАХ >

Что сильны Юпитер навесил бороды козам, Досадно стало то бородачам козлам. Так должен — рассуди — негодовать монах, Что бабы бороды имеют на ^пиздах,

13 (ОБЪЯВЛЕНИЕ)

Горшкова дочь Даёт~вТйем_свою пизду,')

Кто хочет, тот ёби,"плати лишь только мзду

А у нее пизда весьма уж не робячья,

Потребен хуй большой, а плешь чтоб жеребячья.

Какую ж за труды ей пошлину давать?

Она охотнику сама о том даст знать.

185

14 ДОКАЗАТЕЛЬСТВО

Не знав роскоши в любви,

Детинушка влюбился

И в спламененной крови

С женою веселился.

И туша свой любовной жар,

Не попал, где надлежит,

Жена, почувствуя удар,

— Не туда, мой свет,—кричит.

— Что ты врешь, как не туда?—

Рассердясь он говорил.—

Я смолода то сам болезненно сносил.

15 ЕБЛИВАЯ ВДОВА

Ебливая вдова с досадой говорила:

— Почто нам тайной уд натура сотворила?

Не ради ли того, чтоб похоть утолять

И в дни цветущих лет ту сладость нам вкушать?

Когда ж нам естеству сей член дать рассудилось,

Так для чего оно, давая, поскупилось

И не умножило на теле их везде?

На всякой бы руке у женщин по пизде,

А у мущин хуи 6 на месте пальцов были —

С какою б роскошью тогда все в свете жили!

Все етца/бы могли везде и завсегда,

Еблась тогда б и я без всякого стыда.

186

16 ВОПРОС БЕЗ ОТВЕТУ

Пресвитер на духу журил Духовного сынка, Отнюдь чтоб не блудил:

— Вить нам для сцак дана битка,— о5(, Он сказывал ему.

— Муде,—спросил тут сын,—к чему?

17 ТОРГ

Что молвлю, господа, то будет не издевка. Разносчицей в ряду цитронов была девка, Молодчик молодой и лакомка тут был, Задумал их купить и для того спросил:

— Цитронам сим цена, голубушка, какая?

— Копеек только пять, цена недорогая.

— Так дорого,—сказал,—ебочкод разве пять.

— Лишь в долг, сударь, не дам, изволь за это взять.

18 САФРОН

Сафрон как чорт лицом, и к дьявольским усам Имеет еще нос, подобный колбасам, Которы три года в дыму будто коптились;

187

А дети у него прекрасные родились, Что видя, госпожа, имевша мимо путь, Сказала, чтоб над ним немного подсмехнуть:

— Куда как дурен нос, хозяин, ты имеешь, А деток не в себя работать ты умеешь. Надулся тут Сафрон, боярыне сказал:

— Не носом я дете^, а хуем добывал. ^

19 ОТГОВОРКА

Увидевши жена, что муж другу ебет, Вскричала на него: — Что делаешь ты, скот? Как душу, обещал любить меня ты, плут! — То правда,—муж сказал,—да душу не ебут.

20 БРЮНЕТТА

— Я в сердце жертвенник богиням ставил вечно И клялся было Муз любити я сердечно, Но видевши тебя, ту мысль я погубил, Прекрасная брюнет, тебя я полюбил. Одна ты у меня на мысли пребываешь, Теперя ты одна все чувства вспламеняешь, И свято в том клянусь,—пиита говорил,— Что сердце, взяв у них, тебе я подарил.— Брюнетта тут на то: — Богинь не обижаю, Не сердца твоего, а хуя я желаю. :

188

21 ФЕДУЛ

— Федулушка. мой свет, какой это цветок, Который у мушин блистает из порток? Я видела намнясь. как с батюшкой лежала, Что матушка, пришед, рукой его держала. Пожалуй, мне его, голубчик, растолкуй,— Просила девушка. Федул сказал ей: — Хуй.

22 ПРЕДОСТОРОЖНОСТЬ

— Приятель, берегись пожалуй ты от рог:

Жену твою ;ебузииздол1, и поперек^ ^

А тот на то: — Пускай другие стерегут,

А мне в том нужды нет: вить не меня ебут.

ПРОСЬБА

Крестьянка ехала верхом на кобылице, А парень встречу сей попался молодице. Сказал: — Знать, ты сей день не ебена была, Что едешь так невесела.

А та в ответ: — Коль ты сказал не небылицу И истинно коль то причина грусти всей, Так выеби мою, пожалуй, кобылицу, Чтоб шла она повеселей.

189

24 МЕЛЬНИК И ДЕВКА

Случилось мельнику с девочкой повстречаться, Которая всегда любила посмеяться. Он о постройке с ней тут начал рассуждать, Местечко где б ему для мельницы сыскать. С усмешкою ему та девка отвечала:

— Давно уж место я удобное сыскала:

Там спереди течет по времени ручей, • А сзади хоть и нет больших речных ключей, Да из ущелины пресильный ветер дует. Тут мельник с радости ту девочку целует:

— Где ж место, укажи, чтобы и я знать мог.

— Изволь,—сказала та,—вот у меня меж ног.

25 РАССУЖДЕНИЕ

Мне кажется, что я хуй, руки, уши, рот, Муде, глаза, язык и бегание ног Природою себе достал на случай тот, Чтоб помощию их пизду ети возмог.

190

26 СПРАВЕДЛИВЫЙ ОТВЕТ

За еблю некогда журила дочку мать:

— Эй, дочка, перестань, пожалуй, еть давать. А дочка ей на то: — Тебе нет дела тут, Что нужды в том тебе? вить не тебя ебут.

27 ОТЧАЯНИЕ

Хоть еть или не еть—

Все должно умереть, Неизбежимо смертно жало;

Так лучше умереть, смягчивши штанно скадц.

28 ВЕНЕРИНО ОРУЖИЕ

Венера у Марса смотрела с почтением

Шлем бога сего, и меч, и копье,

Что видя, Приап ей молвил с презрением:

— Для ваших вить рук хуй путче ружье.

191

ад.

ССОРА

Повздорил некогда ленивый хуй с пиздою, С задорной блядкою, прямою уж звездою. Пизда, его браня, сказала: — Ты дурак, _ Ленивый сукин сын, плешивый чорт./елдак.

Взбесился хуй тогда, в лице переменился-,"^"^ Надулся, покраснел и в кость вдруг претвори

лея,

За губы и усы пизду он вдруг схватил И на плешь на свою с куфьею посадил.

30 СПОР

Расспорился мужик с подобным мужиком И называл его в задоре дураком:

— Ты еблю чтишь, дурак, тяжелою работой, А я ее всегда веселой чту охотой. __ Когда б по твоему, дурак, "блядинсын^ли, То б наши господа боярынь не ебли^ Они бы чванились и весь свой век гуляли, А нас бы еть своих тогда жен заставляли.

Нааписи

« ^ .*-«^>,-- ^

ТОРЖЕСТВЕННЫМ ВОРОТАМ »

Нерукотворный труд, создание Природы, Грядут тобой во все концы земли народы, Стоишь, как свет, и пасть не придет череда, Ты цель всех наших дум и путь в живот, пизда.

2 МОНУМЕНТ

Из самой вечности и в бесконечны годы

Ко истечению живот дающих струй

От щедрыя нам ты поставлен, столп. Природы,

Ея ты нам даров знак лучший, твердой хуи.

193

ЭКОНОМКЕ «

Ничто не нужно так, присмотр как в доме нам, А дом наш присмотреть приличный долг женам. Досужна женщина, ты все не пропускаешь:

Один тебя ебет, другого запасаешь.

4 АННЕ

Труды дают нам честь и похвалу во свете, Трудом восходит вверх могущество героя;

Труды любовь от всех обрели и Аннете, Затем, что хорошо она ебется стоя.

5 ЕЛМСАВЕТЕ

Прекрасный образ здесь Елизы видишь ты, Котора сверх своей отменной красоты Отменнее других умеет нарядиться, Приятно подмигнуть, обнявши, ублудиться.

194

ВАРВАРЕ

Во всяком есть чину всегда особа должность:

Победа или смерть—то воинам прилично, Молитва, пост и труд и долгая спокойность — Духовным то отцам здесь стало быть обычно, На спинке ж полежать, проворно подъебать— Варварушке одной то должно приписать.

ДАРЬЕ «

Весенние красы в тебе изображенны, Утехи вешние тобою подраженны, Краса твоя цветет, подобно вешний цвет, Прекраснее тебя из всех здесь в граде нет. Как цветик, Дарьюшка, приятностью блистаешь, Цветок сбирает пчел, а ты—хуи сбираешь.

ОЛЬГЕ «

Захвачена когда от стужи, от мороза, Еще хотя цветет, но уж цветет не так, Цвела как средь весны блистающая роза, Подобно сей красе не так хорош уж зрак. Увяла Ольгушка, и редко кто взирает, Однако за пизду доходы собирает.

195

АРИНЕ

По склонностям людей надлежит разбирать, И склонен кто к чему, тому ту должность дать. Напрасно, например, свинья сидит судьею:

Свинье лежать в дерьме приличней со свиньею.

К чему употребить красоточку Арину,

Как только чтоб не еть, положши на перину?

10 ФЕТИНЬЕ

•

Натура разными дарами нас снабжает:

Иному, давши честь, богатством обижает, Богатство дав сему, ограбила красой;

Фетинья рождена хоть дурой и косой, Однако отняла не все у ней природа: ^ Публична она блядь, а.блядкам в свете мода.

11 НАСТАСЬЕ

Согласно говорят: прекрасно в свете что,

Не может никогда уж дурно быти то.

Девицу честную, разумную Настасью

Весь город хвалит сей: вельми пространна снастью.

196

12 ТАТЬЯНЕ

СТРАННОПРИИМНИЦЕ «

Ничто похвально так, как суть странноприимства,

Коль если украшен кто ими без мздоимства.

Свой истинный тем долг являет человек,

Он лучше ничего не делает в свой век.

Татьяна тесности отнюдь не негодует,

Что друга мужнина в ней хуй всегда ночует.

13 АМУРУ «

Хоть древние тебя дитятей называли, Со луком, с крыльями, с колчаном стрел писали, И разом двух сердца пронзаешь что людей, Однако ты совсем имеешь вид не сей:

Ты стар и млад живешь, и как когда случится, Но сущим ты совсем младенцем не годишься, Нет крыльев у тебя, летать тебе нельзя И для того предмет ты ищешь свой ползя. С колчаном лук начто, стрелы коль не бывало? Ты сам собой „стрела^ но тупо твое^жало, Совсем ты не творишь ничьим сердцам вреду, Стреляешь если ты—стреляешь ты в пизду.

197

КАТЕРИНЕ «

Колесо не так скоро вертится, Как у Катеринушки в пизде ярихей;

Когда душу-Катерину,

Положа на мяхкую перину,

Руки-ноги разложив

И на ручку положив,

Вложив желаему шматину

В ея отверстую плотину, уо

Тут струи млечны текут,

Как Катюшеньку ебут.

Радость и сладость с обеих сторон,

Нималых нет уже препон,

Но подъебанье И в пизде щекотанье, Все чувства усладивши И сладостью оросивши,

Как получишь победу — хуй вынут вон, Спокойный дает уж сон.

И всегдашняя Катеринушки к одному верность Дает хую большую к утехам твердость.

ПЕЛАГЕЕ

У нашей Пелагеи ,—-Вед.икие_затеи, \!^° ° Оэез хуя ни на" час ,м с голоду не мрет, А хуя по пиздесебе не приберет:

То мал ей, то велик, то толст, то коротенек, То очень де упруг, то вял, как банной веник. О толстом говорит она: запри дух весь,

196

А тонкой так бранит: блядин сын, «ру}0ррч Для утоления Пелагина задору

Такой хуй разве впору,-С конца чтобы он был, как желтый огурец, А к корню толщиной, у оси что конец. Такой бы хуй, она сказала, был гладенек,

Да нет у нее денег.

Портреты

Г Г '»^1Й8,^

ЖЕНСКИЕ

Разумна, хороша, в нарядах знаю вкус, По моде не с одним, со многими ебусь.

ТЫ

Глупа, нехороша, не знаешь блеску дать, Неряха, блудишься с одним, без вкусу блять.

ОНА

-»-

Годится девушка, ты хуже всем ея, Ебется, но не так, ебусь как модно я.

МУЖСКИЕ

Прекрасной молодец, у женщин всех в почтеньи, А любят что меня, то хуй всегда в леченьи.

200

ТЫ

Хорош не так, как я, ленив, а я в труде, Распухли ль как мои с трудов твои муде?

ОН

Хорош бы малой был, да еть не достает, Купчихи говорят, что всласть не уебет.

Билеты

Между д>вехов прекрасных роз Собачий хуй^а грядках взрос.

Дары все естества нам дурно презирать, Подобно и тебе, мой хуй, пренебрегать.

III

Узнай, чего теперь, Кларисса, я хочу:

Гляжу я на тебя и хуй в штанах дрочу.

Люблю тебя, мой свет, и от любови стражду, Сижу подле тебя и еть тебя я жажду.

202

Не видит то никто, тебя чем забавляю:

Тихонько у тебя в пизде я ковыряю.

Ебись и не теряй прелестной красоты;

Как младость пролетит, гадка всем будешь ты.

VII

Возьми себе ты тот, из коих лутче нет, Но лутчей для тебя в штанах, мой свет, билет.

ут

Зовут по красоте тебя, мой свет, звездою, Но краше в ебле ты сто крат своей пиздою.

Целуй меня везде, любезная, целуй, Но вместо ты меня не поцелуй мой хуй.

Коль льзя было летать пиздам подобно птицам, Хорош бы был сучок елдак сидеть девицам.

203

Для дела руки мне, глаза даны, чтоб зреть, А хуй, прекрасная, тебя мне чтобы еть.

XII

Ласкаешься ко мне, брюнета, ты, целуя.

Чего(желаешь":'ты? конечно^етя^

^ ./ _____^^=——

XIII

Два хуя вместе свей,а третьим наповей, И мало коль одним, в пизду себе забей.

XIV

Прекрасный у меня, Кларинда, есть цветок, Возьми его сама себе ты из порток.

Всех путче кажется та девушкам игрушка, Как ежели в штанах хорошенька коклюшка.

204

XVI

Я тотчас отганул, что мыслишь ты всегда:

Свербится, девушка, всяк час твоя пизда.

XVII

Не можно изъяснить мне то, что мыслю я, А лутче изъяснит в пизде битка моя.

XVIII

Утеха лутчая в том женщин состоит, Чесать тогда пизду, когда она свербит.

XIX

Коль прямо хочешь быть, красоточка, щастливой, То щастье лутче в том, чтоб быть всегда ебливой.

Желаем получить, скучаем мы иметь, Не буду ж я хотеть, когда б тебя уеть.

XXI

Коль естли б был рожден престолом обладать, То сшед бы я с него, пизду стал лобызать.

205

XXII

Красоточками дух и мысли насыщаю, Но лутче их пиздой себя я утешают

XXIII

Охотно просижу и в пустинькой избе, Коль будет мой когда хуй в узинькой пизде.

XXIV

Не светится пизда, восточна как звезда, Но любо на нее вам зреть, хуи, всегда.

XXV

Я никогда так не грущу, Как долго? хуй в штанах ищУ^

XXVI

И были лишь одне в штанах мои муде, Однако вот и те изгнили все в пизде.

XXVII

Досадно, чаю, вам, красоточки-девицы, Гомозятся когда в пизде у вас площицы.

206

XXVIII

Как бычий твердый рог мой хуй всегда стоит, Но вместо чтоб вредить, он девок веселит.

XXIX

Тогда живут етись охотницы молодки, Когда еще у них бывают круты жопки.

XXX

Ты мыслишь о себе, что девушка-целою, Однако, знаю я, пролезет и щенок.

XXXI

Не тешуся я так в садах весной цветами, Как тешусь у девиц под юбками пиздами.

XXXII

О чем ни мыслю, ни гадаю, А все пизды одной желаю.

XXXIII

Нехудо и с краев^ек(ЛЖ[_^ак^в_пизде^ А лутче, как забив, уж шарят там везде.

207

XXXIV

Хотя пизда с краев болит, Но еться не претит.

XXXV

На мысль старухе ночь коль первая_гцэидет, Старуха тут вздохнетл-ттазда ее зевнет.

XXXVI

Коль мыслишь обо мне, что(еть не дам/тебе, Но встанет когда хуй, так кличь меня к себе.

XXXVII

Пусть люди говорят, что я велика (блять,^

Грешно же то сказать, чтоб еть кому~Недать.

XXXVIII

Когда ещеШизда моя ^юла/была, И в те поры попу"ети себя дала.

XXXIX

Колико до мущин тот рок злосердый скуп, Что видит глаз пизду, да не имеет зуб.

208

Старуха под седлом и стонет и сапит, Приструнь же более—старуха запердит.

хы

Ленивая пизда всегда сидит одна, Досужа перед ней сто раз уебена.

ХЫ1

Вот видим мы и то, Что хуй без муд ничто.

хин

В молоденькой молодке случится быть икотке, То должно быть в пизде''еетогда чесотке"*"^

ХЫУ ^

Вить знать, что хорошо, что девушка хохочет, Коль страшная битка в/^пизде ее клокочет"?

ХЬУ

Как малый хуй ебет, тогда пизда свистит, А толстый хуй ебет, тогда пизда хлюпит.

209

Если б так хуи летали, как летают птицы, Охотницы были б их ловить красны девицы.

ХГУП

Заморскую пизду в России чтут издавна:

Хотя она гнила, однако иностранна.

Епитафии

ЕПИТАФМЯ 1АЯ —X—

Такой лежит здесь муж, когда он умирал, То хуй его как рог в тот самый час стоял. Все сродницы его при смерти собралися, Которых он ебал и кои с ним еблися. Одной из них к себе велел он подойти И умираючи еще хотел ети.

ЕПИТАФИЯ 2АЯ —^-

Нещастный здесь лежит хуй бедный горемыка, От лютого кой жизнь окончил хуерыка.

ЕПИТАФМЯ 3 Я —X—

На месте сем лежит рестна^сама^бдядь,-^ Утеха ебаков, покров хуям и мать, Всех бедных еблею старалась награждать, А больше всего, что умела подъебать.

211

ЕПИТАФМЯ 4АЯ -^_

На месте сем лежит преславнейший ебака, От фрянок сгнил весь хуй, муде его и _срака; то^ В роскошной юности нещастной век скончал, До самого конца в слезах, ревя кричал;

И, испуская дух, бросал на блядок взоры, Желая с смертью плешь, муде впехнуть прехворы. Прохожи блядки все, остановясь, вздохните И выволокой здесь сей камень вы почтите.

ЕПИТАФИЯ 5АЯ —X—

Устинья здесь лежит, что в том успех имела, Всё ходючи спала, проснувшися же ела;

И вечером одним пивища напилась И в пьянстве том шаля с профосом уеблась.

ЕПИТАФИЯ 6АЯ

(СВОДНЕ)

Под камнем сим лежит великая жена, Что смолоду в пизду и в жопу ебена;

Под старость же, когда краса ее увяла, То способы етись другим она давала. Прохожий, то узнав, ей жертву принеси, Хоть малакейку ты на месте сем стряси!

212

Сонеты

СОНЕТ 1 №

Если б так хуи летали,

Как летают птицы,

Их бы тот час поймали

Красныя девицы,

Все расставили бы сетки,

Посадили б в нижни клетки.

СОНЕТ 2

а^

Если б плавали пиздушки Так, как плавают лягушки, Около болот бы мудушки_ Построили 6 избушки, А хуи бы остряки Пошли б все в рыбаки И, закинувши сеть, Зачали б пизду еть.

213

СОНЕТ 3

Я чаю, господа, согласны вы со мной, Чтоб за здоровье пить пещерки дорогой, В которую стремясь, все страхи презираем, Но в ней бываючи, лишь силы мы теряем.

СОНЕТ 4

Кто всякой день ебет, здоровья не теряет, Кто много пьет вина, а пьяной не бывает, Тот весел и здоров пускай свой век живет, Пусть пьет венгерское, красоток пусть ебет.

СОНЕТ 5

Кто твердые врата лбом мяхким отворяет И побежденный^ град весельем наполняет, Тому желаю я, чтоб храбр был завсегда, Хоть с нами вместе еть не будет никогда.

СОНЕТ 6

Итти было за речку,

Да путь завял, Ети было девочку,

Да хуй не встал, А какусуй и встал,""——~

Так мужик застал.

214

СОНЕТ 7

Между лилей и роу

Там хуй взрос) Пришла к немупйзда и тако говорила:

О хуй! приди ко мне, я каши наварила.

СОНЕТ 8

Тетушка, стой, Не верти пиздоС"...-Не чужой ебет, свой — Племянник твой.

СОНЕТ 9

Цицерон премудрый уверяет,

Что чорная пизда не воняет,

Однако Александр говорит,

Что ото всякой равно вони должно быть.

СОНЕТ 10

Пизда по лесу ходила, Пизда голосом вопила, Пизда лыки драла, ' Хую лапти плела:

Не ходи, хуй, бос, Не роняй, хуй, слез.

215

СОНЕТ 11

Есть у меня

Про тебя

Пизда

С полперста,

Еби, красуйся,

Как по шесту суйся.

СОНЕТ 12

Ах вы, девушки скупые, У вас секели тупые, Вы придите к нам — Мы наточим вам.

СОНЕТ 13

Пизда не медведь, На то сделана, чтоб еть, Да и хуй не тетеря, Готов ети хоть теперя.

216

СОНЕТ 14

Вари, баба, кисель» Чтобы хуй не висел, Ты клади в костер, Чтоб был хуй востер.

СОНЕТ 15

Ты дочь попова, Я игумнов сын стал, У тебя пизда готова, У меня хуй встал.

СОНЕТ 16

Ходила девка по мякину, Нашла она хуй с хомутину, Батюшке сказать стыдно, А матушка отнимет — обидно.

СОНЕТ 17

Ворожи,

Не смеши;

Парень девку ебет, Девка землю дерет.

217

СОНЕТ 18

Хуй хую челом Чорт знает о чем, А как хуй пизде челом, Пизда ведает о чем.

СОНЕТ 19

Поп на печи Обосрался<,ебучи, ' 'А дьякон на'полу Завидует ему.

СОНЕТ 20

Девица красная,

Что у тебя в пизде хряснуло?

Грех учинился,

Секель преломился.

СОНЕТ 21

Есть ли у тебя ступа, Что пониже пупа? А у меня есть пест Около тех же мест.—

218

СОНЕТ 22

Виноват Адам, Что не сделал места мудам, Виновата и Ева, что пустила еблю

На всю землю.

СОНЕТ 23

Девка шла,

Хуй нашла, Еще ступила— На два наступила.

СОНЕТ 24

Старик старика во всю ночь ерыкал, На другой день старик с похмелья отдыхал, А ныне он, ебена мать, не умрет ли?

Рецепты

РЕЦЕПТ 1

Вот в чем, прекрасная, найдешь ты утешенье, Единым кончишь сим ты все свое мученье:

Лекарство, кое я хочу тебе сказать, И скорбь твою смяхчит, и будет утешать. Со многими уже те опыты бывали, Единым способом все скорби исцеляли;

Беды забвенны все в ту сладкую минуту, Я жизнь уж забывал и всю тоску прелюту, Узря, лекарство то сколь много утешает;

Есть сладость такова, чего твой дух не знает;

Ты можешь чрез сие лекарство то узнать;

Изволь слова стихов начальных прочитать.

РЕЦЕПТ 2

Единая для всех, красавица, утеха,

Без коей никогда не можешь пребывать,

И верно я о том скажу тебе без смеха:

Смотри ты первых строк что литеры гласят.

РЕЦЕПТ 3

Полу женску коль случится От любви занемочь,

220

Есть вот способ, чем лечиться, Бредни все другие прочь! Избавлялись тем уж многи, Тем лечились сами боги, Ето сделай хоть чрез лесть:

Сила в первых словах есть.

РЕЦЕПТ 4

Ходила девушка во храм оракул вопрошать, Узнать, чем можно ей себя от бледности спасать. Ей слышится ответ: — К леченью способ весь, Моя красавица, в начальных словах здесь.

РЕЦЕПТ 5

Порошок, чем лечиться от угрей:

Взять неку часть от (сотовых мудей

И рюмку урин свежих собачьих,

Да^тецунцев до трех свинячьих,

Лота два Таракановых яиц

И часть млека калмыцких кобылиц,

Толпу комаров надо наловить,

Сверчков, клопов туда же приложить,

Еще [вшей, гнид, блох, площиц подмудных,

Муравьев и пауков разумных,

Наконец, перцу дикого стручок,

Да из волосов пизды седой клочок,—

Все это смешав, надо искрошить

И в вольном духу должно иссушить,

А иссуша, помельче истолочь,

Просеевши сор, откинуть прочь.

ЗАГАТКА 1АЯ

Ни рук, ни глаз, ни ног я сроду не имею,

А сделать образ чей я точно разумею.

Любим девицам я, но ими и презрен,

Всяк волю мне дает, но я и заключен,

Противу естества голодный бодр бываю,

А сытым будучи слабею, унываю.

На троне, на суде и в пропастях живу,

Рождаю я кого, того терзаю, рву.

Позорен именем, необходим делами,

Я грешен, но сижу в церквах и с бородами,

Я твари всей отец, но я того и сын,

Притчиной бытия я коего один.

Хожу я в кладези, но их я напояю,

Я смертей, но как свет стоит, не умираю.

Жечь суют меня в^горн, но как меня ни суй,

Я точно все таков, каков и есмь: я хуй.

ЗАГАТКА 2-АЯ

Ни пифин я, ни рак, ни зверь, ни черепаха, Жилище мое — тьма, покров на мне — рубаха, Не можно образ мой существенно списать, Ниже подробно всех чудес моих понять;

Владычица сердец, я матерь всей природы, Идут в мои врата все твари и народы. Собою я сама хоть, правда, подла тварь, Но перву всех меня целует всякий царь.

222

Гнушаются все мной, но я небесполезна,

Нельзя меня хоть есть, но вкусом я любезна,

И тешучи других, я тешу и себя,

Рождаю целости я, целость погубя.

У женщин я живу, мущинами питаюсь,

Рождаю в свет я тех, я кем сама рождаюсь.

Не блещущая я планета иль звезда,

Но прежде всех меня зрит тварь. То есть пизда.

ЗАГАТКА 3-Я

Мы в свете рождены, бесчетно чтоб трудиться, Сует в нас суета прямая людям зрится;

Мы служим одному без мыслей ^^леидак^, Мущине лысому, как мы же дураку, Который лишь живет, в корчмах чтоб прохлаждаться, Мы бедные за ним должны туда ж таскаться, С наружности стучать и ждать его в дверях, Доколь он выдет вон, замаран весь в соплях, И красен как сукно, и мерзостью рыгает, ^Нередко он и нас блевотиной марает. (б презренном завсегда бесприбыльном труде, Не знаем, нужны ли на свете мы, муде? <^-~

ЗАГАТКА 4-АЯ

Коль есть я в существе, так есть между ворот, <

Валит из коих весь и всех чинов народ,

Но входит только внутрь взлизастой в них мущина,

Которой озорник такой и дурачина,

Что трет меня собой в воротах, не глядит

И двум еще слугам толкать меня велит,

Но я не ябедник, во мне та добродетель;

Спроси, пожалуй, всех, бывал ли истец секель?

223

ЗАГАТКА 5-АЯ

Между крутых я гор в долине пребываю, Я печь, невкусной хлеб которою пекут;

Пресильной ветр всегда собой я испускаю, Ручьи передо мной журчащих вод текут. Урчу, кричу, трублю, но я без языка, В беседе голос мой являет дурака, Однако у купцов, крестьян <и у> холопа, У твари купно всей необходима жопа.

ЗАГАТКА 6 АЯ

Пять юношей берут,

Во гроб меня кладут, Иду я в гроб и веселюся, Из гроба вышедши, я плачу и слезюся, Но должен завсегда, хоть как ни негодуй, Поспешно выходить я из пизды — хуй.

ЗАГАТКА 7АЯ

Тычешь-потычешь, ) Но узка щелинка;

Коль ночью не видишь,

Приди в день, детинка, Приди и вложи в меня из порток— Найдешь днемдыру—конечно, в замок.

ЗАГАТКА 8АЯ

Я рос и вырос И на свет вылез Но только я не весь внаружу оголился,

224

о Немного лишь конца из кожи залупился. ^ Когда ж совсем готов, тогда от~молодиц,

А паче от девиц,

Любим живу от всех. Я есмь орех.

ЗАГАТКА 9-АЯ

•«>-<—

В дыру когда влагаюсь, Крепок живу и туг, Когда же вынимаюсь, Бывая вял меж рук. Но сверх еще того спускает мой конец Тут белой с себя сок—просольной огурец.

ЗАГАТКА 10-АЯ

Согнув плеча и стан, Спущу с себя кафтан И, брюхом потирая, Ногами попирая, Когда разинет пасть, Свою впускаю снасть, Жена, весельем тем не плачь, Ее что исправлять я мастер дела — ткач.

ЗАГАТКА 11-АЯ

Лежит на мне ярила, Я тело оголила И ноги подняла, Ярить себя дала. ^~ Тепленька,

Тут мокренька, Как зачал он юлить, Как зачал он ярить.

225

И выярив сытенька, Нигде не гомозит, Нигде не рагозит, Но погодя свербится, Еще хочу яриться,

Но быть до той субботы хоть хочется и Ване, Я веник, что парятся в бане.

ЗАГАТКА 12-АЯ

Рукой сперва возьму и влагой помочу, Потом, поднявши вверх, немного подрочу, С розмаху ж сунув вдруг, я суну в жерело До тех пор, как гореть уж будет помело.

ЗАГАТКА 13-АЯ

Дырою девушку на день ее рожденья

Т)тец и матушка снабдили в награжденье.

Девочка, сидючи на горке, на горе,

Дареной той своей дивуется дыре. Дивуется, любуется И телом в нее суется.

— Дыра ты,—говорит,—дражайшая дыра, На ^чгло. мне тебя давно бы вдеть пора, Но пусть я поблюду; как буду под венцом, Понравлюсь жениху прекраснее с кольцом.

ЗАГАТКА 14-АЯ

Леском, что несколько вокруг пообросло,

Такое у меня затем есть ремесло,

Что мужем иль другим мне нет коль отягщенья,

Воды то тамо нет, и все без окропленья,

А ежели придет тяжелость мне хоть раз,

От мужа ль, от других,—текут ручьи из глаз.

226

ЗАГАТКА 15-АЯ

*<&"<&-

Ни в сказках рассказать, Ни в книгах описать, Какая ето сласть,

Коль шорска с шорской сходится,

Того же к ночи хочется

Чрез опыт только знать,

Что нам есть сладко спать.

ЗАГАТКА 16-АЯ

На дело коль меня когда изготовляют, То жилу тут мою во влагу полагают,

Хотя без рук, без ног,

Стою, подобно рог, Я твердость, что огнем бываю горяча, Горячность пища мне из тела, я — свеча.

ЗАГАТКА 17-АЯ

«-5^б->

По брюху дорога, Промежду ног тревога, Около дырки веселье,

Но к сему не нужно сало тюленье, А канифоль со смычком И ноги к тому со скачком.

Сделают меж. ног как теплицу, Что значит и—скрипицу.

ЗАГАТКА 18-АЯ

Есть у меня, стоит про тебя, Отделаю тебя, поползешь от меня.

227

Такова-то бочка с пивом, Когда кто к ней стремится с рылом.

ЗАГАТКА 19-АЯ

Ела-поела,

Смолоду потела, Под старость поплелась, До кровати добралась.

Тут уснула,

Животом тряхнула,

Сама вздохнула

И ротиком зевнула, А как протянулась, То вечная жизнь скончалась.

Десна

Пресильным я огнем, Дражайшая, пылаю, <Трясу'\своим ^мудом,^) Йматинбю качаю..

И ты уже склонилась, До пупа заголилась, Мне виден твой задор, ^"Хлюпит в пизде рассол.

Так что мою судьбу

Еще ты отлагаешь? (, Забить претишь ёлду~~~^ Се

И прочь меня пехаешь?

Видишь, зришь мое мученье,

Битки моей дроченье,

Как мочи нет тёрпеть

И хочется мне еть.

Пизда твоя свербит^

Желание согласно,

Так что ж еще страшит

И что тебе ужасно?

Скорей мне дай уеться_—

В пизде свербёж, уймется;

Велик хоть мой елдак, Но тем в нем боле смак.

229

Тихонько я взмощуся

Наверх тебя, драгая,

И еть еще потщуся

Я тише пригнетая,

Подпру себя лохтями И чуть прижму мудями Пизды твоей я край. Небось, драгая, дай.

Лишь в Глухове узнали ^^ТЗбливицын приход, Вздроча хуи бежали, Чтоб встретить у ворот.

Магистер и старшие За нужное почли, Чтоб все хуи большие Навстречу к ней пошли.

А маленьким хуёчкам Приказ отдан таГксиГ:

Отнюдь бы из порточков Не лазил никакой.

Лишь только появилась ^бливица во град, Пизды все взбунтовались, Ударили в набат.

Одна пизда всех шире, Фрейгольцова жена. Кричит: «Где правда в мире? Какие времена!»

Магистер пиздьи глотки Велел хуям зажать, Набить на них колодки, В тюрьму их посажать.

230

Умолк тут шум ебливый, Окончился и бунт, Магистер, муж учтивый, Сказал хуям: во фрунт!

Он, свой хуй взявши в руки, Спросил, отдавши честь:

«Сколько хуев от скуки Прикажете отчесть?»

Ебливица сказала:

«Великий пост и грех, С дороги ж я устала:

Довольно будет трех».

III

Ай, ау, ахти, хти!

Кабы теперь локтя в три:

Хоть есть хуй с локоток,^? Да и тот стаЗгкороток. Ахти мне, где я нейду, А в три локтя не найду. Не найду, ах, я грущу, Толще хуя не сыщу. Ай, я с горести, с кручины, С толстой хуевои притчины И столь лютой хлопоты ГГрребаю животы. Хоть всего добра лишуся, Толстым хуем наебуся, Разъебусь млада я в кровь, Мне то сделает любовь. Моя пизда не ребячья, Просит хуя жеребячья⁷'^ Гранадерских хуя три < Хоть теперь в меня вопри. Ах, терпенья больше нет, Мне без ебли не мил свет!

231

ДД^ау, ахти, хти! _ Т&тись хочу хуя в тряС^ Приди, милой пастушок Приди, милой мой дружок, Утешь горесть ты в пизде, Я хочу етись везде. Пастух с радостью предстал, Весь мой дух вострепетал. Штаны стал он расстегать, Хуй претолстый вынимать. Душа-радость, мой пастух, Забивай в меня ты вдруг, Прежде спереди я дам, Потом сзади наподдам. Ай, ау, ахти_хти' ___ Во мне хуй~есть локтТ^в три]^Э Хоть пизду~с~жо'пой сравняй И муде туда ж впехай. Пизда с радости играет, Секель сладость ощущает, Проливает сладость кровь, А причиной ты, любовь! Ах, вся горесть уж прошла, Красна плешь в пизду вошла. Подвигай, пастух, скорей, Забивай в меня плотней, До яиц, милой, сажай И как можно надсажай. Ах, прижмись, мой свет, к^пизде^ Шевели, пастух, везде, ~~ Хоть под титки ^азъеби^ Только ты меня любиТ" До пупка, мой свет, достань, А потом уж перестань! Вот скажу, что наеблася, Пизда кровью облилася, И на секеле потоп, Не залезет в пизду клоп. Я молодка, не девица, "^ С пизды вся сошла площица, ,) Веселись теперь, млада, Полна соусу пизда.

232

Поповна, поповна, попомни меня, Как ёб я тебя под лестницею,

За то меня кормила яичницею. Девка маленка, маленка, малешенка, Пизда у ней узенка, узенка, голешенка.

Залупаи до грудей, забивай до муде% ~И не тронь до людей.'——с"~^

То не шум шумит, И не гром гремит:

Едит пизда воеводою,

Мелки волосы пехотою.

Усы у пизды караулщички,

А жопа блядь, в барабаны бьет,

А секель, ебена мать, с копьем стоит.

Ах, гой еси, батюшка белай хуй,

Что долго спишь не проблудишься?

Ничего ты не знаешь и не ведаешь,

Еще чорна пизда на баталию пришла.

Ото сна белой хуй пробуждается,

Он с чорной пиздой управляется,

Он мелки волосья все в грязь втоптал,

Усы у пизды все повыдергал,

А жопу-та, блядь, с барабаном прогнал,

Секеля, ебену мать, в полон к себе взял,

И тем белой хуй всем завоевал.

VII

Ты хуй мой разъярила, СМуде_мо]и<зажгла,

233

Ты плешь мне раскалила, В задор меня ввела.

Дашь ли мне, дашь ли мне, Хоть мала секеля,

Или страшен хуй тебе?

Твои, драгая, груди К мудам сыскали путь, Разжгли мои все уды И хуй мой тяжко рвут.

Дашь ли мне и проч.

Другая все ебутся, А я в кулак свищу, Все к ебле мысли рвутся, Во сне пизду ищу.

Дашь ли мне и проч.

В малакьи нет отрады, А ебли нет нигде, Узрю твои лишь взгляды, То вспомню о пизде.

Дашь ли мне и проч.

Мне мнится повсечасно, Что я ебу тебя,

Но все лишь мысль напрасно Летит, хуй тем губя.

Дашь ли мне и проч.

Вся плешь моя краснеет, Хуй токи льет всегда, В тот час посинеет, Окрепнет иногда.

Дашь ли мне и проч.

Что, хуй ты мой, так рдишься? Престань в слезах дрожать. А ты, коль дать боишься, Так дай хоть подержать.

Дашь ли мне, дашь ли мне, Хоть мала секеля,

Или страшен хуй тебе?

234

VIII

Ярость молодца берет, Видя, девочка, тебя, '^2Суй штаны мои дерёт, ~5 у ^ Хочет вздеть он на себя.(7

Заразили твои очи, Я снести муку не смог, Нет терпеть уж боле мочи, Хуй стоит всегда, как рог.

Так ты сжалься, дорогая, И пожалуй, не крепись, Но склонись ко мне, милая, Уж пришла чреда етись.

Допусти меня скорея И руками обоими, Я забью в тебя плотнея, Да и ты пиздой прижми.

И лишь хуй до муд впехаю_ И в пизде поковыряю, ) ^^Г" Ты узнаешь тогда радость, Сколь велика в ебле сладость.

До пятнадцати еще лет

Меня начали уж еть.

Как несносны все те девки,

Кои долго живут целки.

Птичка, клетку оставляя

И свободу получая,

Не довольней своей доли,

Вылетая из неволи,

Так и я была в тот час,

Как еблася в первой раз.

235

Ты для чего ебешься С иным, а не со мной? И буде не уймешься, Поставлю вверх пиздой,

Поставлю вверх пиздой.

Твоя пизда широка,

Что хуй мой стал ей мал,

И так она глубока,

Что дна в ней не достал,

Что дна в ней не достал.

Ебись ты с жеребцами, Людской хуй забывай, С кобыльими пиздами Свою пизду ровняй,

Свою пизду ровняй.

Он подлинно достанет До дна твою пизду, Без лести всякой скажет, Что птичка по гнезду,

^г- Что птичка по гнезду^ Ах, мать твою в пизду!

Кабы знала я да ведала млада, Что не вздрочена драгунская елда, Не смотрела б я на кожаны штаны, Кои вохрою кругом осквернены. О, надежда! ты в обман меня ввела, Что драгуну прежде кучера дала. Теперь знаю я драгунскую елду, Он напакостил площицами пизду. Как на нашем на широком на дворе Собирались красны девушки в кружок.

236

В уме всякой им был миленькой дружок.

Одна девка не ходила в хоровод,

На уме у ней мутился всякой сброд,

Ни игра на ум, ни резвость ей нейдет,

Што драгун ее не так ныне ебет,

Как ебал прежде боярской водовоз,

Поваля ее в конюшне на навоз.

Теперь бедная тоскует от беды,

Што не сыщется по мысле ей елды,

За чтоб все она именье отдала,

Лишь отведала б сыновьева ствола, д

XII

Пиздьи губы, губы толстыя, На вас надо хуи вострыя, Через то, губы, поправитесь И в пропорцию растянетесь. Губы смех людской, игралище, В вас хуям будет пристанище. Губы, вас лишь бы хуям узнать, А то будут по муде вбивать, Тогда будете губищами, Как растянетесь хуищами. ^—— Тогда, губы, посинеете, Как претолстой хуй нагреете. Губы, в случае вы таком После будете блевать млеком. Губы, в вас много трудов хуям. Песня эта хороша ли вам?

XIII

Как со славного со стрелки кабака ' Сорвалися скверны бляди с елдакаТ^ добирались они выручку делить, Размышляли, что на те деньги купить. Семка юпки, семка кофточки сошьем, Снарядясь же, мы на промысел пойдем.

237

Одна блядка усцалася тут в кругу, Что жар похоти согнул ее в дугу. Вы ебитесь, красны девушки, всегда И не бойтесь, что болит у вас пизда, А уж мне младой блядун на ум нейдет, Мил сердечной друг от шанкера гниет. Кабы знала, кабы ведала, мой свет, Что уж больше в твоем хуе силы нет, Не дрочила б я распухлую елду И не мыла я поганую пизду. _ Знаю, знаю, от чего хуй не стоит:

Плешь багровая от шанкера болит, В сильвации ты все зубы расплевал И от лекаря полплеши потерял.

XIV

К тому ль я твоим, к тому ль хуем пленилась, Чтоб пламенно любя, вовек не подъебать, На то ль моя пизда мудями заразилась, Чтоб ейзаебин ток всечасно проливать?

В млады не еться лета, Без хуя век страдать И все утехи света В мудях лишь почитать.

В мудях, но те меня без пользы лишь терзают, Пизду и секель мой в унынье тем привел, Иль сладости в пизде моей они не знают? Приметь, ебака как ею овладел.

Пизда что ощущает, Взгляни на секель мой, И как она зевает, Бросаясь/на хуй ^твой.

Твой с плешью хуй в мысль страстно погрузился,

Я жертвую тебе пизду и себя,

Иль ты другою, ах! мандою заразился

И, тщетно мя вспалив, другую уебя?

238

На что свои муде Являл мне иногда? На что, когда пизде Не еться никогда?

Сим в мыслях навсегда я стала обольщения И секель произвел огонь в моей пизде, Они виновны в том, что я тобой плененна, Муде твои почла признаками в езде.

А ежели пиздой моей Твоя плененна плешь, Ты той биткой владей, Но только он не свеж.

Равные пиесы

СУД У ХУЯ С МУДАМИ

С мудами у хуя великой был раздор, О преимуществе у них случился спор. ^

— Почтенья стою я, то всем уже известно, Равняться вам со мой, муде, совсем невместно. Муде ответствуют: — Ты очень ложно мыслишь, Когда не в равенстве с собою нас ты числишь. Скажи, ебать тебе случалось ли хоть раз, Где б не было притом с тобою вместе нас?

— В вас нужды нет совсем,—хуй дерзко отвечал,— Помеха в ебле вы,—презрительно вскричал. Муде ответствуют: — Хуй, знай, что то все враки. Шум, крик и брань пошла, и уж дошло до драки. Соседка близь жила, что гузном называют. Увидя, что они друг друга так ругают,

— Постой, постой,—ворчит,—послушайте хоть слово, Иль средства нет у вас без драки никакого? Чтоб ссору прекратить без крика и без бою, Советую я вам судиться пред пиздою. Почтенного судью они избрали сами, Старейшую пизду с предолгими усами, Котора сорок лет, как еться перестала И к ебле склонность всю и вкус уж потеряла, Покрыта вся лежит почтенной сединой. Завящивый сей спор решит ли кто иной? Поверить можно ей: она не секретарь " оавяи^имвгп 1-л^я 41^^-р.^™»—'-^--—- —— Поверить можно ей: она не секретарь И взяток не возьмет, не подлая то тварь, Пристрастья ни к чему она уж не имеет И ссоры разбирать подобные умеет. Предстали спорщики перед судью с почтеньем,

240

Хуй начал речь тогда с великим огорченьем:

— Внемли, в слезах стою теперь перед тобой, Муде премерзкие равняются со мной, Я в награждение то ль должен получить За то, что не щадил я крови токи лить? А чтоб ясней мои услуги показать, Я, форме следуя, хочу все описать:

В тринадцать лет ети я начал обучаться

И никогда не знал, чтоб мне пизды бояться;

Ёб прежде редко с год, потом изо всех сил Чрез день и всякой день, и как мне случай был;

Усталости не знал, готов был всякой час

И часто в ночь одну ебал по осьми раз.

Уж тридцать лет тому, как я ебу исправно

И лучшим хуем я считаюся издавно.

Не раз изранен был я, пробивая бреши,

Имел(Хуерыки^>1 потерял полплеши, '^~"———

Сто шанкёров имел и столько ж бородавок,

В средину попадал пизды я без поправок

И сколько перееб, исчислить не могу, ^

Свидетели во всем соперники: не лгу.

Все выслушав, пизда с прискорбностью сказала:

— Я ссоры таковой вовек не ожидала. Когда я избрана судьею заседать, Молчите вы теперь, хочу я вам сказать:

Мне обвинить из двух нельзя вас никого, Один хуй без мудей не значит ничего, Вам вкупе надлежит вовеки пребывать, А без того никак не может свет стоять.

РАЗГОВОР ЛЮБОЖОПА С ЛЮБОПМЗДОМ

Любожоп

Все чувства роскошью мои напоены, И мысли ею все в восторг приведены. Отменным родом я теперь любови таю, Ни с чем на свете той утехи не сравняю, Котору я теперь лишь только что вкушал, И коей весь мой дух исполнен жаром стал. Скажи, любезной друг, как ты об оной мыслишь, Между каких забав сию утеху числишь?

Любопизд

Чтобы без всякой то ошибки угадать, Мне нечего о том и голову ломать:

Ты сам, уже совсем мне ясно, в том открылся, Во всех словах почти подробно изъяснился, Что ёб теперя ты прекрасную пизду, И в том хоть к самому я рад итти суду, Что в сей отгадке я ничем не погрешаю;

Утеху я сию сам свято почитаю.

Любожоп

Что ёб теперя я, то прямо ты сказал, Лишь только одного ты тут не угадал:

Я жопой, не пиздой роскошно наслаждался, Небесной, так сказать, утехой забавлялся, \

Да что еще притом не просто я блудил, Жопеночку ту я как целочку растлил!

242

^ Любопизд

О, небо! словом сим весь дух мой возмутился.

Какой ты скверностью, любезной друг, прельстился!

И в целой бы мой век того не угадал,

Чтобы содомство ты утехой поставлял.

И как тебя привесть то может в восхищенье,

К чему вся в свете тварь имеет отвращенье?

Возьми лишь ты ее в живой себе пример,

Представь себе скотов, народы всяких вер—

Увидишь, что они законом поставляют

И в этом пункте что утехой почитают.

Конечно, естества ты позабыл устав

Иль святости его не почитаешь прав?

Не жопу, но пизду дала нам всем природа

Телесных для забав, для размноженья рода.

Любожоп

Сама ж природа та, о коей говоришь

И чей закон ты мне столь свято чтить велишь,

Нас склонностями всех прещедро одарила,

Меж ими разности в нас быть определила,

И потому из нас всяк вкус имеет свой,

В чем, чаю, спорить сам не будешь ты со мной.

Что ж мне другую тварь ты ставишь здесь в сравненье?

На то тебе тот час скажу опроверженье,

Которо истиной и ты признаешь сам,

Когда представишь, коль мы должны небесам,

Что с бессловесными они нас не равняют

И разностию свойств от нас их отличают:

Они стремлением одним лишь снабжены, . Напротив, разумом мы все просвещены, И божества в нас знак яснее тем сияет, Что полной волею оно нас одаряет.

Любопизд

Я все то знаю сам и верю я всему,

Ко оправданью что сказал ты своему,

Но можно ль вкус иметь кому твому подобной,

Чтоб заразиться сей так страстию негодной?

Представь себе пизду и прелести ее —

Не восхитится ли все чувство тем твое?

Она лишь для того на свет и создана,

Чтоб ей одной любовь была покорена.

Какой в ней нежный -жар, какое услажденье,

243

Кто может ее еть и быть не в восхищенье? Юпитер для кого — скажи — сходил с небес? Пизде лишь должно дать всю силу тех чудес. А жопа от кого была когда почтенна? -Она от всех почти на свете сем презренна, И можно ль на нее с приятностью глядеть? А особливо как престанешь ее еть, То целый на плеши фунт вытащишь говна;

Как может с жопою пизда быть сравнена!

Любожоп

А я тебе на то тот час в ответ скажу И разность главную меж ими покажу:

Скорее вымыться, чем вылечиться можно,

Не спорив, в правде сей тебе признаться должно,

А из сего скажи, не ясно ль то собой,

Что жопе первенство дать должно пред пиздой,

Затем, что от нее болезней не бывает,

А от пизды людей сколь много пропадает,

Примеры могут нам плачевну доказать,

Сколь многим суждено от фрянок умирать;

И потому, что нас всех мене повреждает, То больше и любить нас склонность побуждает. Говно ж, заебины ль вить вымыть всё одно, Лишь только разность та, что пахнет не равно. Что ж ты Юпитера в пример мне представляешь И первенство пизды чрез то ты защищаешь, Так знай, что жопу он не менее почтил:

Для Ганимеда он равно с небес сходил. А те все прелести, ты кои вычисляешь И их к одной пизде толь смело причитаешь, Равно и в жопе я их все те ж нахожу И не красневши то пред светом всем скажу, Что жопу я пизде всегда предпочитаю, Утеху оную ни с чем я не сравняю, Пускай меня за то кто хочет, тот бранит, Но мысли сей во мне ничем не истребит,

И я хвалимую достойно мною жопу Не променяю, верь, на целую Европу.

Любопизд

Твой странен вкус совсем, и с ним, я чаю, ввек Не будет ни один согласен человек, Но с тем со всем мне в том тебе признаться должно, Что спорить о любви и вкусе невозможно.

244

ТОРЖЕСТВУЮЩАЯ БАХАНКА

Ахти, ау, где нейду, Ахти, ау, не найду, Не найду, что ищу, Только плачу и грущу, И грущу, не знав на что, Сокрушаюсь ни за что, Ни за что себя гублю, Бесполезно, ах! люблю. Что люблю, то многи знают И себя тем забавляют, Ах, играют, веселятся, Мне ж за что того лишаться, Без забав все в скуке жить? Я не знаю, как мне быть. Быть ли век мне без приметы В самы полны мои леты Иль мне век жить без утех, Нет, забавлюсь я при всех. Ахти, ах, ах, где я? ух! Ах, как радуется дух! Ах, дражайши мой пастух, Ты встревожил весь мой дух. Ах, как муж с женой лежит, Плотно сжавшись и дрожит, Так дрожали мои жилы, Как еблась я из всей силы, Лишь теперь-то я узнала, Отчего пизда дрожала, Когда целкой я слыла, Фуй, как дрожь в пизде была, Коль я делала глупенька, Быв ети давать скупенька, А как больно уеблась, Я слезами облилась. Плача, с радостью скажу:

Всяк проси: не откажу. Подъеби меня боярин, Еби турок и татарин,

245

Еби повар и дворецкой, Всякой русской и немецкой, Еби нищий и чернец, И старик, и молодец, Поп, кузнец, портной, сапожник, Золотарь, рещик, суконщик, Фабрикант, солдат, купец, Мот, картежник и скупец, Дурак, умной, еби вор, Всяк вались ко мне на двор, Да не делайте в том спору, Еби всякой без разбору. Лекарь, мельник и десяцкой, Слесарь, мужик и посацкой, Целовальник и чумак, И фабришной и бурлак, Трубочист, профос, погонщик, И подьячей, и извощик, Вся военная пехота И морскова всего флота, Петиметры, волокиты, Как волной морской прибиты, Все мечитеся к пизде, Я сыщу уж вас везде. Да не думайте, глупцы, Бестолковые купцы, Будто мне один из вас Мил живет на всякой час. Так как глупенькой Федот Прост, несвязен, слеп как скот, Кой отдав мне екипаш Свой к услугам, и как паш Рабски служит предо мной, Как слуга был вечно мой, Тем стараясь быть мне мил, Всякой час о том твердил. Я весьма тем веселюсь, Что браню, так не боюсь, Да ебусь во весь размах Днем, с свечею и впотьмах, Без разбору, с кем хотя, Руки, ноги обхватя, К пизде плотно прижимаю И резвенько подъебаю. Пиздья снасть-уж вся трещит,

246

^Секель стонет и пищит, \^*=~ Пена клубом с пизды бьет, Как драгун меня ебет, Подымаясь из всей силы;

Ах, дрожат мои все жилы! Докучает мне Максим, Чтоб еблась я только с ним, А других велит мне бросить, Каждый день о том он просит. Как же скучно от вранья, Фуй, и глуп он как свинья. Да другой какой-то Вася, Приступя ко мне вчерася, Говорит, что он пленен Мной смертельно и влюблен Беспредельно весь в меня, И, колена приклоня, Клялся мне своей любовью И писал своей то кровью. Фуй, как глупы они в том, Что болтают о пустом. Лишь один нашелся бравой, Кой рассудок имел здравой, Хоть и был мной обнадежен, Но стал вдруг в том неприлежеи И ети просить не стал, Презирать уж меня стал. Я шутя об нем сказала, А он думал, отказала;

Но однако тем он мил, Что мне мысли подтвердил:

Он сказал на мой ответ, Что у блядок любви нет, Я не знаю про любовь, Разъебаюсь часто в кровь, "Я^нсГзнаю, что за верность, Я не знаю, что за ревность, Только знаю, что ебусь, Никого в том не стыжусь. Одно то мне очень жалко:

Сколько лет еблась я жарко И еблась весьма приятно, Но совсем мне не понятно, Что ебуся завсегда, Не рожаю никогда.

247

Бахус, днесь мой глас внемли, Пока здесь я, на земли, В сладострастии глубоком, Воззри милостивым оком:

Тебе службу приношу, Не презри, о чем прошу:

Ниспошли свои щедроты,

Больше мне прибавь охоты,

Чтоб еблась я всякой час,

Тебе во славу,

А мне в забаву,

Утверди мой днешний глас.

Переведено с арабского

НЕУДАЧНЫЙ ОТКАЗ

Красна девушка в окошко, Отворив его немножко, Оголяет дедупину, Дразнит секелем детину, Подымает праву ножку, Вылупает^щель на ложку И кричит еще в досаде, Что пизда ее в наряде Ходит ныне уж ходою, Что потешилась елдою. «Ты, дружок, хоть рассердися, А с тобою я етися Не намерена уж боле:

Расставайся поневоле». А того не примечает, Что другой к ней подступает С добрым хуем и с мудами. Он, ярясь, скрыпит зубами, Поднимает ей задницу, Простирает в щель десницу, В жопу плешью поражает, .На муде ее сажает"^) 1й/<?^о И вплотную подвигает. На хую млада зевает;

Хоть етись она не хочет, А уж с хуя не соскочет, Как он жопу ей отлячил, И в то время как пендрячил, Снизу новой поспешает И ступеней не щитает. Оголяет он елдину, Залупает щелупину. С двух концов младой по хую Где б найти ей ету сбрую? Естли б девушка молчала

249

И в окошко не кричала, День покойно б окончала, На хуях бы не торчала, А теперь, хоть ты сердися А,на двух хуях вертися. <

ЦЕПКА

Хоть узка, хоть широка, Хоть плоска, хоть глубока, Хоть пушиста, хоть гола, Хоть велика, хоть мала, Студена или тепленька, Хоть суха или мокренька, Только имя ей пизда, Всем на свете сем узда. Я теперь лишь оголяю, Всех на свете я взнуздаю, Буду править всеми я, Веселись, пизда моя! Заплету я хую холку, Сяду так, как в одноколку, Поскачу, млада, в тот край, Где любой хуй выбирай. Он пизду мою направит, Ширины ее прибавит, Мне не страшен будет слон, Станет еть меня хоть он. А теперь еще боюся, С длинным хуем не сражуся, Понадеяться нельзя, Потому что целка я. Слабосильна во упорах, \ А хуй ходит вить во шпорах, \ ^ Естли он не сбережется, / То карман мой раздерется. 2п Совесть ^суева тут рьяна, А пизда вить не сметана, Хоть всегда ту ешь—молчит, А пизда заверещит;

Все проходы как заткнутся, Вить недолго захлебнуться;

Что ж в том прибыли найдешь, Естли на хую умрешь? Лучше еться с тем, кой впору, Расчеперя свою нору,

251

Я усочки подотру, Естли хуй мне по нутру. Поеби меня, красавец, Сунь хуек ты в мой поставец, Он тепленек и хорошТ~ Твой хуек к нему угоде. Я высоко вознеслася, Сладко-сладко наеблася. Полно муки мне терпеть, Стану всем давать я еть.

Все безумные красотки, Естли бегаете потки — Нет на свете ничего, Слаще хуя моего.

СИМВОЛ ВЕРЫ ВАНЮШКИ ДАНИЛЫЧА

— В раю кто хочет быть

И здесь подоле жить,

Ко мне тот прибегай,

Послушай и внимай, Чему Данилыч нас вседневно поучает, Великим словом всех насильно уверяет, Развратный в чем его рассудок и раскол И веры состоит неслыханной символ.

Усердьем он горит, Всечасно говорит, Что тот, конечно, рай, Своих желаньев край Получит, насладится, Сие кем сотворится.

Спасенья тот не чай, Кто пьет без вотки чай, Оршат иль лимонат, Виин-шо и шеколат;

Того ж кто кофей пьёт, Гром до смерти убьёт.

Детей своих крестит кто прямо не по сонцу, Иль блядке за труды даёт кто по червонцу, Кто мясо ест в посты и в среду, и в пяток, На судне какает и плюет кто в платок,

Кто волосы растит,

Кобылу кто растлит,

Стрижет себе усы

И трескает колбасы,

Кем кофей также пьётся,

Тот громом ушибётся;

Тот также порудит,

Всю веру остыдит,

Кто ходит в башмаках,

В штанах, а не в портках.

253

Иль ставши пить вина, кто чарки не одует И знаменьем креста три раз не образует;

Иль дёхтем кто своих не мажет сапогов, Иль верует в попов, которы без усов.

Кто нюхает табак, Не ходит на кабак, По-старчески елдак Кто дрочит в свой кулак, Кто чистит дёсны, зубы, Кусает нохти, губы;

Велика стоит зла, В попах кто зрит козла, А в жирной попадье Подобие ладье.

Иль скверны также ест кто птичия печенья, Жаркую впросырь часть, с петрушкою коренья, Кто во щи не кладет для вкусу чесноку, Еписковску не чтит кто святостью клюку.

Кто трескает цыплят,

Телятину, ягнят,

Зайчину, голубей,

Суп, соусы, желей

Иль сыр гнилой с червями—

Тому сидеть с чертями.

Немецкую кто сласть,

Сквернейшей ествы часть,

К себе приемлет в рот

Проклятый цукер брот, И скоромом свое кто брюхо набивает, Аливки, сельдерей, салат употребляет И песей скверный гриб, назвавши шампиньён, Безбожно трескает кто каперцы, бульён,

Миногов и сельдей,

И устриц и угрей,

Отродья что змеи

И кушанье чертей,

Аввакум возвещает,

Под клятвой запрещает.

Кто севши за обед Засвищет, запоет,

254

Политику ведет,

При людях не блюет, Иль святостью кто сей мерзит, пренебрегает, Что естьли в ризах поп сопит, пердит, рыгает, И также для своих кто собственных остуд Сажает вместе есть с собою из посуд

Юстицкого сверчка,

Приказного крючка,

Солдата, рифмача,

Холопа, палача,

Содомскую площицу,

Танцовщицу девицу;

Не носит кто креста, Не держит кто поста, Иль держит, да не так, Держать надлежит как;

Не пьёт кто, например, вина по красауле

Во славу Божию, чтоб усидеть на стуле,

Не ест гороху, щей и киселя, кулаги,

Корчаги по две в день, не пьет кто пива, браги;

В урыльник сцыт, Во сне храпит, пердит, В избе поет, свистит, Ебет, сапит, пыхтит, Мудами толку ищет, Притом поносным дрищет;

Под тем земля горит, Кто с немкой блуд творит, А смертный грех велик, Кто носит хуерык.

Иль паче кто с женой неладно пребывает, Не правилом ее пехает.

Высоко, например, кто ноги подымает

Иль стоя позади, иль сидя уебает, Иль презря весь закон От многих забобон Пристрюня в афедрон Её ошмарит он. Такому любодею Вертеть дырой своею.

255

Кто кроме череды, Не чтя пятка, среды, Во всякий день грешит. В пизде рассол сушит;

А паче же притом кто гузно подтирает Бумагою себе и рук не "обмывает, Бумаги за столом сидев не шевелит, А сидя на говне молитву сотворит;

При лишнем при бревне, Поповой при родне, Купецкой при жене Кто молвит о говне, По-новому крестится, За Никона божится;

Немецкий кто обряд

И демонский наряд,

Не ходит без брызжей

И носит кто тупей Иль бороду себе как иноверный бреет, Цифирью мерзкою щитать кто разумеет, Иль ересь полюбя, французским языком, Смердящи яко пес, боярина мусьём.

Гудок зовет капель, Боярышню — мамзель, Боярыню — мадам, Красавицу — шарман, Дворянчика кадетом, Служителя валетом?;

Кто, Бога не боясь

И в харю нарядясь,

Влеча себя во ад,

Поедет в маскерад, И в демонском себя присообщая лике, Кто ходит на театр, играет на музыке, По-новому одет, кто прыгает балет, Танцует менует и смотрит кто в ларнет;

Анафимска душа, Кто скачет антраша,

256

И все те плесуны, Спустив с себя штаны, На хую у сатаны Вскричат «трах таланы»?

Кто ересь полюбя

И веру погуби

Нечистой силы сын,

Наперсник сатанин, Ефрема Сирина писанья не читает, Читая же его, кто слез не проливает, Юродивым притом не хочет в свете быть, Феодоритов бред за истину не чтить;

Не любит толокно, Сам-друг глядит в окно, Не парится с женою, Купается весною, Не вправивши рукою, Стучит в пизду елдою;

Не верует кто снам,

Колдовкам, колдунам,

Что леший есть в лесах,

Кикиморы в домах, Что ночью мертвецы выходят из могилы, Что к носу и щекам приставить можно килы, Волками что людей возможно превратить, Навстречу что попу не должно выходить;

Что соль просыплется,

Петух прокрикнется,

Что курица вспоет,

Что кошка заскребет,

Великой тут напасти,

Бед должно ожидать и страсти,

Коль идет попизон,

Навстречу фармазон,

Ты очи вверх взведешь

И навзничь не падешь.

Иль знаешься, иль пьешь, иль ешь ты с армянином, С калвином, лютером, а паче с жидовином;

Анофрей говорит о двух тех головах:

Седые быть хотят, кто ходит в париках,

257

Хоть стар будь или млад, Тот прямо пойдет в ад, У чорта на битке, Как будто на коньке, Там будет век сидеть И плакать, и реветь.

Кто сей болтает бред,

Что весь вертится свет,

Что чалмы, калпаки,

Что бриты елдаки;

Подняться естьли вверх — увидишь, как вертятся, Поетому муде анофренски трудятся, Туда-сюда оне трезвонят и летят, С блаженною биткой вкруг света же спешат.

О, вымысл дерзновенны, Псом-немцем учрежденны, Тебе всем светом На хую быть надетом И ветреной вертушкой Быть дьявольской игрушкой.

Прямая тот свинья,

Кто так же как Илья

Гремит на небесах,

Стучит на колесах;

Вить не было того у предков на примете, Чтоб цуком лошадей кто ездил на карете;

А паче кто сию нелепость говорит, Что будто не Илья на небе гром творит,

Но в тучах будто пар

Рождает гром-удар,

Сего еретика

Июдина битка

Ударит и ошмарит,

Как огнь его ожарит.

Кто к девке подойдёт, Потреплет, обоймёт Затеи и фигуры, Кто строит с ней амуры;

А в пьянстве не ворчит, душою не костится,

Проспаться на грязи с свиньею не ложится,

258

Притом от спеси песнь священну не орет, О вере ревностно гортани не дерет;

Масонов не клянёт,

Пророчества не врёт,

Что скоро свет минет,

Разрушится, падёт,

Антихрист воцарится

И Страшный суд явится,

Что муки будут нам

Во аде по грехам,

Что серы и смолы

Там полны есть котлы, В которых будут нас жечь лютыми огнями И жарить, и варить, травить в говне червями, Иного околеть поставят на мороз, Другого провонять зароют под навоз;

Там плач будет глазам, Скрежетанье зубам. Не верит кто сему, Часть горькая тому,

Во век веков веками Трясти ему мудами!

Беседу окончал, Данилыч замолчал, На небеса взглянул, Претяжко воздохнул,

Рыгнув честным вином врачебными устами, Брадой пошевелил, тряхнул три раз мудами.

— О, братие!—0н рек.—Настал поганый век, Во всем уже себе несходен человек, Аввакума уж; нет, Всяк Никоном живет, Всяк скверный стал немчин, Всяк лютер и калвин, Покрыт весь свет грехами, Не сдержут хуй ремнями.

ЕБЕНА МАТЬ

Ебена мать не то значит, что мать ебена, Ебеной матерью зовут и Агафона, Да не ебут его; хотя ж и разъебать, Все он пребудет муж, а не ебена мать!

Ебена мать ту тварь ебену означает, Из бездны коея людей хуй извлекает.

Вот тесный смысл сих слов; но смысл пространный знать Не может о себе сама ебена мать!

Ебена мать в своем лишь смысле не кладется, А в образе чужом повсюду кстати гнется. Под иероглиф сей все можно пригибать, Синонима есть всем словам ебена мать.

Ебена мать как соль телам, как масло каши, Вкус придает речам, беседы важит наши. Ебена может мать период дополнять, Французское жан футр у нас ебена мать.

Ебена мать тогда вставляют люди вскоре, Когда случается забыть что в разговоре;

Иные и святых не вспомнив, как назвать, Ткнув пальцем к лбу, гласят: как бишь, ебена мать?

Ебена мать еще так кстати говорится, Когда разгневанный с кем взапуски бранится;

Но естьли и любовь надлежит оказать, То ж, но нежней скажи: а! брат, ебена мать!

Ебена мать кладут и в знак местоименья К таким, которые у нас без уваженья:

Коль хочешь, например, ты имрака назвать, Вот так его зови: ей ты! ебена мать!!!

Ебена мать уж ты! — значит к тебе презренье, Уж я ебена мать — значит к себе почтенье, Что за ебена мать?—есть недоумевать, А храбрости есть знак: кто нас! ебена мать!

260

Ебена мать дурак!—в проступке есть улика, Дурак ебена мать! — значит, вина велика;

Я дам ебена мать!—то значит угрожать, А не хотеть, вот так: о! ох! ебена мать.

Ебена мать значит и сердце умиленно;

Как кто раскается в грехах своих смиренно, Из глубины души начнет вон изгонять С пороком те слова: ах! я ебена мать!

Ебена мать еще присягой нам бывает, Коль, например, тебя напрасно кто клепает, И образ со стены ненадобно снимать:

Скажи лишь, прекрестясь: как! ба, ебена мать!

Ебена мать же ты!—значит не догадался, Ои ты ебена мать!—о нем значит дознался, А! а! ебена мать;! — значит в беде поймать, А пойманной гласит: вот-те, ебена мать!

Ебена мать душа есть слов, но естьли в оных Не прилучается замашек сих ебеньгх— Без вкуса разговор и скучно речь внимать;

Вот как ебена мать нужна — ебена мать!

Драматические ¹ пиесы

ебмхуд

ГЕРОИЧЕСКАЯ, КОМИЧЕСКАЯ И ЕБЛИВОТРА1 МЧЕСКАЯ ДРАМА В ТРЕХ ДЕЙСТВИЯХ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Е б и х у д, владетельный князь.

Мудорван, брат его, также владетель.

Х у е с т а н, наперсник Ебихудов.

Пиздокраса, княжна, невеста Мудорванова.

Х у е л ю б а, ее наперсница.

Вестник.

Воины.

Действие в доме князя Ебихуда

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Ебихуд и Хуестан. Ебихуд

Познай днесь, Хуестан, смятения вину:

Я только лишь было взобрался на княжну, Как вдруг проклятый хуй стал мягок так, как лыко.

Хуестан Великий государь, несчастье то велико,

262

Однако же совсем надежды не теряй И на свою битку ты верно уповай;

Чего не смог теперь, то впредь исполнить можно, И в Пиздокрасу хуй впендрячишь ты неложно.

Ебихуд

О день, несчастный день, о прежестокий рок! Не в силах я княжне в пизду пролить поток;

Я тщетно на красы дражайшие взираю И Пиздокрасину шентю воображаю— <^Хуишка ХкверньпЗГмокГвисит, как колбаса, Ине~прелыцает, ах! ничья его краса. < Представь, любезный друг, сколь горько мйе терпети И сколь несносно хуй сей пакостный имети! Я братне разметал все воинство как прах, А хуй мой, как кишка, лежит в моих штанах. На то ли брата я столь победить старался, Чтоб плод моих побед непроебен остался? И для того ль княжну я от него достал, Чтоб хуй мой на ее пизденочку не встал? Я тщетно заставлял княжну его дрочити — Не мог в нее, увы, не мог никак всучити. Однако ж я его попробовать хочу, Авосьлибо, я свой проклятый хуй вздрочу. Введи сюда княжну!

Хуестан уходит.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Ебихуд (один)

Теперь я постараюсь, Хоть слабо на битку свою я полагаюсь. О мать ебливых дел, владычица земли, ^ Венера, ты теперь мольбу мою внемли! .Когда поможешь мне уеть княжну как должно.

Я стысячу хуев ;:собачьих неотложно

На всесожжение во храм твой принесу,

Лишь в Пиздокрасу дай мне впрятать колбасу,

Сего лишь одного я от тебя желаю

И в покровительство тебе свой хуй вручаю.

263

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

ЕбихудиПиздокраса. Пиздокраса

Почто ты звать меня опять к себе велел? Иль мало над пиздой моею ты потел?

Ебихуд

Виновным пред тобой себя я признаваю, Но слабости такой я впредь не уповаю И больше на битку надеюся теперь;

А ты пизду свою, пожалуй, расщеперь.

Пиздокраса

Я путь к пизде открыть всегда тебе готова, Но, ах! не начинай меня ты мучить снова. Когда('проеть>меня ты не имеешь сил, Почто моей пизды ты брата днесь лишил? Отдай меня ему, я Мудорваном стражду, Биткою утолит в пизде моей он жажду;

Он еть здоров, елдак всегда его стоит, И сразу он в меня до муд свой хуй всадит.

Ебихуд

Кого ты, дерзкая, воспоминать дерзаешь? Или что мне он враг, ты то позабываешь? Конечно, Мудорван еще тобой любим И, видно, елдаком прельстил тебя своим, Однако сей любви терпети я не стану И тотчас еть его велю я Хуестану.

Пиздокраса

Что слышу я, увы, погибнет Мудорван, Без милости в него хуй влящит Хуестан! Когда к нему твоя жестокость столь сурова, На Хуестанов шмат сама я сесть готова, И лучше на его елде мне умереть, Как мертва пред собой возлюбленного зреть.

Ебихуд

Не бойсь, княжна, не бойсь, я столь суров не буду И с братом ближнего родства не позабуду. Когда в сражении он в плен ко мне попал, Я жизнь его всегда священной почитал И воевал я с ним лишь за тебя едину.

264

Позволь же мне теперь влупить в тебя шматину;

Позволь, дражайшая, чтобы в твою пизду, Коль буду щастлив я, ввалил свою елду. В надежде сей теперь тебя и оставляю И с трепетом тебя я на хуй ожидаю.

(Отходит.)

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Пиздокраса

(одна)

На то ль судьба меня с пиздой произвела, Чтоб Ебихуду я ети ее дала И плешь его в своей пизде чтоб закалила? Я девство для тебя, о Мудорван, хранила, Готовила пизду тебе я на елдак, Надеяся найтить в твоей шматине смак;

С нетерпеливостью я воли ожидала, Дни щастья своего минутами считала,

Как пальцем ты в моей махоне ковырял И в ярости свой хуй мне в руку ты давал;

Мне мнится зреть еще, как я его держала И как пизда моя с задору вся дрожала, Мокрехонька она, заслюнившись, была, И чуть было тогда я тут не наспала,

Но князь, приметивши в моей махоне влажность, Урыльник подал мне, считая то за важность;

Чрез то политику свою он мне подал И, что он знает жить на свете, показал.

А ныне все свое я щастье потеряла, И нет уже в руках возлюбленного скала!

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ Пиздокраса и Хуелюба.

Хуелюба

Какую скорбь, княжна, являет мне твой взор, Иль чувствуешь в шенте_ жестокий ты задор, Иль Ебихудов хуй~гёбеГ не полюбился, Когда любовный огнь в тебе не утолился, Иль в ебле он тебе еще явился слаб?

265

Пиздокраса '

Хоть князь он по уму, но по хую он раб. Печали моея причина есть сугуба;

Внимай ее, внимай, драгая Хуелюба! Лишь только я легла со князем на кровать И думала под ним задор свой утолять,

Уж ноги я ему просторно разложила

И в губы плешь его, послюнивши, вложила,

Готовилась ему проворно подъебать,

Но пакостный не мог хуищка его встать. <

Я тщетно много раз дрочить его старалась

И тщетно я к мудам поближе подвигалась,

Казала я ему, раскрыв, свою пизду,

Но не могла ничем взманить его елду.

И видя, что под ним без пользы я лежала,

Я сбросила его с себя и убежала.

Вот горесть вся моя; представь же ты себе,

Когда б сия беда случилася тебе,

Могла ль бы ты ее снести великодушно?

Без добрыя битки век жить на свете скушно,

А я, лишась теперь драгого своего,

Лишилась вместе с ним и елдака его.

Любезный Мудорван в оковах пребывает,

А без него меня задор одолевает.

Когда б он был со мной, он огнь бы утолил

И вплоть бы по муде свой хуй в меня влупил.

Хуелюба

Достойно плачешь ты, достойно ты стенаешь, По полюбовнике ты слезы проливаешь;

Он стоит, ах! сего, я знаю его плешь, Мне хуй его знаком, он толст, велик и свеж, Достойны суть муде его златого века, И в ебле нет ему подобна человека. Когда б ты под него попалася хоть раз, Он раскорякой бы пустил тебя тотчас, Пизденку бы твою, как шапку, он расправил .И раз пятнадцать бы он в ночь тебя ошмарил. Заебин бы в тебе с ведро он наплевал И ложе брачное все кровью измарал. Тогда-то в ебле сласть подробно б ты узнала И милому дружку со вкусом подъебала.

266

Пиздокраса

Почто любовь к нему ты тщишься умножать?

Почто елдак драгой теперь воспоминать?

Дай волю в храмине мне слезы лить спокойно;

Иду об милом в ней восплакать я достойно. /Уходит.}

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Мудорван (один, в цепях)

Вот для ради чего елдак я свой дрочил, Почто я хуй в княжну, о небо, не всучил?"^? Без ебли~зрю себя в том доме, где родился, Где Пиздокрасу еть в спокойствии я льстился. А ты еще, битка, бесслабно все стоишь И тщетною себя надеждою манишь. Хоть Пиздокрасы я лишен уж невозвратно, Воспоминание шенти ее приятно. Дражайшая пизда, о милый секелёк! <й>С Свирепый Ебихуд, почто ты ^столь жесток! Не царствуешь ты здесь, а еблю переводишь, Прежесточайших ты кастратов превосходишь;

Подобно лютый лев на сене как лежит

И оно брать на корм с свирепостью претит,

Так точно ты, лишив меня княжны любезной,

Не пользуешься сам пиздой сей бесполезной.

Но что я говорю! Ее прелестный зрак,

Я чаю, возбудил давно его елдак.

О мысль жестокая, ты чувств меня лишаешь,

Коль проебеную княжну мне представляешь. ^\

Дражайшую пизду я для того ль хранил,

Чтоб Ебихуд в нее свой вялый ствол всадил? ^Р

И для того ль тогда пиздой я сей прельщался,

Не ебши чтоб ее, навек я с ней расстался?

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Мудорвани Пиздокраса.

Пиздокраса

(вбежав)

Еще ль любезного я вижу своего? 267

Мудорван

Тебя ли зрю, предмет задору моего? Пиздокраса

Я страсть ебливую, но вредну мне и люту Послышала в пизде в нещастную минуту. Я тщилася к тебе всей силой на елдак, Битки твоей меня пленил приятный зрак, Но вымысел судьба ебливый предварила И Ебихуду нас обоих покорила. Однако же не мни, чтоб с ним я уеблась;

Пускай навеки я погибну в сей жё~час, Когда надеждой я хоть малой ему льстила И естьли хуй его в пизду к себе впустила.

Мудорван

Коль целка ты еще, так я спокоен стал;

Пускай недаром мой елдак всегда стоял, Но, ах! уеть тебя надежды я лишаюсь И тщетно я твоей махонею прельщаюсь.

Пиздокраса

Надежда есть еще, когда стоит елдак! Пускай в отчаяньи смущается дурак,

А ты, коль еть меня по-прежнему желаешь, Почто дражайшие минуты упускаешь? Стоит ли твой^рычаг, готов ли ты к сему? А я тотчас тебе и ноги подниму. Спеши и проебай, и вытащив хуй славной, Тем докажи теперь, что ты ебешь исправно.

Ложатся друг на друга. В самое то время входит Ебихуд с воинами.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Ебихуд, Мудорван, Пиздокраса, воины.

Ебихуд О небо, что я зрю! они ебутся здесь!

Пиздокраса (вскочив)

Дражайший Мудорван, кто нам поможет днесь? 268

Ебихуд (Мудорвану)

Погибни ты, злодей, когда ты столько дерзок! Пускай навеки я княжне пребуду мерзок, Но ебарю сему, конечно, отомщу, А.хуив княжну/-всучит], никак не допущу. ^^

'(Воинам.) В темницу, воины, отсель его ведите И Хуестану свой елдак дрочить велите;

Пусть примет казнь сию, пускай погибнет он И на хую пускай последний спустит стон.

Мудорван

Я хуестанову шматину презираю И на елдак его без ужасу взираю. Я, может быть, и сам ему тем отплачу, Как хуем в афедрон своим его хвачу.

Воины его уводят. ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Ебихуд и Пиздокраса.

Пиздокраса (стоя на коленях)

Великий государь, смягчи ты свою ярость И к брату своему почувствуй ныне жалость;

Иль дружбы вашей днесь забвенны уж плоды? Вы из единыя с ним 'вылезли пизды.^)—^ с< Прости его вину, или ты чтишь за важно, ' Что сделал он в пизде моей немного влажно? Он мог ли тем тебя столь много прогневить, Что плешь в мою шентю хотел он завалить?

Ты сам проеть меня уж сил не ощущаешь, Почто ж за еблю ты столь строго отмщеваешь?

——^^ Ебихуд

Тебя я^проебу^/а Мудорван умрет, ^^ И зрит в последний раз уже он дневный свет. Поди отселе вон и кликни Хуестана.

Пиздокраса уходит. 269

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Ебихуд (один)

Пусть будет и родство, и дружба мной попрана,

Я брата на хую умрети осудил

И ближнего родства я в нем не пощадил.

Вот до чего пизда теперь меня доводит,

И дружбу, и родство в забвение приводит,

Единой ярости своей внимаю я;

Пришла, о Мудорван, последня часть твоя, Елдак уже ^здрочен, готовь свою ты жопу... Пусть варварством я сим и удивлю Европу, Все скажут, что затем я брата умертвил, Что мне княжну, проеть не доставало сил. Что нужды до того? Я в нем злодея вижу И страшную его шматину ненавижу. Он рано ль, поздно ли княжне сычуг прорвет, А после и меня он, может, уебет. " Елдак его княжне всегда будет прелестен. Но вот и Хуестан.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Ебихуд и Хуестан. Еб ихуд

Уже ли ты известен Об ебле?

Хуестан Государь, известен я о всем.

Ебихуд

Что ж думаешь о сем нещастии моем? Хуестан

Когда перед тобой виновен брат явился И дерзостно уеть княжну он покусился, Так смертью надлежит тебе его казнить, А я готов в него свою шматину вбить.

Ебихуд Ты знаешь, Хуестан, что мы одной с ним крови.

270

Хуестан

Когда дерзнул он стать против твоей любови, Он изверг есть пизды и должен умереть, И токмо прикажи, я брошусь его еть. Задрищет он тотчас, как я в него попячу, ^ И высунет язык, как вплоть я ^запендрячу.

Ебихуд

Но как явлюся я пред светом в сей вине?

С младенчества всегда он друг считался мне,

Ебали вместе мы, доколе вместе жили,

До тех пор, покамест нас порознь разлучили.

Довольно уж и тем я зла ему нанес,

Что Пиздокрасу я из рук его увез.

И боги, знать, меня за это наказали,

Что слабость в мой елдак безвременно послали.

Хуестан

Не будь, о государь, в рассудке столько слаб!

Послушайся меня, хотя я твой и раб.

Что к проебению ты сил своих лишился, м

То было от того, что брата ты страшился,

Но как скоро на смерть его ты осудишь,

То тотчас и в княжну битку свою всадишь.

Ебихуд

Всегда ты, Хуестан, мне верен быть являлся, Всегда я на твои советы полагался, Последую и в сем я слову твоему И смерть определю я брату своему.

Уходят.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Ебихуд и Пиздокраса. Пизд окраса

Что в том, что брата ты злой смертью поражаешь? Ты оттого меня не лучшеСпроёбаешь. ,.,',.> По-прежнему твой хуй без действия висит, Но Мудорванова на небо кровь гласит.

271

Сколь много подъебать тебе я ни старалась, Но тою ж целкою с тобою я рассталась!

Еб ихуд

Хети)чтоб тебя, желаньем я горю И заблуждение свое я ясно зрю, Что Хуестанову последовал совету. Но брату моему спасения уж нету. А Хуестана я за злобу накажу

И на'^слоновый хуй живого посажу.

Но ты, дражайшая, возьми елдак мой в руку,'

Авось-либо мою теперь окончишь муку.

Пиздокраса

Ты Хуестану казнь за злой совет сулишь,

Но брата своего ты тем не оживишь.

Он смерть уже вкусил, а я осталась целкой;

Трудись хоть целый день ты над моею щелкой— Напрасно будет все, елдак я не вздрочу' И больше баловать его я не хочу.

Ебихуд

Что ж делать я начну, скажи, княжна драгая, Когда не действует теперь моя уж свая?

Пиздокраса

Коль хочешь еть меня, так брата ты спаси. Ебихуд

Забудь о нем, княжна, и больше не проси! Старайся ты теперь взманить мою шматину, Я еть хочу тебя на свете лишь едину;

А вестник как сюда во храмину войдет— О смерти братниной известье принесет. Вестник входит.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и вестник. Пиздокраса

Что вижу я, увы...

(Падает.)

272

Еб ихуд Ах, брата я лишился!

Вестник Княжна, опомнися, подол твой залупился.

Пиздокраса (встает, в отчаянъи)

Кого лишилась я и чей погиб елдак! Дражайших муд его навек сокрылся зрак! Любезный Му дорван, тебя я, ах! лишилась, И тщетно на хую сидеть твоем я льстилась. Сей варвар Ебихуд окончил жизнь твою, Но тщетно будет он дрочить елду свою;

Я злости сей его вовеки не забуду И хуй его отнюдь в руках держать не буду. Не льстися тем, тиран, чтоб ты в мою пизду Прокислую свою лсандрячить мог елду. Когда я чрез тебя с любезным разлучаюсь, Своею пред тобой рукою я скончаюсь. Смотри...

(Хочет заколоться.)

Вестник

(вырывая кинжал)

Постой, княжна, постой и не спеши, Успеешь быть еще у чорта на плеши. Внемли мои слова: твой Мудорван любезный Живет и, дрочит^ хуй; отри потоки слезны!

Пиздокраса Не льстишь ли, ах! ты мне, елдой его маня?

Ебихуд

О небо, оживи сим щастием меня! Вещай, о верный раб, скажи нам все подробно.

Вестник

Мне храбрость княжью всю изъяснить неудобно, Скажу лишь только то: в темнице князь сидел, Однако он на смерть без робости глядел, Которую ему мы все приготовляли И точно твой приказ жестокий исполняли.

273

Елдак уде Хуестан ужасный свой вздрочил И к жопе княжеской близенько присучил;

Мы, князя наклоня, все в страхе пребывали

И Хуестановой шматине трепетали,

Как вдруг престрашный хуй князь вынул из штанов.

Мы хуя такова не зрели у слонов!

На воинов он с ним внезапно нападает

И в нос и в рыло их нещадно поражает.

Подобно как орел бессильных гонит птиц,

Иль в ясный день, когда мы бьем своих площиц,

Так точно воинов он разогнал отважно

И, хуй имея свой в руках, вещал нам важно:

«Хотя меня мой брат на казнь и осудил, Но он неправедно в сем деле поступил;

А сделал он сие пронырством Хуестана. Так должно наказать теперь сего тирана!» Мы слушали его, не зная, что сказать, Не смели мы ему от страху отвечать;

Один лишь Хуестан дерзнул пред ним яриться И с князем дерзостно схватился он браниться, Однако же рукой держался за штаны И помощи себе просил у сатаны.

Тут вонью воздух весь в темнице наполнялся, И знатно Хуестан от страха ^бдристался. I Но твой прехрабрый брат, презрёвшивонь сию

И приподняв рукой шматинищу свою,

Ударил ею р лоб, злодея Хуестана И на землю поверг елдой тирана.

Потом поднял его и; на хуй посадил

И по муде в него елдак свой вколотил. В говне хоть от него он весь и замарался, Однако же наш князь сего не ужасался;

Держал он в нем елду престрашную свою До тех пор, как он жизнь окончил на хую. Вот что о князе я донесть теперь дерзаю И мужество его достойно выхваляю.

Ебихуд

О день, щастливый день! но где ж теперь мой брат, Скажи скорее мне.

Вестник

Теперь пошел он в сад, Он тамо на пруде старается обмыться, Ведь пакостно ему в говне пред вас явиться.

274

ЯВЛЕНИЕ ПОСЛЕДНЕЕ

Теже.ХуелюбаиМудорван.

Хуелюба Княжна, се твой жених и цел его елдак.

Пиздокраса (бросясь к Мудорвану)

Воистину ль я зрю, возлюбленный, твой зрак?

Мудорван

Я жив, дражайшая, я жив и торжествую И должен жизнью я сему большому хую.

Ебихуд (к Мудорвану)

Когда уже то так, что ты остался жив, Так будь, любезный брат, навеки ты щастлив;

Я Пиздокрасину шентю тебе вручаю

И еть ее ни в пост,'ни в праздник не мешаю.

Лишь только ты в нее послюнивши клади

И толстою биткой пизды не повреди.

А обо мне прошу при первом помнить взводе.

Мудорван (обнимая его)

Теперь, любезный брат, ты отдал долг природе! А я елдой княжну потщуся пощадить, Чтоб частой еблею ее не надсадить.

Пиздокраса

Любезный Мудорван, откинь ты страх сей вздорной!

Конечно, не ебал ты женщины задорной.

Во весь я хуй тебе позволю себя еть,

Для друга милого я рада все стерпеть.

Да я притом еще скажу тебе не ложно,

Что кашу маслом ввек испортить невозможно.

Конец драмы

ДУРНОСОВ И ФАРНОС

ТРАГЕДИЯ В ТРЕХ ДЕЙСТВИЯХ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Дурносов, брат и наследник великого князя, любитель Миликрисы.

Долгому д, бывший владетель княжеской столицы.

Миликриса, дочь Долгомуда и любительница Дурносова.

Ф а р н о с, наперсник Долгомудов и жених Миликрисы.

Щелкопер, друг Фарносов.

С с к е л и я, мамка Миликрисина, блядь и сводня-действие I ЯВЛЕНИЕ!

Дурно сов и Миликриса. Дурносов

Княжна, ты ведаешь кручинушку мою? Когда позволишь зреть махоню мне свою? Когда прикажешь вбить любви предолгий знак? Иль будет ввек тобой томиться мой елдак?

Миликриса

О, князь, престань, прошу являть ко мне амур. Я знаю, что ты князь, не подлый балагур;

Ты знаешь подлинно, что я еще все целка И что еще моя узка безмерно _щелка. ей И так возможно ль мне пребыть в твоей любви И видеть, чтоб твой уд обмочен был в крови, ^р Как раком действуют, как веселят встоячку, Как тешутся бочком, как порются влежачку. Всего не знаю, князь, и столь я в том глупа, Что вместо под попа ложилась напопа.

276-

Битку с коклюшкою мне трудно распознать, Хоть и склонна б была тебе, князь, подъебать, Хоть вздумала бы я смяхчить твой штанной рог, Но есть мне хочется — купи сперва пирог.

Дурносов Когда ты мяхкой съешь, княжна, пирог иль сайку,

То со сто пернешь раз, как вколочу я свайку. Узнав мою к тебе~безмерную любовь,

Позволь, чтоб я пролил в шентю кипящу кровь И насладил тебя любезныя отрады. Не буду утомлять тебя я без помады, Или когда тебе со мной противен блуд, Хотя почувствуй, коль несносно страждет уд, Любовной поражен он страстью, горемыка, Желает лютого избегнуть хуерыка.

Миликриса

Я знаю, князь, твое мучение и страсть И коль твои штаны упруга порет часть. Давно бы я была пленна твоей любовью И скоро б запеклась моя махоня кровью, Но ужасом меня стращает твой талант, Что отстегнул теперь широкой штанной бант. (Сие говоря, указывает перстом на хуй.)

Дурносов

Не ужасайся, ах! ты онаго героя, Мы будем тешиться между собою стоя, Лишь презри толщину с длиною естества И что его красна и кругла голова. Почувствовав собой, что то повсюду гладко, Узнаешь, коль пребыть в союзе тесном сладко. Ты будь пастушкою, я буду пастушком

И стану забавлять тебя своим рожком,

Чтоб ты довольна быть могла~моей свирелью, Старайся подпевать приятною мне трелью И больше тщетного сомненья не имей, Скажи, не думавши: забей, о князь! забей!

Миликриса

Что отказала я и не хочу дать слова И что кажусь тебе несклонна и сурова,

277

То пять тому назад прошло уже недель, Как клейстером свою замазала я щель, Итак, хотя сильна твоя ко мне докука,

Да только мне терпеть несносна будет мука. Дурносов

Я ворванью готов намазать плешь тот час И в дехте обмочить муде мои сто раз— Ты только лишь, моя дражайшая, склонися И расщеперь свою...

Миликриса

Напрасно, князь, не льстися И не старайся, ах, чтоб ты в мою красу

Претолстую свою запрятал колбасу:

Трепещу я от ней.

(Уходит.)

Дурносов Увы, ахти мне, ах!

ЯВЛЕНИЕ 2

Дурносов (один в горести и отчаянии)

Ужель от моего княжне таланта страх? О, лютая судьба и грозная минута! Почто, любезная, сурова ты и люта? Когда бы я на то желанье устремлял, Чтоб только о тебе без пользы воздыхал, На тщетные б мои тогда взирая вздохи, Нечестные одни смеялися бы плёхи! Сердечным пламенем нещастной весь горю, Устами я воплю, не жопой говорю:

Склонись, дражайшая, склонись в любовь и верность, Почувствуй штанную мою к тебе усердность. О, если б щастлив я одной тобою был,

С мудами бы в тебя ствол жалостный врубил. Но мучусь всякий час, терзаюсь без отрады,

Иль пенжить бедному кобыл пришло с досады? ЛюбезнаяГувы, хоть тем меня утешь, Позволь, чтоб закалил в тебе плачевну плешь;

278

Холодности во мне, верь, столько не достанет, И для тебя елдак конечно всяк час встанет. С биткою сердце все тебе я поручил, А ты отдай шентю, чтоб я в нее всучил.

(Уходит.) ЯВЛЕНИЕ 3

Миликриса и Секелия. Миликриса

От_кррня толстого, упругого .шурупа Плешь грановитая воздвиглась выше пупа, И по брюху уже распространился ствол, Как я в своей шенте послышала задор, Почувствовала вдруг любовь моя пещера,

И склонность сладкую к любви дала Венера. Разжег уже мою, разжег махоню враг, И приготовил уж Дурносов свой рычаг, Но ах, какой злой рок тогда меня постигнет,

Как он свой долгой шест в меня поглубже вдвигает? Каким меня тогда ударом поразит,

Как^кало он свое претолстое ввалит?

Со страху вся дрожит в махоне щекоталка,

Лишь только как его сурова вжалась палка,

Уж в робости своей упорна быть стыжусь^

Мне чудится в мечте, как будто въявь ложусь.

Его вдруг вобразив задор неутолимой

И купно твердый ствол отнюдь непреломимой

Не смею для того в его предаться власть

И чувствовать боюсь неискушенну страсть.

А ты б как думала, прекрасная Секелия?

Секелия

О коль прекрасна плешь! муде, муде драгия! Миликриса

Достоинства его чрез то не выхваляй И склонности во мне к любви не умножай. Он князь — я знаю то — и елдаком не скуден, Хотя невзрачен он и всем мне станом чуден.

это

С е к е л и я

Природа знает, что прилично дать кому, Пускай пригожства нет, пусть глуп и по уму, Однако так она таланты разделяет, Как блядь рассудная, кого ссудить, то знает. Князь важен елдаком, осанист и с мудей, Которыми прельстил довольно уж блядей, Довольно награжден сим даром от природы, И на плеши счистить премноги можно взводы, Притом зарубами роскошствует она, Как будто многими приятностьми весна.

Миликриса

Весною дышит плешь, шентя мою—зимою, Для оной сохнут все сады на ней без зною,

Не чувствует, чтоб в ней зажглась с задору кровь. А ты, прекрасная в сих летах Миликриса, В презрелой красоте спокойно веселися.

Миликриса

Опомнися, мой свет, что прегрешила ты,

И уважаючи мои все красоты,

Бесстыдно перед тем Дурносова почтила,

Который мне отец; иль то ты позабыла,

Что дерзкой похвалой любителя взнесла,

Что ты его муде и плешь превознесла?

Неужто и того родитель недостоин,

Чтоб ратовал в шенте так, как бы храбрый воин?

280

Секелия

В нем важность старости сияет, а не блуд, Он силен разумом, сколь хитр у князя уд, Чтоб правду доказать могла вам очевидно, И если 6 вы могли на то зреть безобидно, Желала б я весьма изведать на весах, В его ли голове иль в княжеских мудах Есть больше весу.

Миликриса

Ах, но кто сему поверит, Тот разве, кто муде и разумы так мерит.

Секелия

Кто больше в свете жил, и знает больше тот,

Примеров много есть и не один довот,

Различны случаи разумные приводят,

Как в кале золото щастливые находят,

Так точно и в мудах толк может быть и есть;

Когда в шентю любви ,зн_ак втолкнут будет весь, Другая будет вся, и разум пременится;

Чем больше алчности к любви в тебе родится, Тем выше возносить ты будешь чистоту, Хоть чкалась бы всегда в кровавом ты поту, Дабы чрез то порок свой скрыть передо всеми.

Миликриса

Не искушай меня, мой свет, словами теми,

Которыми даешь заразу в сердце мне.

Не думаю искать я золота в дерьме,

Коль хочешь князю быть любовницей ты милой,

Так будь... А я, увы! век стану весть унылой.

Секелия

Я рада бы была в его предаться власть, И тут бы врезал он свою сурову часть, Но малодушия сего я в нем не чаю, Чтоб отсуленную тебе в меня вбил сваю.

Миликриса

Пристойно князю быть и щедрым и честным, Коварно ты его вдруг делаешь скупым, По щедрости его он столь великодушен, Что всякого биткой довольствовать нескушен.

Которые сперва в прохладности цвели, Как нагло воробьи летать в них не могли. 1 И ныне нет еще~для хищников свободы Там пустошить сады, как плодны огороды. Столь страшен для меня Дурносова злой рог, Сколь вдвое мой отец в таких случаях строг, Вить знаешь ты сама...

Секелия

Суровость Долгомуда Не строгость для любви, но пущая застуда:

Он дряхл и тешить сам не в силах молодых, Затем не хочет зреть веселостей твоих, Подобно как всегда и кладена скотина, У коей фунта в три пускай висит шматина, Взирая на других сходящихся скотов,

Секелия

Почто сумнилась ты быть склонною ему? Мил икр иса

Противник может быть желанью моему Отец, который в том...

Секелия

Во всем будь безопасна, Столь плешь Дурносова велика и ужасна, Что будет Долгомуд со страху трепетать И тщиться сам, чтоб вам в любви не помешать.

Миликриса

Возможно ль устрашить велика Долгомуда. Он робостью не тлел и от слонбва уда.

Секелия

Уверит Дурносов, что плешь его хитра, Что всякая от ней должна блюстись дыра, И что он завсегда...

Миликриса

Я в том не сумневаюсь, Но больше на тебя я в оном полагаюсь.

(Уходит.) Секелия Имей надежду ты...

ЯВЛЕНИЕ 4

Секелия (одна)

Хоть я тебе раба, Но в случае таком и я дырой слаба, Дурносова меня страшит великий уд;

Не знаю, можешь ли, княжна, снести сей блуд. Хоть ты Дурносовым пленна любовным знаком, Но он с задору как тебя поставит~ракбм7~ Сразит тебя, сразит великой толщиной, Уж не пособит тут тебе родитель твой.

282

ЯВЛЕНИЕ 5

Долгомуд, Фарнос и Секелия. Фарнос

Почто смутилась вдруг, или внезапным входом, Иль мысли я твои потряс так, как заходом, Иль видом я тебя геройским устрашил, Или вонючими словами осмердил?

Секелия

Смущенья моего другая есть причина,

В котору привела мя страшная судьбина,

Что толстый знак страшит Дурносовой любви.

Фарнос Яснея мне о том немедля объяви.

Секелия

Недавно знаком тем он гордо возносился г< И без стыда~оиткой тщеславясь похвалился, Что Миликриса той давно уже пленна, Хотя им никогда не тронута она. В то время как хвалить талант он свой старался, Бант у штанов его внезапно оторвался — Велик и страшен вдруг всем виден стал урод, Зардевшися в лице и свой разинув рот, Свирепый обратил к прелестным взор девицам, Прилежно стал мигать он, ах, завистным лицам И знаки тем во всех смущенные вперил. Дурносов тут свою кручинушку открыл:

Он дерзко говорил: «Позволь зреть, Миликриса, В шерсти ли у тебя махоня^или лыса».

Фарнос

Какой удар даешь противной вестью сей, Что хочет у меня похитить сей злодей, Противник, коего карать комар восстанет, Иль разве мой елдак совсем уже увянет, Тогда я попущу ему ругаться мной И отымать мои утехи и покой. Отмщу ему, отмщу, и месть не отлагаю, Я злобный дух его немедленно скончаю,

283

За честь свою и дочь мстить будет и отец, Ступай и поражай предерзкого вконец.

Долгомуд

На верность я твою и храбрость полагаюсь, Отмщай, на то и я охотно соглашаюсь, Но мало удержи геройский подвиг твой, Чтоб толстой он тебя не повредил биткой, Разумные не вдруг дают себя в отвагу, Чтоб иногда самим не упустить в корчагу.

Фарнос

Коль скоро мстить врагу меня то нудит зло, Чтоб простираться то далеко не могло, Но если оного кто корень истребляет, Тот весь приход его, конечно, скончевает.

Долгомуд

Что корень уменьшить нельзя врага сего,

То явствует длина и толщина его.

Представь же ты, Фарнос, в своей премудрой мысли,

Когда б мои муде, что на аршин отвисли,

Короче, как твой нос, кто сделать похотел,

Великий бы ущерб я от того имел.

Когда и у дерев верхи кто подчищает,

То в толщину расти чрез то им помогает,

Подобно если верх от корня отрубить,

Излишней толстотой ствол может наградить.

Фарнос

Смотри, сколь он в таком рассудке остр глубоком И сколь далеко зрит своим прозрачным оком, Что толстоту ствола Дурносова проник, Знать, мстить за честь свою ему не приобык, Отважусь я один...

Секелия (удерживает Фарноса)

Смягчись, Фарнос дражайший!

Долгомуд

Препятствуют мне вслед идти муде тягчайши, Я рад бы купно с ним за дочь свою отметить,

284

Да только у меня и так дыра болит.

Отмщение в его я оставляю воле,

Пусть мстит, коли его дыра моей поболе.

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ 6

Щелкопер и Ф а р н о с. Фарнос

Участник ты во всех делах моих, мой друг, Взирай на яростный ты сквозь литонью дух, И се тебе открыт гусак, сычуг и печень;

Я только для тебя всегда простосердечен. По внутренним моим узнаешь ты частям И не по ложным сам уверишься словам, Колико раздражен и сердцем каменею,

Чтоб в сей час казнь воздать достойную злодею,

Который мой покой дерзнул поколебать, Которую люблю на свой салтык склонять, Дурносову тому я говорю за рану, Котору сделал мне, всей силой мстити стану Лишь только оного злодея истреблю, Сколь Миликрису я прекрасную люблю,

Тем тот час докажу, всем знать дам без разбору, Что столько ж есть во мне, как в нем пехать задору.

Щелкопер

Хотя противника велит карать закон,

Хотя и жалости в том недостоин он,

Что разлучать тебя с любезною дерзает,

С той, от кого твое в штанах все сердце тает,

Не можешь ли его горячность испытать

И мысли тайные все точно распознать,

Что если пред тобой с презрением гордится,

То будешь ли за то по правде ты сердиться?

Насильно милу быть нельзя, ты знаешь сам,

Где нету милости, приятности нет там.

Фарнос

Она приятна мне, не меньше я ей мил, Хоть дела не было, хоть скала не всадил:

285

По минам усмотреть ее то мог прелестным, По обхождениям и случаям известным, Какой пылает жар в драгой ея щели, д Желала б, чтоб шентю чесали кобели, '^го А я поступками, геройством и дородством Не мог воспламенить огня и благородством, Соперник скалом мнит в ней жар произвести, А пламень воспалить горячестью в шерсти. Я ону возвратить хочу с ея красой И нежной напоить венериной росой.

Щелкопер

От влаги нежный цвет нередко увядает, От влаги и шентя обыклу сласть теряет. Цвет неясный с солнечным сиянием блистает, От солнечных лучей красу всю занимает.

Фарнос

От собственных доброт краса ея и честь Умножится и ввек в веселье будет цвесть, Кого своими я великими дарами Возвышу и сравню с пресветлыми лучами, Лишь только бы судьба не делала препон. Я щастью своему восставлю сей урон.

Щелкопер

Сколь щастия в любви велик есть недостаток, Столь будешь ты потом к ея отраде сладок, Как склонность объявит тебе в том Долгомуд, К чему издавна ты употребляешь труд. Старайся, чтоб он был твоим усердным другом И не был чтоб к тебе в намереньи упругом. (Отходит.)

ЯВЛЕНИЕ 7

Фарнос

Я дружеский совет потщуся сохранить, Чтоб Долгомудовым наперсником мне быть. Он в старости своей почтет меня за сына, И милосердая ко мне любви богиня Со временем его мне дочь препоручит, Со временем любовь мою к ней совершит.

286

О! если б я его мог облегчити древность Или прогнать печаль; а я есть перва ревность— Довольно можно мне в нем милость преобресть, По крайней мере б он скорее был мой тесть. Чрез мой поступок бы и честность благонравну Вперил бы о себе в него надежду явну. Достойным бы себя я показал того, Чтоб нонче чтил меня за зятя своего. Но напротив того проклятого злодея, Который, честности отнюдь не разумея, Препятствовать моим желаниям дерзнул, Хотя в красавицу ни разу не воткнул. Пред всем бы обругал и обесславил светом И сделал бы всех злых живым его портретом:

Пусть зависть бы тогда преподлая его

Старалась верх отнять блаженства моего,

Когда бы я его за тварь вменил негодну

И предпочел бы честь свою пред ним природну,

Своим бы счастием драгая веселясь,

В весельи бы тогда сказала мне тотчас:

О, сколь щастлива я супругом толь достойным, При коем сладким сном и житием спокойным Вовеки я себя увеселять должна. На то одно она, на то и рождена, Чтобы иметь таких супругов благородных, А не таких, каков Дурносов есть подобных, Которому всю честь любовный знак дает. Пусть с толстым елдаком злодей сей пропадет! Пока свет солнечный сиять на небе станет, Пускай любви его толика знак истает. Спешу исполнить то.

ЯВЛЕНИЕ 8 Щелкопер, Долгомуд и Фарнос.

Щелкопер

Веди к концу твой труд. Удастся то тебе скорей, во что кладут.

Фарнос

Избранна голова, почтенна сединою И изукрашена муд ветхих долготою,

287

Толкающий в штанах обширный блеклый гуж, Начальник дряхлости, нежно-желанный муж, Почтенный Долгомуд, твою я видя склонность, И жалобы творю на мерзку вероломность Той редкой красоты, которой ты отец:

Она, мне слово дав, солгала наконец.

Долгомуд

(удивленно)

Не странно ли сие необычайно дело,

Чтоб дочь моя на то отважилась так смело,

Забывши над собой родительскую власть,

Так смела ль бы она в такой проступок впасть,

Без воли отческой давать другому слово?

Щелкопер

О, если б было в сем согласие отцово! Фарнос

При важности хранит и строгий он устав;

Я вызнал в нем давно благочестивый нрав.

Долгомуд

Родительская власть уставы превышает, Когда законно кто детей своих рождает, Обязан строгим их законом управлять— Кто жизнь дал детям, тот их должен воспитап

Щелкопер

Я часто жизнь даю, но сам не воспитаю:

Два дела делать вдруг как льзя, не понимаю.

Один имею член, одни и руки я,

В одну сунь—у другой готова щель своя.

Фарнос

О, коль несчастлив я, что тем не награжден, Чем можно дать живот, чтоб мог быть <кто>

рожден.

Долгомуд

И дети иногда приносят нам печаль,

Мы сердцем чувствуем об них всегдашний жаль,

Различны к счастью их изыскиваем средства,

288

Мы должны отвращать от них жестоки бедства, Их нравы исправлять, предписывать предел Началу и концу с срединой всех их дел, Которого б они отнюдь не преступали. Дочь собственной моей примером есть печали, Толь дерзновенно власть родительску презрев И чаемый его в ничто поставив гнев.

Фарнос

Сколь много я ее люблю и почитаю, Довольно из моих узнал ты слов, я чаю, Которые тебе недавно говорил;

Когда за верность ты мою благодарил, Тогда я мстить готов презлому супостату За то, что причинил нам общей чести трату. Не Секелия ли живот ее спасла, Как дочь твоя к его любви склонна была, Противна сделалась отцовскому тем праву И своевольному тем следовала нраву? Однако для твоей усердности ко мне Прощаю в дерзостной я дочь твою вине.

Щелкопер

Он ревностью давно пылает к ней безмерной.

Горячности его свидетель буду верной,

Я пред тобою быть стыжуся, лицемер!

Как явный видел ты и сам уже пример,

С каким стать подвигом желал врага противу,

Чтоб тем открыть любовь и страсть свою ревниву.

Фарнос

Мне справедливость в том повелевает так, Когда пред всеми тот превозносился враг.

Долгомуд

Величина красу не составляет в теле,

Искусством произвесть приятность можно в деле.

Я смолоду и сам бывал на всё ходок,

Хотя худой во мне под старость стал порок.

Как в юных летах цвет пред всеми стал быть славен,

Что не был мне никто в делах ебливых равен.

Я пальму изо всех один в том заслужил,

Что раз по тридцати за сутки плешь калил.

А ныне уж сего я дара не имею,

Не больше трех раз в ночь довольствуя, потею.

289

Ф а р н о с

По немощи своей о прочих рассуждай. Я смею ль дочери твоей промолвить: дай?

Долгомуд

Она еще мала, узка ее и щелкав Любиться в нежности — вить^это не безделка;

Не возбранял бы я в любви ей пребывать, Когда б опасности не должно было ждать:

Распорется ее щель бедная до пупа

И будет широтой не уже, как и ступа,

Тогда в нее ломи не только елдаком,

Но можно без труда толкать большим пестом.

Фарнос

Чтоб сладость снизу влить до сердца, сам постражду И произвесть потщусь в ее махоне жажду. Без пользы проводя цветущие лета, Девица весь свой век пребудет сирота;

Лишившись всех другов, не будет знать отрады,

Пристойной в младости любовныя надсады,

Которых в старости не чувствует никто,

Хотя бы елдаков в шентю ввалилось сто.

Пусть, впрочем, говорят, кто молодым жил в горе,

Да в старость сладку жизнь он преобрящет вскоре,—

Противна правилу сему одна любовь,

В которой сладкая пока играет кровь,

При старости ж всегда бывает неприятна.

Дол гомуд

Противна речь твоя, хотя мне и понятна. Могу ль без жалости кому отдать я дочь?

Фарнос

В замужстве первая бывает тяжка ночь,

Котора в совести всех девушек терзает.

За лутчее всегда разумный почитает,

Не изнуряя свой терпеньем долгим дух,

И неизбежно зло окончить делом вдруг.

Когда б заране дочь мне ваша полюбилась,

С любезным бы своим без робости .склешнилась, 'у

Спокойна б в совести своей всегда была,

Хотя б и тысяче потом другим дала.

290

Долгомуд

Когда законным с ней совокупишься браком, Хотя в лежачку тешь, хотя поставя раком. Что ж без закону мнишь в шанте пролить ты кровь, То больше о пустом терять не должно слов.

Щелкопер

Рассудок справедлив и похвалы достойной, Исчезла срамота забавы непристойной!

Фарнос

Премудрый Долгомуд, могу ль я быть твой зять, Достоин ли твою я дочь в замужство взять? О, щедры небеса, доколе, ах! страдать, Доколе красотой мне той не обладать, Котора на меня оковы наложила, Которая мой дух и сердце сокрушила? Услышьте жалкое стенание и глас, Кой простираю к вам, несчастный я, в сей час.

Долгомуд

Оставь стенания, не проливай слез реки,

Несчастью многие подвластны человеки,

А ты желанное получишь от меня

То счастье, что тебя на дочери женя.

Не мешкавши о том я предложу невесте,

Пусть пойдет Щелкопер, твой друг, со мною вместе.

Отходят. ЯВЛЕНИЕ 9

Фарнос (один)

О, предвещанный мне желаемый успех,

Всхожу тобою я на самый верх утех,

Мне добрый Долгомуд дверь к счастью отворяет,

На мой .салтык он дочь свою в любовь склоняет

И нудит строго ей со мною в брак вступить,

А я потщусь в нее любовну страсть влупить,

Которой лестная надежда мя питает,

Увы, сколь много мысль меня та устрашает:

291

Что, если Дурносов елдак^сврй обмочил,

Который все мои веселья помрачил.

О, храбрый Долгомуд, спеши скорей, спеши

Врага предупредить и ярость утиши,

Котора в елдаке его неутолима

И что есть дочери твоей весьма любима.

О, как я елдака Дурносова страшусь,

Конечно, им красы драгой своей лишусь.

На что я больше жду и казнь не совершаю

И злобному врагу ругаться попущаю?

Иду и казнь воздам достойную врагу!

Ах, если от него сычуг не сберегу!

Постой, исполню то, что прежде предприял,

Чтоб более елдак Дурносова не встал. .

ДЕЙСТВИЕ 2

ЯВЛЕНИЕ 1

Долгомуд, Миликрисаи Щелкопер. Долгомуд

Готовься радостный исполнить вскоре брак, Жених твой ждет тебя, готовься на елдак. Днесь к щастию тебе дверь мною отворенна, Моим ты промыслом вдруг сделалась блаженна, Достойного тебе супруга я избрал, _

У коего давно елдак, надеюсь, встал:

Миликриса

Любезный мой отец, я брак не презираю,

Но к щастью приступить такому не дерзаю.

Незрелость лет моих, незрелость и ума

Желаниям моим противятся весьма.

Исполнить бы твою не отреклась я волю

И всяку б приняла непрекословно долю,

Но страх нещастную удерживает тот,

Что узок у ^енти моей безмерно вход.

Я лутче смерть принять безвременно готова,

Как муку оттого терпеть тирана злова.

Кто б ни был, что тобой мне обречен супруг,

Которой елдаком прохватит мой .сычуг,

Всю внутренность мою пронзит своим кинжалом

292

Чтоб было лехче мне, хотя бы смазал салом,

Но щастие мое злым роком не верши,

Чтоб горестную жизнь скончать мне на плеши.

Долгомуд

Ты смеешь ли моей не покоряться власти? Судьба велела так, ты суждена сей части Достойна быть.

Миликриса

Но кто мой суженой жених, Не крови ль княжеской иль из дворян простых?

Долгомуд

Из слов твоих совсем другое заключаю:

Ты сердце отдала Дурносову, я чаю. Но тщетною себя надеждою не льсти И сердцем ты об нем напрасно не грусти. Которой тебя чтит и любит пребезмерно, Пред всеми содержать в любви будет отменно. Фарнос, кой предками своими знаменит, Героев красота, другов надежда, щит, Недавно на врага восстал нам в оборону, За нашу честь хотел ему мстить по закону, Что обругал твою публично красоту И опорочил въявь невинну чистоту. Свидетель есть тому правдива Секелия, Когда рекла тебе «муде, муде драгия». Но напротив того излишно изъяснять Достоинствы того, кто наречен мне зять.

(Указывая на Щелкопера.)

Вот друг его и мой, он наши знает нравы, Все добродетели и превосходство славы.

Щелкопер

Он храбр и целомудр и в совести правдив, В любви тверд и во всем бывает справедлив, Хотя бы полюбил свинью он или суку, Весьма нетерпелив и с теми на разлуку. Тебе, дражайшая, ввек верен будет он, Хотя бы тысячу имел в любви препон.

293

Миликриса

Пусть верен, целомудр, да мне он не угоден. Пусть храбр, правдив и тверд в любви и благороден, Но не хочу я быть невольницею в том, Чтоб скаредный Фарнос моим был женихом.

Щелкопер

В любви его к тебе не может быть препятством, Хотя откажешь ты, но он своим приятством, Которым твоему усердствует отцу, Все дело приведет к щастливому концу.

Миликриса

Непринужденный брак союзы составляет, Невольная же их женитьба разрушает. Разрушится потом с Фарносом мой совет, Когда меня отец насильно сопряжет:

Неволи больше есть всегда своя охота.

Щелкопер

(к /{олгомуду}

Напрасная твоя 6 дочери забота, Она не думает Фарноса полюбить, Которой хочет ввек в союзе с ней пребыть Иль в горести страдать...

Долгомуд

На то я не взираю, Намеренье мое немедля окончаю.

Щелкопер

Скорее соверши все дело как обык, Дабы не сделался у зятя хуерык. '"--

Долгомуд

Пожалуй, не смышляй о браке ты нимало. Когда положено хорошее начало, ;

Мы должны ожидать хорошего конца, Чтоб тем совокупить любовию сердца.

294

ЯВЛЕНИЕ 2 Щелкопер и Миликриса.

Щелкопер

Почто Фарносову любовь так презираешь? Или его ты блуд в ничто себе вменяешь? Что в голову тебе пришла за чепуха, Что ты к Фарносу вдруг столь сделалась лиха?

Миликриса Ничем я не могу в его любовь склониться.

Щелкопер

Дурносов чем тебе мог столько полюбиться, Что ты его в любви столь много предпочла? Конечно, в елдаке его ты смак нашла.

Миликриса

Мне подозрение такое не ужасно, Ты поносить меня стараешься напрасно, Или ты думаешь тем в робость мя привесть, Что будто Дурносов похитил мою честь? Обманываешься ты в оном своем мненье, Я твердо себя зрю в любовном быть терпенье. А к злу не может мя никто дотоль склонить, Пока не судит в брак судбина мне вступить. Да только не Фарнос иметь то щастье станет.

Щелкопер

Но ежели тебя надежда в том обманет И твой сычуг отец Фарносу поручит? Когда вить он в тебя без жалости всучит, Тут како будешь ты ему сопротивляться?—

Миликриса

Того я не страшусь, нельзя тому и статься.

Я прежде нежели с Фарносом в брак вступлю

Желанья своего успех употреблю

И кончу свой живот я в случае жестоком,

Притчиной смерти сей Фарнос мне будет роком,

Когда кинжалом я...

295

Щелкопер

Почто столь мысли злые Вливаешь в разум свой, иль зависти прямые? Престань воображать, как в прах перемениться, Дай прежде младости любовью насладиться, Иль лучше на битке, ты мыслишь, умереть, А нежели себя женой Фарносу зреть, Котору ждет свершить мой друг драгой Фарнос И в нетерпении...

Миликриса Великой его нос. Щелкопер

Мужскою красотой столь женщины не льстятся, Как толко что биткой хорошей веселятся. Фарносов хоть талант не так добре велик, Однако тешить он помного приобвык.

Миликриса

Не тщися зреть меня к Фарносу быта склонной, А как сказала я, так буду век упорной.

Щелкопер

Что делать стану я? Не внемлет мой совет. Пойду теперь сказать Фарносу сей ответ.

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ 3

Миликриса (одна)

О князь, дражайший князь! приходит мой конец.

Фарнос старается, чтоб врезать в мой рубец,

Навек лишить тебя сердечныя забавы'

И радость уменьшить большой твоей булавы, ^

Которую в меня готовишь попирать. ' '

В мечте то зрю, что я тебе согласна дать,

Но толко я боюсь, как силно ты попрешь,

До пупа узкую ты щелку разорвешь,

Когда я под тобой..г—""'

296

ЯВЛЕНИЕ 4

Миликриса и Сскслия. Секелия

Великой Долгомуд По старости своей немал имеет труд, Изыскивать спешит с Фарносом к свадьбе средство.

Миликриса

Колико на себя зрю воруженно бедство!

Почто я ныне в свет нещастна рождена!

Почто толь елдаком драгим побеждена!

Почто, о злой Фарнос! ты мною столь пленился,

А ты, родитель мой, почто так осердился,

Что бедной мне велишь с немилым в брак вступить,

А милому претишь любовну страсть вручить,

Котора толко той усердностью пылает,

Чтоб жажду утолить иль умереть желает.

Приятну его речь я помню и теперь,

Как он в любви сказал: «Драгая, расщеперь

Любовной чемодан и дай вложить булаву». Л

Я зрела тут его в готовности приправу. <У(»

О, если б не боязнь тогда во мне~была,

Я б в тот же час ему с приятностью дала.

На то ли склонности она в том ревновала

И ту любовь свершить драгую помешала?

Секелия

Отбей, княжна, сие смущенье от себя И жди приятных дней, когда вобьет в тебя;

Уж ты и так весьма с печали похудела, Как будто на битке слоновой посидела, Престань воображать, что князь тебе твердил, Брегись, чтобы Фарнос злой прежде не вперил В красу твою свою нечувственную палку, -^Л Которой распалит лишь только ше.к.оталку, "~ Испортит дело все, не сделает добра, Раздразнит только лишь сердитого бобра; ^, А князя он чрез то в несносну вверзит муку, Он будет принужден с задору чванить суку; гА> Ты можешь ли на то без жалости воззреть, Когда твой князь к тому...

297

Миликриса

Ах, как мне то стерпеть, Чего и ждать под тем, кто очень мне противен?

Секелия

Куда как ваш союз с Дурносовым мне дивен, Что ты его биткой ужасно как пленна.

Миликриса

В шенте и в елдаке любовна страсть родна, Когда бы ты сама в кого сильно влюбилась, Скорей моей шенти твоя бы расщепилась.

Секелия

Хоть тысячу бы раз я кем пленна была, Однако б я и тут...

Миликриса

Така любовь мала. Кто ежели любовь всю в тонкость распознает, То ярости тот час в махоне зажигает, Всечасно будет мысль в шенте тревожить кровь И нудить усладить кипящую любовь. Равно так я теперь нещастная девочка, Презренная отцом, как без сивухи бочка, Котору мой отец безмерно ненавидит, Когда ни капельки вина в ней не увидит;

Все обручи велит с нее посколотить, А после и совсем в огонь велит свалить. Вдруг яростью свои наполнит быстры очи, Гуж на гузне тот час подвяжет покороче, Пойдет искать вина где 6 допьяна напиться, А как найдет, то рад в вине хоть утопиться. На что теперь о нем мне больше рассуждать? Секелия, мой свет, потщись совет мне дать, Иль ты меня совсем оставить предприняла, Иль презрила во мне Дурносова быть скала?

Секелия Нет, я тебе верна.

Миликриса Но что же мне прикажешь?

298

Секелия

Щастливей будешь ты, когда отцу расскажешь, Желанье в чем твое теперя состоит.

Миликриса Да он мне о любви и думать не велит.

Секелия

Рабынь наказывать без жалости довлеет,

А к чадам всяк отец сердечну скорбь имеет,

Равно и Долгомуд, хоть строг его приказ,

Но как он из твоих увидит слезы глаз,

В нем жаркой гнев тогда мгновенно охладеет.

Миликриса Он сожаления такого не имеет.

Секелия

Когда ты перед ним в тоске начнешь рыдать,

Конечно, может он тебе отраду дать,

Ты только лишь смочи его штаны слезами

|И крепко ухвати муде его руками,

Проси, чтоб милость он отцовску показал

И чтоб Фарносу он в женитьбе отказал.

Миликриса

Я в сердце твой совет потщуся содержать, Иду перед отцом в злой горести рыдать.

(Уходит.)

Секелия

(одна)

Любовна страсть когда возмет над сердцем власть, Тогда рассудка нет, хоть предстоит напасть. Одна утеха та в плененну мысль приходит, Когда она в любви утехи не находит. Но мысли суетны не думают так быть, Что может рок в напасть утехи обратить;

Хоть строго бедствие любви предупреждает,

Но больше тем в сердцах жар сильный умножает,

Когда безмерны огнь всю внутренность зажжет,

Тогда почтенье, долг и жизнь пренебрежет,

Но в ком отважится, лишь только б быть любови,

299

Хоть трудно первый раз, хоть много выдет крови, Но страхом тем любовь не можно уменьшить, И тем горящи огнь не можно утушить. Вот коль любовна страсть бывает нам видна, Пленять она сердца имеет власть одна. Равно теперь княжна сей лютости подвластна, Что сильным елдаком Дурносовым столь страстна.

ЯВЛЕНИЕ 5

Дурносов, Миликриса и Секслия.

Дурносов (входя к Секелии)

Оставь нас здесь одних, Секелия, покуль, А чтоб кто не вошел сюда, покарауль. Секелия отходит.

ЯВЛЕНИЕ 6

ДурносовиМиликриса. Миликриса

Хоть склонностью влекусь к твоим мудам всех боле, Но как ослушной быть могу отцовской воле? Как можно преступить родительский приказ, Когда им долг велит иметь послушных нас? Я лутче век хочу не быть никем ебима. Дочь Долгомудова как он неколебима.^

Дурносов

Какую язву сим упорством мне даешь! Какими вредными муде клещами жмешь Какие кандалы ты на хуй мне взложилаГ?" Ты мысли все мои к себе приворожила, Я мучусь яростью, терзаюсь, скорбь несу. В мудах послышав боль, без пользы хуй трясу, В мечте на щель твою прекрасную взираю И будто как в тебя, в кулак свой попираю, Любовное млеко ручьем всяк час течет, А ярости и тем во мне не пресечет.

300

Миликриса

Ты живо страсть свою, мой князь, изображаешь И всю суровость тем мою уничтожаешь, Но как подумать льзя, чтоб я тебе сдалась, Когда еще ни с кем я сроду не еблась?

Дурносов

Коль не гнушаешься моею штанной частью, Коль тлеет и твоя махоня тою ж сластьюГ Не трать, дражайшая, свои цветущи дни, Воззри на все места — мы здесь теперь одни Отважься ты со мной сойтиться тайным браком, Я стать перед тобой готов теперь хоть раком.

(Становится на карачки.)

Взгляни на скорбь мою, взгляни на мой задор:

До коих будет мне терпеть, до коих пор? Смяхчи суровость ты, моя вся печень рветсят Позволь хоть разик ткнуть в руке — тотчас зайдется, Иль мыслишь, что в тебя попру, тебе невмочь?

Миликриса Я мышлю то, что я, ах! Долгомуду дочь.

Дурносов

О ты, жестокая, забыла ль, что с Фарносом Долбиться будет щель твоя не хуем — носом?

ЯВЛЕНИЕ 7

Те же и Ф а р н о с. Фарнос

Нет доли здесь твоей, утри-ка свой ты ус, Не твой уж ето стал, не твой теперя кус. Хоть мнишь ее ты еть, да поеби-ка крысу;

Меня отец нарек почати Миликрису, Тебе участья нет меж ног в ея гнезде.

Дурносов Но деве сей пришел елдак мой по пизде.

301

Фарнос

Карандыш, пес,_хр1од, дурацкою биткою Прельщаешь дев, а нас лишаешь тем покою И уверяешь, что большой приятней ствол, В нем больше сладости находит женский пол. Враль скаредный!..

Дурносов Постой, не разевай ты глотки

И не вини, коль глуп, ни девки, ни молодки:

/"Еоливый пол 'обык в утехах пребывать, 1?1м был бы хуй хорош, а на нос наплевать. Но ты не мни, чтоб цел с битки моей свернулся, Иль чтоб мой хуй в твоем заду не окунулся, Управлюсь я с тобой, забудешь мне грозить, ^^ Кинжал мой вот готов,

(указывает себе на хуй)

мне кой в тебя вонзить.

Фарнос

Ты устремляешься лишить меня ввек духу, Не сроблю от тебя. '" (Отстегивает свои штаны и вынимает хуй.)

Дурносов

(также вынимает из штанов свой хуй и бросается на Фарноса)

Я заебу, как мухуГ

Миликриса (подняв подол, бросается меж ими)

В ком более из вас ко мне любови есть И коему моя всего нужнее честь, Коль к ебле вас могла шентя моя склонити, (Фарносу)

Изволь хоть ты,

(Дурносову)

хоть ты елдак свой закалити.

Фарнос

(застегивая штаны)

О, щорстка, губки, щель, о ты, прелестный вид, В чужих руках мой нос сие приятство зрит!

302

Дурносов (кладя хуй в штаны)

Я для-ради тебя не мщу сему злодею, Предерзкому простить нельзя вину халдею, И прежде между нас не может быть приязнь, Доколь не примет сей злодей,ебливу казну

Фарнос Ты еблей мне грозишь!..

Миликриса (Фарносу)

Коль рок тя выгоняет, Поди отсель, Фарнос, уж от тебя воняет.

Фарнос

Где я ни буду жить, доколь во мне дух есть, Я, глядя на портрет твой, буду ве^ хуй треста

(К Дурносову.)

А ты, о хищник мой, тебе я к мотовилу. Во что б ни стало мне, приработаю килу.

(Отходит.)

Дурносов

(бросается к Фарносу) Еще ты стал дышать!..

Миликриса (удерживая Дурносова)

Смяхчись, мой князь, смяхчись, Злодея ты изгнал и больше не ярись.

ЯВЛЕНИЕ 8

Дурносов и Миликриса.

Дурносов

Достоин ли принять я от тебя ту мзду, Чтоб^лавр мой весь теперь впихнул в твою пизду?

303

Сугубея моя тем слава разнесется,

Когда моей биткой шентя твоя прорвется.

Ты в етом отказать не можешь мне теперь,

Победой отворил себе я ету дверь.

Ты зрела то сама: лишь бант мой отворился,

Противник задрожал и тотчас покорился.

Но крепость лишь твою нет сил атаковать,

Престань о толстоте, престань ты толковать,

Почувствуй ты мою с задору злую муку,

Позволь хоть под подол к тебе мне сунуть руку.

Миликриса

Не будь скор, князь, и тщись желанья умерять, И дай хоть пальцом мне

(указывая себе меж ног)

сперва поковырять. Потом я под подол пущу гулять поволно, Не думая тогда, что мне уж будет болно.

Дурносов

Веселие мое на муку пременя, Какую сласть отнять ты хочешь у меня:

Во всей подсолнечной до целок все охочи, Нет в свете ничего приятней первой ночи.

Миликриса (тихо)

Что буду делать я: не внемлет ничего.

(Д/рносову.)

Не презирай, ах, князь, прошенья моего, Хоть три часа мне дай еще на размышленье, Чтобы без боли то мне сделалось мученье, Суровость всю свою тогда я укрочу. Прости теперь, мой князь, я очень спать хочу. <

Дурносов

Я больше удержать драгую не дерзаю, Пойду и я на час в заходе побываю.

(Отходит.) 304

ДЕЙСТВИЕ III

ЯВЛЕНИЕ I

Долгомуд

(один)

Наполнена шентя премножеством ,площиц, Но что есть тайный уд, рассмотрим, у девиц, ^ Войдем в подробность ту, увидим тотчас тамо, Что есть оно и как, рассмотрим ето прямо. Член етот, так сказать, член сладости плода, Что общим правилом наречена пизда, Ни что иное есть, как некая пещера, ^ Которой чистоту сама блюдет Венера;

Иль, инако сказать, такой она сосуд,

Устроен чтоб туда вмещался мужеск уд_

Не долго же лишь он в том месте пребывает:

Когда вмещается, тогда и выступает.

Вот како я сию толкую мудру речь,

Что девушка должна как глаза то беречь,

Что для мущины сласть велику составляет,

Как та ему шентю, подняв подол, являет.

И если чье дитя пленится елдаком,

Чинить довлеет что нам в случае таком?

Я в бедствии теперь подобном пребываю,

Что в горести дочь зрю влюбленну в толсту сваю

И не могу ничем от оной отучить. '

Готова на битку к Дурносову вскочить.

Дурносов, всех поправ, победой возгордился

И поражати всех противных устремился,

А я при старости к концу уж дни веду

И заебенным быть чередной смерти жду. т^

^-^

ЯВЛЕНИЕ 2

Фарнос и Долгомуд.

Фарнос

Избранная глава, почтенна сединою, Украшенная днесь муд ветхих долготою, „ Покоющи в штанах обширных блеклый гуж, 3-Ь

к. '- •--•"-.-,

305

Поборник дряхлости, изнеможенный муж!

В твоих морщинах зрю блестящу добродетель,

Будь мне отец, будь ты мне щастия содетель,

Потщися отвратить всеобщую напасть,

Употребя к тому родительскую власть.

Принудь дщерь внити в брак со мной, минут не тратя,

Ты будешь зреть во мне послушнейшего зятя.

Долгомуд

Престань уже, Фарнос, ты тщетно в хуй стучать И, ах, престань, престань о браке докучать. Другому в дочере моей досталась доля, Прешла моя над ней родительская воля, Дурносовой и я шматины трепещу, Что уж по старости и так дырой крехчу.

Фарнос

Как к дщери я твоей любовью ни пылаю, Но князя раздражить и сам я не желаю, Не меньше не хочу соперником с ним быть, Но части должен я его в том уступить. В другом я способе намеренье имею, О коем объявить тебе я если смею.

Долгомуд

Маня надеждой дух, не тщетно ль в хуй трубишь? Какое средство ты, Фарнос, употребишь? Отъяты способы с Дурносовым сражаться, Мы с жопами должны подале уплетаться.

Фарнос

Не думаю я с ним в ебливу брань',вступить,

Но хитростью потщусь упругость притупить.

Когда кто победить врага сил не имеет,

То в крайности обман и лесть чинить довлеет.

Не те удашливы в сражении прямом,

Кто силою разит, но кто велик умом.

Сколь силен был Самсон, известно всей вселенной,

Но хитростью жены своей был побежденной.

Кто б как ни силен был, да если разум худ,

Бесплоден столько же, как будто хуй без муд,

306

Как было б естество ни толсто, ни велико, Упругость можно стерть и сделать так, как лыко, Лишь хитрость малую к тому употребить, То будет хуй хоть брось или хоть отрубить. Позволь лишь мне, а я отмщеньем уж ласкаюсь.

Долгомуд

Препятствуй, как ты мнишь, я в ето не вплетаюсь, Но прежде ты узнай от дочери моей, Намеренье твое угодно ль будет ей. Но се она...

ЯВЛЕНИЕ 3 Те же и Миликриса.

Фарнос

Княжна, я должен известиться, Могу ли склонностью твоей к себе я льститься, Желаешь ли со мной вступить в законный брак, Или прельстил тебя Дурносова елдак?

Миликриса

Не обвиняй меня, Фарнос, виной ты тою:

Еще я не пленна Дурносовой биткою, Хоть он ее всяк час, гордяся, мне сулит, Да мой родитель мне склониться не велит.

Долгомуд

Ты, княжеская дочь, быть должна горделива, Не так, как подлая бывает девка члива, Которую за грош нахальник всяк валит, А оттого в шенте нередко и болит.

Миликриса

Коль знатною биткой моя жизнь зачалася,

То льзя ль, чтоб я кому без брака в блуд далася?

Не может огнь в шенте моей никто разжечь.

307

Фарнос

Княжна, я не о том начать имею речь, С горячностью всегда дроча хуй, как дубину: \__^з Определи, прошу, княжна, мою судьбину, Надеждой льститься ль мне тебя в замужство взять?

Долгомуд

У нас положено, чтоб был Фарнос мне зять, Я вместо слов муде в залог дал в той надежде.

Миликриса

Ко мне не заглянул почто под юбку прежде,

Почто толь суетно Фарноса тем ласкал

И в обязательство толикое вступал?

Не дам в красе ничьей я омочиться снасти „

И девой сниду в гроб, не прикоснусь сей сласти. ^с

Долгомуд (Фарносу)

Принужу дщерь свою я быть тебе женою, Лишь князя упреди.

(Миликрисе.)

Поди, княжна, за мною.

Отходят.

ЯВЛЕНИЕ 4"

Фарнос (один)

В штанах моих, увы! багряна плешь бледнеет, ( ^

Хладеет в жилах кровь, хуй страждет, леденеет, '•

Немеет естество, отрады нет нигде,

О^ог, о длинный рог, о толстые муде!

На что красавицей, княжна, ты в свет родилась?

И ах! на что ты мне безмерно полюбилась,

Что я любовь в себе бессилен одолеть?

Не со сто ль раз других я принимался еть—

Но что ж? — лишь плоть моя тем только истощилась,

А страсть любовная нимало не смяхчилась.

О как я беден днесь и как мой случай лих:

308

Котору еть хочу, ах! ей не я жених. От страсти плешь моя, как_рыба_о лед, бьется, А та без жалости Дурносову сдается, Которому всю честь претолстый знак дает. Пускай же с толстотой злодей сей пропадет;

Пока свет солнечный сиять на небе станет, Елдак его вовек с сего часа не встанет! Спешу исполнить то.

(Отходит.)

ЯВЛЕНИЕ 5

Дурносов и Секелия. Дурносов

Удобно место здесь, Где беспрепятственно свершить брак можно весь. Благоприятствует сама судьба теперя, Лишь нет одной княжны, лежащей, разщеперя Пресладостную щель, котору мне почать. Потщись, Секелия, ты брак наш окончать, Уговори княжну.

Секелия

Уговорить не штука, Да только знаешь, князь, кака ей будет мука? Не лутче ль мне сперва задор твой утолить, Чтоб ярость ту в меня изволил ты пролить? Я за княжну свою готова быть в напасти, Не можешь произвесть сим разом в ней ты сласти, Какую б исподволь возмог в ней произвесть.

Дурносов

Престань, Секелия, пустые враки плесть, Ничья краса теперь елдак мой не прельщает.

Секелия

Но Миликрисе страх склониться запрещает, Величиной ствола распорется шентя, Тогда в нее пихай все, что ни подхватя. Я зрю то и сама, что ей твой знак не в меру,

309

Ей лутче дать сто раз с усами гренадеру.

Но ежели уже сему союзу быть,

И неминуемо в княжну ты должен вбить,

Твой сильный жар ствола теперь мне то являет,

Так вот о чем княжна тебя, князь, умоляет:

Когда ты ей вонзить направишь свой кинжал,

То прежде чтоб к губам несильно ты прижал

И в ярости своей хоть мало удержался,

Но в ней бы произвесть жар прежде постарался,

Иль лутче можешь ты свой знак ей в руку дать,

А сам своей рукой у ней побаловать.

Немного в деле сем минут у вас продлится,

И сама крепкая девица соблазнится,

А нежели княжна, нрав коей мне знаком:

Она пленна давно твоим, князь, елдаком.

Дурносов

Я все твои слова приемлю за отвагу,

На ложу брачную до тех пор с ней не лягу,

Доколе не пролью в шенте ее я кровь

И не сберусь опять к пиханью с силой вновь.

Вот как я предприял.

Секелия

Еще я позабыла Сказать вам, чтоб сперва не так ей больно было, И чтоб вы на себя последний взяли труд Побольше чем-нибудь хуй смазати до муд— Пихаться с тем легко и мериновым скалом, И узки сапоги вить смазывают салом.

Дурносов

Я все уж способы потщусь употребить, Дабы сколь будет льзя, в княжну полегче вбить.

Секелия Княжна, узнав о сем, сама дать будет рада.

Дурносов

(вынимая из кармана помаду)

Вот у меня со мной с духами есть помада, Котору щегольки трудятся покупать,

310

А я ее сей час без денег мог достать. Что ж долго нет княжны?...

Секелия

Я к ней идти потщуся

И без нее, мой князь, к тебе не возвращуся. (Отходит.)

ЯВЛЕНИЕ 6

Дурносов

(один)

Теперь потребно мне, потребно прибодриться,

Уже я чувствую: мой тайный уд ярится,

Уже муде трубят в торжественну трубу, ^^

Мне чудится в мечте, как будто я ебу.

Но в самый етот жар как некто плоть снедает,

Как нечто тайное мудами обладает,

Вдруг станет хуй, как рог, вдруг тотчас опадет,

И будто как беды он превеликой ждет,

При дверях сладости сгибаясь унывает,

Или пред радостью со всеми так бывает?

Нет страху мне ни в чем, препятствия уж нет,

Исполню я, что мне...

(Намазывает помадой свой ствол.) ^5 Но се княжна идет!

ЯВЛЕНИЕ 7

Дурносов, МиликрисаиСекелия. Дурносов

Дражайшая княжна, ужели ты готова

Вступить со мною в брак, исполнить данно слово?

Ужели я могу сей день торжествовать,

Ужели можешь мне красу свою отдать?

Ужель дозволишь внутрь взойти всего приятства?

Я учинил, что мне...

311

Секелия

Уж нет ни в чем препятства. Дурносов

Сколь сильно яростью плененный уд мой тлел, Сколь никаких на то я мастей не жалел, Оранжем, розою и цедрою прямою, А на прикрасу той помазал и гуньбою— Зри, как от мастей сих моя сияет плешь.

Секелия Князь, времени не дли, скорей себя, князь, тешь.

Дурносов Дражайшая княжна...

Миликриса

Нет казни сей мне злее. (Падает в руки Секелии.) Секелия (Миликрисе) Княжна, ах! ободрись.

(Дурносову.)

Хоть ты будь, князь, смелее. Дурносов Смяхчи, княжна, мой ствол, смяхчи сурову часть.

Миликриса (опомнясь)

Я не могу никак в твою предаться власть, Когда красу брегу, я честная девица, А как лишусь, то что я буду?

Секелия

Молодица. Но что о суетном напрасно толковать? Спеши скорей, княжна, спеши скорее дать И вечным как-нибудь союзом сопрягися.

Дурносов

Склонись, дражайшая, потешиться склонися Прохладой сладкою в задоре елдаку,

312

Дабы не предуспеть мне сим к хуерыку "^ И чтоб не испустить без действия потока, Предупреди, княжна, сего жестокость рока, Меня в облегченье хоть етим одолжи, Своею ручкою немножко подержи, А я моей рукой к твоей шенте прижму ся.

Миликриса (противясь ему)

Ах, нет, мне стыдно то, рукой я не примуся, Мне лучше ввек терпеть.

Секелия

Князь, времени не дли, Будь храбр и снасть свою насильно ей ввали.

Дурносов

Жестокая, не мучь, не мучь меня, склонися, Взгляни хоть раз, взгляни, хоть пальцом дотронися.

Миликриса

Не льсти себя, мой князь, надеждою пустой, Я дева, ты—герой, к тому ж и холостой, Итак, удобно ль мне с тобою так растлиться? Дочь Долгомудова вовек не посрамится!

Дурносов

Каким ударом ты, драгая, мя разишь, И коль жестокою напастью мне грозишь, Какую за любовь готовишь муку злую, Чтоб я с горячности впихнул теперь в иную. В другу теперь впехну в задоре сем жестоком, Не будешь ли на то ревнивым зреть ты оком, Как я к иной теперь отважусь под подол, В иную ущемлю перед тобой свой ствол,— Заплачешь, может быть, тронувшись сим уроном, Но уж не возвратишь в себя елдак мой стоном.

313

Миликриса (Секелии тихо)

Что мне в сем случае, Секелия, начать? Секелия

Советую скорей то делом окончать, Чтоб непрерывною любовью вас связало, А времени к тому осталось очень мало.

Дурносов (про себя)

Что ж трачу я часы полезные вотще? Спешу исполнить то...

(Хочет идти.) С е к ели я (его удерживая)

Помедли, князь, еще.

Дурносов Нет, намеренья я сего не отлагаю,

Исполню здесь: в тебя,(]рёкелия, впехаю.

Секелия

Я недостойна, князь, для случая такова. Но вот шентя — вонзай — перед тобой готова.

Подымает себе подол, Дурносов наставляет в нее хуй. Миликриса, с торопливостью схватя его за хуй, подводит к себе.

Миликриса Жестокий, удержись... О, как нещастна я!

Дурносов Не ты нещастлива—нещастна плешь моя.

Миликриса Не спорю больше я с своею лютой частью. (Падает в руки к Секелии, а та подымает ее подол.) Вот щель моя: вонзай и утолись сей сластью.

Дурносов лишь только наставляет свой хуй, в то самое время он опал.

314

Дурносов (дражайшим голосом)

Что сделалось?.. Увы!

Миликриса (приходит в отчаяние)

О рок! о случай злой! К чему меня склонил к погибели такой?

Дурносов Колико ты, судьба, мне ниспослала лиха!

Секелия

Что сталось, князь, скажи нам.

Дурносов (с фурией и скрипя зубами)

Невстаниха.

Секелия (закуся палец)

Вот бедственный случай.

Миликриса

Что есть сей казни злее? Увы, дражайший князь!

Секелия (Дурносову)

Дрочи, дрочи скорее, Жар утолить в княжне хоть мало порадей.

Дурносов (трясет хуй и с плачем говорит)

Нет способа вздрочить,_похимистил злодей. О, раздраженны враг! отметить "тебе мне нада, Подействовала так фарносова помада!

ЯВЛЕНИЕ ПОСЛЕДНЕЕ Те же, Долгомуд и Щелкопер.

Щелкопер

Что вижу я, княжна, о стыд, о казни строги! Какою страмотой наполнились чертоги!

315

Долгом уд Со удивлением я зрю на сей позор.

Миликриса • (бросается к отцу и становится на колени) Мой отче, отврати от недостойной взор! Долгомуд

Забудь природу ты или забудь то скало, ^, Которое навек уже как лыко стало.

Дурносов (про себя)

О как злодей мой уд обезоружил вдруг! ^5 Долгомуд (Миликрисе)

Готовься к браку ты, Фарнос тебе супруг, И уж Дурносова не тщися видеть боле.

Миликриса

Последую теперь твоей, родитель, воле.

, (Вставши и подошед к Дурносову.) А ты, о князь, прости, забав нам час протек. Дурносов (с плачем) Прости, дражайшая, прости, княжна, навек!

Щелкопер

Великий Долгомуд, хоть способ ты имеешь, Но поздно уж теперь Фарносу сим радеешь.

Долгомуд Что сделалося с ним?

Щелкопер

Скончался уж. Фарнос.

Долгомуд

Каким то случаем?

316

Щелкопер

Пришел сперва понос, Час целый мучился, штанов не подтыкая, Кряхтел, стонал, рыгал, «Беда,—ворчал,—какая», И только лишь сей боль немного унялся, Он с силою своей еще не собрался, Как вдруг другой бедой тот час его сразило И в бездну, как в шентю, хуй дряхлый погрузило. Он сильной яростью к прекрасной дщери тлел, Но как ее уеть надежды не имел, ^ То похоть удержать свою как ни старался, ( Но из ствола его ручьем ток проливался. < Не сей был его ток, прохлада что в любви, Но что случается от похоти в крови. Раздулася его в минуту бедна потка, Не помогла ему в сем случае и вотка:

Чем жарче рделась плешь, тем был сильнее ток, Я за плешь ухватил—в крови весь стал платок. Весь дом наполнен стал тогда великим криком, «Увы!—вопил Фарнос.—Я стражду хуерыком. Мне приключило то жестокую напасть, " Что к Миликрисе я имел любовну страсть». Нас способ излечить един тогда сказали:

С кобылой сделать блуд.'К кобыле лишь предстали,'

Я подмостил его, кобыле хвост загнул,

Но, о жестокий рок! Фарнос лишь чуть-чуть ткнул,

Как та кобыла вдруг шарахнулась, вздрогнула,

Со всей жестокостью что мочи есть лягнула.

Он пал, вдруг поражен, со стоном рок кленя

И тут в последний раз взглянул он на меня.

«Ты,—мне он говорил,—не плачь и ободрися, /

Сему хуерыку виною Миликриса, Т ^^>'"

Однако ей скажи, что я ее простил».)

И с этим словом дух последний испустил.

Миликриса (с плачем)

Нещастнейший Фарнос, я и тебя лишилась!

317

Долгомуд

Лишился друга я, и часть его свершилась. Миликриса

О день, горчайший день, источник лютых бед, Князь вечно погублен, Фарноса больше нет! Пожри всей лютостью меня живую, бездна! Рази, губи: мне жизнь без ебли бесполезна!..

Конец трагедии

Дополнения

A.Piron Ode à Priape

Foutre des neuf garce de Pinde Foutre de l'amant de Daphné Dont le flasque vit ne se guindé Qu'à force d'être patiné;

C'est toi que j'invoque à mon aide, Toi qui dans les cons, d'un vit roide, Lance le foutre à gros bouillous;

Priape, soutiens mon haleine

Et pour un moment dans ma veine

Porte le feu de tes couillous.

Que tont bande, que tont s'embrasse

Accourez Putins et Ribauds

Que vois-je, ou suis-je, la douce extase

Les Cieux n'ont pas l'objet si beaux.

Des couilles en bloc arrondies

Des cuisses fermes et bondies

Des bataillons de vits bandés

Des culs rondes sans poils et sans crottes

Des cons, des tettones et des mottes

D'un torrent des foutres inondés.

Restez adorables images, Restez à jamais sous mes yeux Soyez l'objet de mes hommages Mes Législateurs et mes Dieux, Qu'à Priape on élevé un Temple Où jour et nuit l'on vous contemple, Au gré des vigoreux Fouteurs Le foutre y servira d'offrandes Les poiles de couilles de guirlandes Les vits de sarificateurs

321

Aigle, Baleine, Dromadaire, Insecte, animal, homme, tout Dans les Cieux, sous l'eau, sur la terre, Tous nous annonce q'on fout;

L'on foutre tombe comme grêle, Raisonnable ou non, tout s'en mêle Le con met tout les vits en rut;

Le con du bonheur est la voie

Dans con git tout la Joie

Mais hors de con point de salut.

Quoique plus gueux qu'un Rat d'Eglise Pourvu que mes couillous soient chauds Et que le poil de mon cul frise Je me fut du reste en repos. Grandes de terre on se trompe Si l'on croit que de votre pompe Jamais je puisse être jaloux Faites grands bruit, vives au large Quand j'enconne et que je décharge Ai-je moins plaisir que vous.

Que l'or, que l'honneur vous chatouille Sots avares, vains conquerans Vivent les plaisirs de la couille Et foutre les biens et les rangs. Achilles aux rives du Scamandre Pille, détruit, met tout en cendres C'est n'est que feu, que sang, qu'horreur, Un con paroit, passe-t-il outre? Non, je vois bander mon jean-foutre Le héros n'est plus qu'un Fouteur

De Fout la fable fourmille . Le Soleil fout Leucothoé Cynire fout sa propre fille Un Taureau fout Pasiphae Pygmalion fout la statue Le brave Ixion fout la nue On ne voit que foutre couler Le beau Narcisse pâle et blême Brûlant de se foutre lui-même Meurt en tâchant de s'enculer.

322

Socrate, dires-vous: ce sage

Dont on vante l'esprit divin

Socrate a vomi peste et rage

Contre le sexe féminin

Mais pour cela le bon Apôtre

N'en n'a pas moins foutu qu'un autre

Intrepretons miens ses leçons,

Contre le sexe il persuade,

Mais sans le cul d'Alcibiade

II n'eut pas tant médit des cons.

Mais voyons ce brave Cynique,

Qu'un bougre a mis an rang des chiens

Se branler gravement la pique

A la barbe des Athéniens

Rien ne l'émeut, rien ne l'étonné

L'éclair brille Jupiter tonne

Son vit n'en est point démonté

Contre le Ciel sa tête altiere

Au bout d'une courte carrière

Décharge avec tranquilité

Cependant Jupin dans l'Olympe Perce des culs, boure des cons, Neptune au fond des eaux y grimpe Nymphes, Syrenes et Tritons;

L'ardent fouter de Proserpine, Semble dans sa couille divine Avoir tout le feu d'enfers Amis, jouons les mêmes farces, Foutons tant que les cons des Garces Nous foute enfin l'âme à l'envers.

Tysiphone, Alecto, Mégère Si l'on foutoit encore chez vous Vous Parques, Charon et Cerbère De mon vit vous tâtierez tout. Mait puisque par un son barbare On ne bande plus au Tenare, Je veux y descendre en foutant, La mon plus grand tourment sans doute Sera de voir que Pluton foute Et de ne pouvoir faire autant

323

Redouble donc tes infortunes Sort, foutu fort, plein de rigeur C'est n'est qu'a des âmes communes A qui tu peux foutre malheurs. Mais la mienne que rien n'alarme Plus ferme que le vit d'un carme Se rit des maus présent, passé Qu'on m'abhorre, qu'on me déteste Que m'importe, mon vit me reste Je bande, je fous, c'est assez.

А.ПИРОН

ОДА ПРИАПУ

Ебать девять парнасских шлюх,

Ебать любовника Дафны,

Чей вялый хуй не поднимется,

Пока его не вздрочат.

Только тебя зову я на помощь,

Тебя, коий посреди пизд красным хуем

Бросаешь густые пузыри заебин,

Приап! поддержи мой дух

И на миг в мои жилы

Вдохни жар твоих муд.

Пусть все встает, пусть все пылает,

Спешите, бляди и блядуны.

Что я вижу? где я? о сладкий восторг!

На небесах нет такого прекрасного предмета.

Муде, туго округлившиеся,

Ляжки, крепкие и задранные,

Полки вставших хуев,

Круглые зады, без волосков и пятен,

Пизды, титьки и секеля,

Орошенные током заебин.

Останьтесь, восхитительные картины, Останьтесь навеки перед моим взором, Будьте предметом моих жертвоприношений, Моими законодателями и моими божествами. Пусть Приапу воздвигнут храм, Где день и ночь вас будут созерцать По воле могучих ебак;

325

Заебины будут там служить приношениями, Волосы с мудей — гирляндами, Хуи — жрецами.

Орлы, киты, верблюды,

Насекомые, животные, люди, все

На небесах, под водой, на земле,

Все возвещает нам, что ебется.

Заебины падают, как град,

Все разумное и лишенное разума смешивается.

Пизды встречают хуи, истекая.

Пизда есть путь к счастию,

В пизде заложена вся радость,

Вне пизды нет благополучия.

Пусть я беден, как церковная мышь, Но пока мои муде горячи, И пока завивается волосок на заду, Мне нет дела до остального. Великие мира заблуждаются, Если полагают, что их пышность Может вызвать во мне зависть;

Поднимайте великий шум, живите роскошно,

Когда я вставляю и когда кончаю,

Получаю ли я меньше наслаждения, чем вы?

Пусть вам льстят золото и почести,

Жадные глупцы, тщеславные завоеватели.

Да здравствуют услады мудей,

И ебать богатства и чины!

Ххилл на брегах Скамандра

Рубит, уничтожает, все обращает в прах,

Кругом огонь, кровь, ужас;

Появляется пизда — проходит ли он мимо? Нет, я вижу, вздымается ствол, И герой превращается в ебаку.

Предание изобилует ебаками:

Солнце ебет Левкофею,

Кинир ебет свою дочь,

Бык ебет Пасифаю,

Пигмалион ебет статую,

Доблестный Иксион ебет облако,

Только заебины текут,

Прекрасный Нарцисс, бледный и потускневший,

326

Сгорая желанием выебать себя, Умирает, пытаясь вставить себе в зад.

Сократ, скажете вы, этот мудрец,

В котором почитают божественный дух,

Сократ изрыгал ярость и проклятия

На женский пол,

Но при всем том добрый проповедник

Ебался не меньше других;

Давайте лучше усвоим его уроки, Он убеждает нас против женщин, Но без задницы Алкивиада Он не презирал бы пизд так сильно.

Но взглянем на этого доблестного киника,

Оборванца, поставленного наравне с собаками,

Бросающего горькие насмешки

В бороды афинян.

Ничто не волнует его, ничто не удивляет,

Молния сверкает. Юпитер мечет гром,

Его хуй не поднимается,

Его надменная плешь

В конце своего короткого поприща

Извергается в небеса.

В то время как Юпитер на Олимпе Пронзает зады, вваливается в пизды, Нептун в глубине моря лезет туда же Нимфам, Сиренам и Тритонам;

Пылкий ебарь Прозерпины, Кажется, вместил в своих мудах Все пламя ада.

Друзья, станем играть те же фарсы И ебаться, пока пизды шлюх Не выебут наши души наизнанку.

Тисифона, Алекто, Мегера, Если у вас еще ебутся, Вы, Парки, Харон и Цербер, Все попробуете^ моего хуя.

Но поскольку из-за варварской судьбы За Тенаром уже не встает, Я хочу спускаться туда, ебясь,

Там самым большим моим мучением, без сомнения, Будет видеть, как ебется Плутон, И не мочь делать то же самое.

327

Удвой же твои удары, Судьба, сильно ^ыебанная;, и исполненная строгости,

Только обычным душам

Ты можешь причинить несчастье,

Но не моей, которую ничто не пугает,

Которая тверже хуя кармелита;

Я смеюсь над прошедшими и настоящими бедами, Пусть мной ужасаются, пусть меня презирают, Какое мне дело? мой хуй со мной;

Он встает, я ебу, и этого довольно.

В. Рубан Оаа 6 похбалу лЬбби

^ -••_ -^ -^ / ч.

Утеха смертных и отрада, Любовь, веселостей всех мать! Приятность жизни и прохлада, Тебя хочу я воспевать:

Тебе воздвигну храмы многи И позлащенные чертоги Созижду в честь твоих доброт, Усыплю путь везде цветами, И лирными тебя стихами Почту, богиня всех красот!

Парнасски музы с Аполлоном,

Подайте мыслям столько сил,

Чтоб нежным непрерывным тоном

Я Имн любови возгласил.

Уже мой дух в восторг приходит,

Дела ее на мысль приводит

С приятностью и красотой.

Я вижу древних лет теченье,

Я зрю, в каком была почтенье

Она, когда цвел век златой.

Природа ею населяет

И все и кажду света часть,

Любовь повсюду обитает

И всех умы берет под власть;

Где взор ее ни устремится, Свирепый Нерон усмирится, Оставит храбрость Ахиллес,

329

При ней философ умолкает, Скупой пред нею чив бывает, И варвар льет потоки слез.

Юпитер, небо оставляя, Снисходит для нее на дол;

И бренны виды принимая, Влюбясь в прекрасный смертных пол, Натуры чин преобращает, В одну-две ночи он вмещает;

Альмина как в нем кровь зажгла:

Из бога стал Амфитрионом, И к ней приходит в виде оном, К чему его любовь вела.

Плутон, плененный Прозерпиной, Идет из ада для нее:

Глубокою Нептун пучиной Не защищен от стрел ее. Пленивши Дафна Аполлона, С блестящего низводит трона;

Узря ее он в первый раз, Всю крепость сил своих теряет, Во угожденьи мер не знает, Возносит к ней плачевный глас.

Я зрю Ироев прежних веков, От коих мир весь трепетал, Зрю тех не сытых человеков, Для коих свет казался мал:

Все были ей одной подвластны, Щасливы ею и нещастны;

Все властию ее одной На верьх Олимпа поднимались И в преисподню низвергались Ее всемощною рукой.

Чрез храбрость, мужество, иройство Был славен древний Геркулес;

Души его велико свойство Из многих зрим его чудес:

Его необычайна сила

Всех в страх и трепет приводила,

Пока любови он не знал:

Любовь в нем лютость утолила,

330

Из тигра агнцом претворила, Омфалы пленником он стал.

Везде любви примеры зрятся, Где только смертные живут, Везде ей олтари курятся, Везде ей жертвы воздают:

На Весте, Осте, Норде, Юге

И в жарком и в холодном круге

Ее зрим дивны чудеса!

Но ежели любовь прервется,

То вся природа возмятется,

Падут с землею небеса.

Стихотборения и перебоды И.БарЬэба

ОДА НА ВСЕРАДОСТНЫЙ

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА БЛАГОЧЕСТИВЕЙШЕГО ГОСУДАРЯ ПЕТРА ФЕОДОРОВИЧА,

ИМПЕРАТОРА

И САМОДЕРЖЦА ВСЕРОСИЙСКОГО И ПРОЧ.И ПРОЧ.И ПРОЧ.

Восстань, Россия, оживляйся, Оставь в сей день печаль твою, Отерши слезы, утешайся, Петрово рождество пою, Великого монарха внука;

Прочь вся сердечна боль и мука, Дух томный, бодро воспряни, Воздав усердный долг богине, Которой мы лишившись ныне, В тумане ясны видим дни.

Се зрим сияющего в славе Героя храбра и отца, И крепости его державе Желаем вечной от творца;

Да будет оная толика,

Петрова милость сколь велика,

Сколь к подданным любовь ясна.

Елисавете в том подобен,

Монарх наш кроток, щедр, незлобен,

О всех печется, как она.

332

Великий Петр на то родился, Чтоб, вечно славой восхищен, Весь свет делам его чудился;

А ты, монарх, к тому рожден, Чтоб, россов тишину с блаженством Твоим умножив долгоденством, Врагам был страшен, как и дед. Благополучны мы тобою, Хоть к вечному прешла покою Великая Елисавет.

Подверженны пременам, твари Живут и кончат бытие;

Но те бессмертны государи, Которых славно житие. Мы жизнь летящу человека Не мерим долготою века, Но славою полезных дел;

Коль паче славны и велики Те чтутся на земли владыки, О коих промысл сам радел.

Потщился бы дела представить Петра Великого я здесь;

Но по достоинству прославить Бессилен дух, слаб разум весь. Вожди в войнах неустрашимы, От древних бывши возносимы, Прияли божескую честь;

Что, если б Петр жил в оно время, За тяжкие труды и бремя Какой могли б хвалой вознесть?

Истории мужей преславных Заслуги в вечность предают;

С Петром иметь не могут равных, Что все бесстрастно признают. Он после дел своих чудесных Сияет во странах небесных, Затмив языческих богов. В созвездии с ним дщерь едином, Украсив небо новым чином, Российских просветят сынов.

333

Щедрот храм, милости, любови

Воздвигнем оным божествам

В сердцах к Петровой верных крови,

Которые являли нам.

Ко алтарям их светозарным

С воспоминаньем благодарным

Предпримем мысленный наш путь.

Там, жертвуя душам блаженным,

Докажем сердцем сокрушенным,

Что скорбь пронзила нашу грудь.

Пронзила, обновивши раны,

Которые в слезах несли,

Как, роком горестным попранны,

К Петрову гробу мы текли.

По долгой нашей с ним разлуке

Воскрес герой в прехрабром внуке;

Ликуй, Россия, восплещи! С весельем, юные и стары, Приять щедрот обильны дары Потщитесь к трону притещи.

Крепка и щедра вдруг, десница Защитит всех и сохранит, И око быстро не на лица, Но на сердца людей воззрит;

Ущедрит купно и прославит, И падших от земли восставит Чрез милость, правоту и суд, Даст образ правды чрез законы И всё исполнит без препоны, В чем принял Петр великий труд.

Премудрых дел твоих в початках Мы образ зрим и дух Петров;

Един устав во всех порядках Ты с ним, монарх, хранить готов. Хранишь и делом исполняешь, И подданных любовь питаешь, Которою к тебе горят. Всех мысли и сердца стремятся, Чтоб с верностью повиноваться, И всех уста благодарят.

334

Се пред исправными полками Тебя зрю в поте и труде;

Но отягченного делами

На кротком вижу вдруг суде.

Искусства там примеры редки,

Здесь живо милосердны предки

В щедротах вобразились нам.

Отринув строгую неволю,

Влил ревность чрез счастливу долю

К усердной службе всем рабам.

Труд удивления достоин, И милость всех честняй похвал! Един монарх судья и воин, Един в двух лицах просиял. Петра великого геройством, Щедротой, кротостью, спокойством Являешь ты, Елисавет. Натура чудо днесь открыла, В тебе слиянны, два светила Дают России больший свет.

Объятым страшной мглой печали,

Открылась ясность нам в ночи,

Когда пресветлы воссияли

От твоего венца лучи,

Весна среди зимы настала,

Заря багряна облистала

И облачный прогнала мрак.

Как после дней ненастных летом

Всё греет солнце ярким светом,

Так твой живит нас в скорби зрак.

Приятного краснейший крина Цветет и спеет грозд младый;

С Петром найдет Екатерина В нем все сладчайшие плоды. Как жатель, собирая класы, На зиму новые припасы Готовит и питает дом,— Россия так не оскудеет, Доколе внук Петров владеет С возлюбленным его плодом.

335

Чудяся, видит, восхищенна, В нем быстрый ум и свет наук;

Ее надежда несомненна, Что в Павле будет дед и внук. Чрез остроту природы сила В цветущей юности открыла, Что может произвесть собой:

С наукой обще добродетель Неложный россам есть свидетель, Что мудрый будет он герой.

Надежда наша есть не тщетна, В желаниях мы зрим успех;

Твоя к нам милость неисчетна, Источник, боже, всех утех. Сложив печали тяжко бремя, Храни вовек Петрово племя, Как деда с дщерию хранил. Красуйся, Петр с Екатериной, Что сей дражайший день причиной Российского блаженства был!

Не пользу сатир я хвалами возношу,

Но милостиво труд принять в покров прошу,

Когда нет ничего на свете толь худова,

В чем к пользе не было б служащего ни слова.

Находит нужное во всячине пчела,

Чтоб для себя и всех составить мед могла:

Иному польза, смех милей другому хлеба;

Двояка в сатирах содержится потреба:

Злых обличение в злонравии и смех,

В котором правда вся, без страха, без помех,

Как в зеркале, чиста представлена народу.

Дают ту сатирам все честные свободу,

У коих всё лице наруже, пятен нет;

Злонравный лишь один то дерзостью зовет.

Когда любовные стихи увеселяют,

Что в нежные сердца соблазны вкореняют,

Не могут через то противны людям быть,

Но каждый похвалу тем тщится заслужить,

Что двадцать раз в стихах напишет вздохи, слезы,

Не зная, что одни сто раз твердятся грезы,

Лишь только виден в них приятных слов прибор.

Хоть щеткою бы кто, хоть веником мел сор,

Но всякий бы сказал, что с полу сор сметает;

Так точно и слова любовник размножает,

А сила в множестве содержится одна.

Сатирику от муз свобода та дана,

Чтоб племя исправлял чрез умный смех развратно,

Лишь тщетно б об одном не говорил стократно.

Лишила вольности политика в наш век,

Чтоб не был укорен на имя человек,

Как в древни времена то делали пииты,

Чрез коих всякого пороки въявь открыты.

Не только ж в книгах злых значатся имена,

Но и поступка их народу знать дана,

Затем, что действом их пороки представлялись,

Дабы охотнее от оных воздержались.

Бумажка ничего не сделает у нас,

Хотя бы страсти в ней описывать сто раз,

Лишь видя в ней себя порочный, как в зерцале,

Вдруг бросит, побежит он сам смеяся дале.

Когда и строгостью нельзя глупца унять,

337

То может ли такой стыд с совестию знать? Примером могут им служить такие лица, Которых к честности вела творца десница, Изящностию всех украсила доброт И добродетелью прославила их род;

А милость нашел защитницы и сила В сердцах их оную сугубо утвердила, И, в безопасный взяв Россию всю покров, Хранит и милует, законы вводит вновь. Вы ж, исполнители премудрых повелений, Даете образ, как избегнуть преступлений И добродетельно на свете людям жить, Чтоб общей матери могли угодны быть. Счастливей для меня тем будут и сатиры, Когда не презришь ты Горациевой лиры.

ЕГО СИЯТЕЛЬСТВУ ГРАФУ ГРИГОРЬЮ ГРИГОРЬЕВИЧУ ОРЛОВУ, ЕЕ

ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА

ЛЕЙБ-ГВАРДИИ КОННОГО ПОЛКУ ПОДПОЛКОВНИКУ, ГЕНЕРАЛУ -АДЪЮТАНТУ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНОМУ КАМЕРГЕРУ, КАНЦЕЛЯРИИ ОПЕКУНСТВА ИНОСТРАННЫХ

ПРЕЗИДЕНТУ И РАЗНЫХ ОРДЕНОВ КАВАЛЕРУ,

МИЛОСТИВОМУ ГОСУДАРЮ

ВСЕУСЕРДНОЕ ПРИВЕТСТВИЕ

Монархам паче всех любезна добродетель;

Живой пример в тебе зря, всяк тому свидетель, Которым вящще всех побуждены сердца, Чтоб так, как милостям монаршим нет конца, Преуспевали ввек их верность и заслуга. Хотя ж все превзойти пекутся в них друг друга, Но силам смертных есть и всем трудам предел;

Затем усердность чтим не меньше славных дел. Кто храбр, тот отвратить на брани силен бедство, А остроумный — в том подать герою средство;

Коль случая кому явить то в мире нет, Тот долг заслуг своих усердством наведет, Таким, каким твой дух к монархине пылает, Какое всяк тебе подобный изъявляет. Но прелесть ли богатств и чаянье ль честей Заслуги матери влекут являть своей? Любовь, щедроты, суд прав, милости едины Долг налагают сей рабам Екатерины. Не славой и она пленялася венца, Искавши наших бедств с опасностью конца;

ЗЭ9

К отечеству любовь ее, тогдашня жалость Заслуг к ней подданных доказывают малость. Дай новы способы, великий муж, к тому, Чтоб следовал народ примеру твоему. Но похвалы плодить — терять напрасно речи, И действует тут лесть, не разум человечий. За верность честь приял ты нову вместо мзды;

Всяк да хранит твои, кто льстится тем, следы.

САТИРА VIII КНИГИ ПЕРВОЙ ГОРАЦИЯ —» « «I*—

ПРИАП¹

Пень фиговый я был сперва, болван бесплодный;

Не знал и мастер сам, к чему б я был пригодный, И скамью ли ему построить иль божка? Приапа сделала художная рука. С тех пор я, став божком, воров и птиц пугаю;

Имея в правой жердь руке, тех отгоняю,

Стращаю наглых птиц лозою от плодов,

Чтоб, роя семена, не портили садов,

На Эсквилйнском² вновь пространстве насажденных,

Где трупов множество бывало погребенных.

На те места рабы товарищей своих,

Из хижин вынося, бросали там худых.

То было общее кладбище бедной черни:

Скончавший Номентан жизнь в мотовстве и зерни,

И Пантолав, кой был известный мот и шут³,

Как тот, так и другой лежат зарыты тут.

Обширность места вся на плите означалась⁴,

И вдоль и поперек в пределах заключалась,

И было сверх того иссечено на ней,

Безродный что голяк зарыт в могиле сей.

А ныне может жить в Эсквилах всяк по воле,

На холме в ясни дни гулять и ровном поле.

Печальный всюду вид дотоле зрелся там,

И кости лишь по всем валялися местам.

' Стихотворец представляет в сей сатире Приапа, который поставлен был в Эсквилинских садах, жалующегося, что не столько обеспоко-ивают его воры и птицы, как ворожеи, в том месте для колдовства собирающиеся.

² Эсквилами называлась гора и село в Риме, где был замок римского царя Тулла Гостилия; после на том месте погребались рабы и подлые люди, где напоследок Меценат для здравого воздуха развел сады.

³ Сии оба, расточив имение свое, погребены в Эсквилах, которые можно по-нашему назвать убогим домом.

⁴ На плите означалось все пространство погребального места, которое имело в ширину тысячу, а в длину триста саженей; при том и завещание умершего.

341

Не столько птицы тут досадны мне и воры, Сколь яд волшебниц злых, шептанья, наговоры, Которыми они тревожат дух людей. Нельзя никак прогнать прелютой язвы сей:

Как скоро солнце зрак, скончав бег, скроет в понте,

Блудящая луна взойдет на горизонте,

Сбирают зелия и кости для вреда.

Я видел, как пришла Канидия туда',

Вся растрепав власы, в нелепости безмерной,

И препоясана была в одежде черной,

И ноги зрелися босые у нея.

Вдруг после страшного с Саганою вытья,

Являя с ужасом бледнеющие хари,

Драть землю начали ногтьми волшебны твари,

И зубом растерзав потом они овна,

На коем черная везде была волна,

Кровь в яму испущать ископанную стали,

Чтоб духи собрались и им ответы дали.

Личины ими две туда ж принесены,

Которы сделаны из воску и волны;

Последняя была сильняе первой многим, Хотевшая карать мученьем слабу строгим. Из воску сделанна стояла перед той, Как рабским образом терпящая рок злой. Едина Гёкату на помощь призывала, Другая лютую Тизйфону склоняла². Змеям подобны те и адским зрелись там, И самая луна разделась, зря сей срам, И скрылась, чтоб таких не видеть злодеяний. А если лгу, глаза пусть выклюют мне враны, И пусть достануся на всякий я позор, Чтоб Юлий, Педиат, Воран ругался вор³. Что ж все упоминать проказы злых явлений, Как, проницательно жужжа, с Саганой тени Плачевный делали и чуткий звук в ушах, Который всякому навел бы сильный страх, Как волчью морду те злодейки хоронили⁴,

' Канидия и Сагана, о которой ниже в сей сатире упоминает, суть имена волшебниц.

² Гекатою называлась Прозерпина; а Тизифоною одна из трех адских фурий.

³ То есть, если я говорю неправду, то пусть всякий бездельный и негодный человек мне насмехается.

⁴ В деревнях привешивали над дверьми волчью морду, будто тем от порчи избавлялись, так, как у нас в хлевинах лапоть вешают.

342

И с нею вместе зуб змеи в земле зарыли, Как, растопившись, воск умножил пламя вдруг И как я, видя то, сих устрашил подруг? Отметил, пресекши тех с делами фурий речи:

Сколь громко лопает воловий иль овечий, Когда надут пузырь и сильно напряжен, Столь громко фиговый расседшись треснул пень. Тем сделался конец волшебству их и злобе;

Канйдья бросились с Саганой в город обе. От треску выпали все зубы вон у той, У сей спал с головы парик ее большой, И ядовитые из рук упали травы. Довольно было тут и смеха и забавы, Когда б кто на сие позорище смотрел, Премного бы, чему смеяться, тот нашел.

Стихотборения, приписываемые И.БарЬВу

САТИРА НА САМОХВАЛА

В малой философьишке мнишь себя великим. А чем больше мудрствуешь, становишься диким. Бегает тебя всяк: думает, что еретик, Что необычайны шутки делать ты обык. Руки на лоб иногда невзначай закинешь, Иногда закусишь перст, да вдруг же и вынешь;

Но случалось так же головой качать тебе, Как что размышляешь иль дивишься сам себе! Мог всяк подумать тут о тебе смотритель, Что великий в свете ты и премудр учитель. Мнение в народе умножаешь больше тем, Что молчишь без меры и не говоришь ни с кем;

А когда тебя о чем люди вопрошают, Дороги твои слова из уст вылетают:

Правда, скажешь—токмо кратка речь твоя весьма -И то смотря косо, голову же заломя. Тут-то глупая твоя братья все дивятся И, в восторг пришедши, жестоко ярятся:

«Что б когда такую же голову иметь и нам,— Истинно бы нашим свет тогда предстал очам!»

344

Пронесся слух: хотят кого-то будто сжечь;

Но время то прошло, чтоб наше мясо печь. Безбожника сего всеместно проклинают, И беззаконие его все люди знают:

Неизреченный вред закону и беда— Обругана совсем честная борода! О лютый еретик! против чего дерзаешь? Противу бороды, и честь ее терзаешь!

Как ты сеешь яд? Покайся, на тебя уже разверзся ад;

Оплакивай свой грех, пролей слез горьких реки, Когда не хочешь быть ты в Тартаре вовеки.

О вы, которых он

Прогневал паче меры,

Восстав противу веры

И повредив закон! Не думайте, что мы вам созданы на шутки, Хоть нет у нас бород, однако есть рассудки:

Не боги ведь и вы, А яростью своей не человеки — львы, Которые страшней разверста адска зева. Спаси, о боже, нас от зверского их гнева. Забыли то они, как ближнего любить;

Лишь мыслят, как его удобней погубить, И именем твоим стремятся только твердо По прихотям людей разить немилосердо.

САТИРА НА УПОТРЕБЛЕНИЕ ФРАНЦУЗСКИХ СЛОВ В РУССКИХ РАЗГОВОРАХ

Великость языка российского народа Колеблет с рвением неистова погода. Раздуты вихрями безумными голов, Мешая худобу с красой российских слов, Преславные глупцы хотят быть мудрецами, Хваляся десятью французскими словцами, И знание себе толь мало ставят в честь, Хоть праведно и тех не знают произнесть. Природный свой язык неважен и невкусен;

Груб всяк им кажется в речах и неискусен, Кто точно мысль свою изображает так, Чтоб общества в словах народного был смак;

Где слово приплетешь некстати по-французски, Изрядно скажешь ты и собственно по-русски, Но не пленяется приятностью сей слух, На нежность слов таких весьма разумный глух. Не заплетен отнюдь язык наш в мыслях трудных, Коль громок в похвалах, толь силен в тяжбах судных. Любовный нежно он изображает зной, Выводит краткость въявь, закрыту темнотой. Каким преславный Рим превозносился словом, Такою кажет нам Россию в виде новом. Каков был Цицерон в витийстве знаменит, Так в слове греческом Демосфен плодовит. Возвысили они своих отечеств славу, Принявши честь себе слыть мудрыми по праву. Примеру многие последуя сему, Желают быть у нас за образец всему:

Надменны знанием бесплодныя науки,

346

На ветер издают слов бесполезных звуки,

Где показать в речах приятный вкус хотят,

И мудрость тем открыть безумию спешат.

Заслуги ль к отчеству геройски выхваляют,

Мериты знатные стократ усугубляют,

За склонность ли кому сей род благодарит,

Не благодетель тот ему, но фаворит.

Не дар приемлет — что ж? — дражайшие презенты,

И хвалят добрые не мысли — сантименты.

НАДГРОБНАЯ НАДПИСЬ

На сем месте, вот, лежит Авктор, знаменит добре, Коего скосила смерть бывшего уж не в поре, Да и потрудившись в прозе словно как в стишках. Мимо всяк идущ здесь, дельно знай, а не в смешках, Что глумил он юных лет во маковом цвету, И, уж мужем ставши быть, презрил мира суету. Кончив больно труд велик, сиречь «Аргениду», Возгремел, в точь как Омир, вдруг «Тилемахиду». Скачущ дактиль, нежн хорей, ямб громк, ипостасен, Да и самый анапест им же стал быть красен. Распростившись с музами, скрылася его уж тень В те места, где оныя млекотечный ждал Роллень;

Из него повыжав он древней красоты весь сок, От того оставил нам преполезный всем кусок. Уже ты опочил со праведными духи, Который заглушал всех умных вздором слухи;

Но видно, что грехов избавил нас Господь, Что глупых не видать ни басенок, ни од.

ЭПИГРАММА НА КРАСОТУ ЧРЕЗ БАРКОВА

Есть главна доброта, красой что названа, И, без сомнения, та с неба подана. Какой она талант пред прочими имеет, То непостыдно всяк сказать сие посмеет. Хотя и без ружья, но бранней она всех, Над храбрыми берет всегда она свой верх. Разит не тело та, но ум она разит, Невидимо стрелы жестокия перит. Хоть ран не делает, но, муча, грудь снедает, И острыя умы без милости терзает. Свирепство перед ней младенцем становится И словом уж нельзя от ней оборониться. Закрыв разве глаза и прочь от ней бежать И никогда ее в уме не представлять. То можешь невредим быть телом и душею И также пред творцем чист совестью своею.

ЭПИГРАММА ЛЮБОВНАЯ ЧРЕЗ БАРКОВА

Играя мальчики желают ясна ведра,

Прекрасно дав тебе лице народа Щедра,

В меня влияла страсть желать твои красы,

Те после солнца ждут прохладныя росы.

Я после как бы твой взор узрел, свет мой милы,

Тот час бы мысли все откинул прочь унылы

И милости росы твоих бы ожидал.

Но ныне знай и верь, что дух мой воспылал,

Зажженной красотой твоей, зажженной взглядом.

Как в жаркой день к ключам бежит пастушка с стадом,

Или в кустарниках спешит себя укрыть,

Отраду там себе желая получить,

Так тщусь и я себя скрыть от любовна зною:

В твоих красах ищу прохладнаго покою, К которому влечет мысль токмо естество Сладчайший бы покой явило вещество, Когда бы только нам был общий, а с любезной Без коей одному быть может ли полезной? Мы будем жить в одном веселии с тобой, Щастливым я тобой, ты чтома будешь мной.

Last modified 2007-12-05 12:25

Navigation

Personal tools

Девичья игрушка, или Сочинения господина Баркова