Ганнибал без ворот

Седые волны падали на берег
Туниса, из которого Эней
Когда-то выплыл, в сумерках Дидону
Бросая, Рим там или Альбу Лонгу
Чтоб основать - не важно, только Запад
И тут признал, что все его истоки
На Юге - впрочем, что нам до Энея?
Седые волны падали на берег,
Родился Ганнибал у Гамилькара
В тот год, когда наемники восстали
И был подписан мир, ему всего лишь
Лет шесть исполнилось; но папа Гамилькар
Показывал на рожи Автаритов
И говорил: "Когда б не Рим, сынуля,
Гавно бы это не восстало. Суки,
Они работают на тех кто платит.
А мы работаем на родину и бога
Молоха чтим. Смотри ему в глаза:
Он пожирает ими мирозданье -
Царей и царства, деньги и миры,
Пожрет он также злоебучих римлян,
Дай только срок". И маленький пацан
Запомнил речь отца, соплю под носом
Восставшего наемника, молитву
Молоху, Поученья Ахикара,
И почитал Экклезиаста в переводе
На финикийский: типа, все пройдет,
Есть времена бросать и собирать,
Премудрость приготовила нам пир.
Короче, мальчик овладел культурой
Семитов, к сожаленью, не евреев,
А так, карфагенян: но тоже круто

Пока герой поэмы обучался,
Его отец собрался покорить
Испанцев, чтоб оттуда грабить
Италию, и с выводком Энея
Когда-нибудь покончить.
В процессе покорения погиб
Сам Гамилькар, какой-то Гасдрубал, и вскоре
Главнокомандующим войско Ганнибала
Провозгласило, а народ явился
К сенату и орал: "войну давайте!
Нас заебали римские пираты,
На всех границах охуели негры,
Хотим ебать мы белых римских женщин
И пить вино из кубка Афродиты".
Сенат задвигал жопой, объявил
Диктатором фсех пуннов Ганнибала,
Что косвенно предполагало драчку:
Известно, что он римлян ненавидит,
И в считанные годы все сведет
К войне - иво за этим и избрали.

События Пунической войны
Опишем по годам: увы,
Нам зеркала историков неточно
Описывают жизнь, и может, прочны
Лишь датировки - да и те Фоменко
Послал туда, где яблоки Лысенко.

219.

Падение Сагнута. Рим посольство
Карфагенянам шлет. Пока ебут мозги
Купцы послам, - иберов, балеарцев
И прочих варваров сбирает в легионы
Наш полководец. Им пообещали
Жратву, любовь и море развлечений.
Их ждет могила в Альпах, Апеннинах,
Как максимум в Кампании - про это
Вербовщики пока не вспоминают.

218.

Начало мая. Новый Карфаген
В Испании прощается с бойцами -
Сюда они конечно не вернутся.
Никто еще не объявил войну,
А конница и девяносто тысяч
Пехоты уж шагают по Европе
С вонючими слонами. Альпы, холод,
обвалы, снег, налеты глупых галлов,
нет карт, погибла половина войска -
а похуй. "Вот она, земля,
что вам я обещал: Италия",
солдаты моют ноги
в речушке По, а долбоебы галлы
вступают массово в ряды героев -
они не любят римлян, эквов, вольсков,
этрусков, да и никого на свете
ваще не любят кроме баб и козок,
и - увы! - не тешить лаской нежной
предпочитает галл, а лишь ебать упорно
в пизду и жопу, сукорылый варвар.
Тут Сципион остался на бобах:
Разбил он армию на три неравных части,
К тому же страшные слоны, и полководец
Прекрасный Ганнибал, - все это вместе
Дает два поражения: Тицина
И Требия. Res publica romana
Est in periculo - бля сами виноваты.

217.

Гай Фламиний - ну почти что Гей -
Перекрыл дорогу у щелей
Тразименских: Ганнибал-еврей
С жопы обошел его и дал
По хребтине. Глупый Рим сосал
Сам себя и вскоре ожидал
Ганнибала у своих ворот,
Тот же, как последний идиот,
Захотел сперва пограбить юг:
Говорят, там много вин и сук.

216.

Тут мы касаемся великой битвы
При Каннах: консулы Варрон
И Павел захотели дать сраженье.
Итог известен: песяттыщ убитых.
Треть всех ресурсов Рима. Переходят
На нашу сторону самниты и луканы -
Вот бляди. Фабий призывает
В войска рабов - ах если бы восстали
Два рабских легиона! Мы бы ныне
Рецепты не писали по латыни,
Пожалуй и не знали, кто такой
Овидий - но каких-нибудь других
Поэтов Карфаген бы нам оставил.
Я бля молчу, что русский алфавит
Совсем бы был другой, и мы б песали справа
Налево, а не как сейчас - но хули
Мечтать о неизвестном. Не восстали
Тогда рабы, и Ганнибал не взял
Неаполя. Квинт Фабий начинает
Ебать мозги и делать заподлянки
Противнику. Развязка будет скоро.
Но кстати, хули не пошел на Рим
Наш полководец? Правильно сказали
Ему солдаты: vincere бля scis,
A usum нах victoriae ты nescis.
Ах! Их не слушал глупый Ганнибал:
Кому не дали боги просветленья
В мозгах, всю жизнь он будет долбоебом -
В сей истине я каждый день по новой
Все убеждаюсь, и конца не видно
Тем убеждениям. Festina lente.

215.

Под этим годом в летописях я
Ничо солидного не вижу - так, цветочки.
Пора поговорить про отраженье
Войны в искусстве. Хули там.
Полибий все припишет явной карме
Ромеев править мирозданьем. Хитрый
Плутарх оценит храбрость Ганибалла.
А Тита Ливия читал я лишь в отрывках
И по латыни: половина непонятно.
Какой-то графоманский современник
Опишет дело гнусными стихами
Латинскими: но явно не Гомер он,
Как впрочем, явно я не Тассо.
Ну ладно бля. Приступим же к сраженьям.

214

Примерно в это время встряли греки:
Македоняне, Сиракузы, Кумы.
А толку-то. У греков нет порядка
В башке и действиях: на македонцев быстро
Порыпались спартанцы, пробивая
Дорогу к покорению Эллады
И битве при Киноскефалах. Ergo:
Осада Сиракуз, топтание на месте
В Кампании. Напрасно Архимед
Изобретал закон: какие нах машины
Ты не придумывай, конец известен.
А впрочем, в это время неизвестен
Еще конец, надеются на что-то
Карфагеняне, и танцуют танец
Эллины свой, сертаки или как он.

213.

Тринадцатый же год сплошная жопа
Обоим сторонам: ничо не взято.
А так себе, воюют, - как в Ицзин
Написано: "При истощении - хулы
Не будет: токо много ебанутых
Речей и действий. Очень скоро
Придет мужчина в красном фартуке. С ним шутки
Кончаются хуево. Всем молиться".
Блять все как раз про этот несчастливый
По номеру и фактам год. Историк
Тут не найдет ебучих аргументов
Ни за ни против никаких теорий.
Поэту делать нехуй тут, лишь только
Анархи любят долго и упорно
Срать на пустых местах энциклопедий,
Что я и выполнил. Поперли дальше.

212.

Тут не было ничо: идите нахуй.

211.

Хуевый год. Во первых, Сиракузы
Марцелл берет. Напрасно Архимед
Кричит: "Не трогайте мои круги".
Их тронули. По правде говоря,
Изобретал он только для убийства
Машины, и за это справедливо
Был сам убит. Марцелл уебок плакал:
Какого инженера замочили.
Построил ему классную могилу
И чо-то напесал на крышке гроба.
Хуй с ним. В Италии не лучше:
Осада Капуи. Напрасно Ганибал
Пытается отвлечь ебучих римлян
От тающих союзников налетом
На гнусный Рим: бессильные солдаты
Карфагенян увидят Капитолий,
Но не возьмут. И поплевав в гранит
Зубчатых стен ускачут восвояси,
А Капуя падет. Все ближе
Конец войны и гибель Ганнибала.

210.

В Испанию отчаянным десантом
Приплыл нах Сципион, еще не Африканский,
А просто Сципион, и по пескам Ла-Манчи
Шагают легионы. Апельсины
Срывают сотники. Знамена на ветру
Полощатся: Senatus Populusque
Romani. Иберийцы тянут луки
Куда-то в небо, думая, что этим
Спасают родину. Но будущий язык
Испании - корявая латынь
Потомков римской солдатни и местных женщин.
А кельтоф нах повырежут. Судьба
Страны, пока известной только бронзой
Предрешена: она родит Колумба,
Сервантеса, Риегу и франкистов.
Но не родит: Толстого, Карла Маркса,
Меня, Ламарка, Дарвина, Спинозу.
Не всем же гениям в одной стране рождаца.

209.

Тут взяли Новый Карфаген:
Построил город Гасдрубал,
Он доживет до наших дней,
Хотя изменит номинал:
Поскольку старый Ка давно
Тунис зовется, а гавно
В упор не любит перемены
Теперь он назван Картагена
Без "Нового". Пиздец, кино.

208.

Тут Ганнибал вызывает из Испании брата Газдрубала с огромной армией. Это последний шанс карфагенян:

Танцуют пьяные галлийские красотки
В харчевне на столах, заблеванных от водки.
Бля через Альпы переход нелегкий,
Но Ганнибал ходил, и мы пройдем,
Сегодня, впрочем, до клозета влом
Пройти иберам, прямо на пол ссут,
Эксплуатируя нах рабский труд.

207.

Река Метавр. Убили Газдрубала.
Разбита армия. Надежды нет.
Но это не приводит Ганнибала
Ни к бегству, ни к самоубийству. Лет
Ему уж много, и треть жизни здесь
В Италии прошла, - мечтая уничтожить
Проклятый Рим, он сам стал итальянцем.
Хотя при этом и не стал засранцем:
Судьба - она конечно нас корежит,
Но не меняет. Прометея Зевс
Не изменил, испортил только печень.
Упорно верить в это все же легче,
Чем хуй сосать и жопу подставлять,
Тем более - чем рваца всех ебать.

206.

В этом году не происходит ничего, достойного поэзии. Римляне оттесняют Ганнибала к Бруттию. Не в силах победить, он истощает ресурсы врага. Кажется, что Рим наступает - на самом деле его судьба опять на волоске, как после Канн: войск почти не осталось.

205.

Добрался Сциион до Рима, видит
Унынье на ебальниках сената:
Похоже, Ганнибала не осилим.
Подобно электрическому псу
Усталый консул любит этих женщин,
Сидящих на скамьях парламента - пусть дуры,
Стервозы, истерички, но родные
Они сенаторы. Пиздец, хочу чефира.
Два дня не пил я чай, башка болит,
Заказоф нет, и сильно заебало
Песать про римлян, про Фому Иуду,
Тем более про Бунина: а хули,
Дрочить уж невозможно - хуй в занозах,
Играть во фсе игрушки надоело,
Осталось только исправлять романы
И новые песать. Я сам сенатор
Моих республик, што бывает скушно,
А весело на форумах ругаца.
Но их щас нет: дойду до Интернета
Я токо зафтра. Блять и блять и сука.
Ебическое триперное счастье.
Концептоф ф сердце не осталось, токо
Эмоции одни. Пошло все в жопу.

204.

Дела пошли по плоскости наклонной:
Ромеи в Африке. Отозван Ганнибал
Под стены Карфагена. Сципион
Совместно с Масиниссой рвут и мечут.
Про Масиниссу будет дальше, Сципа
Меня давно уж заебал: во-первых, лысый;
А во-вторых, мудак - запиздил Ганнибала;
Наверняка ищо и алкоголик,
Как все они там в Риме.
Вряд ли пидор,
Но вряд ли и дрочун.
Он блять Корнелий Шнапс типичный:
Вчера иво я видел рожу на портрете
В энциклопедии. Хотелось плюнуть,
Да жаль бумагу и библиотеку
Научную. Они не виноваты
Что бля какой-то солдафон, поручик,
Какой-то ебанный вонючий консул.
Испортил жизнь такому человеку
Как Ганнибал. Осталось только плакать
И материца. Чем я и займуся.
Но не в поэме - дома, одиноко,
Плюя на стены, харкая в отверстья
Бессильных унитазов, я покрою
Этажным матом суку Сципиона.
А может, не покрою. Может скоро
Я полечу по небу словно птица,
А после ебнусь типа Ганнибала.
Пора придумать, как кончать поэму.

203.

Масинисса это ваще пиздец. Надо сказать, што римляне дожили до наших времен в форме духовных римлян, у которых цель жизни во власти. Политика у них практически не изменилась со времен Пунических войн, все ихние приколы придуманы ищо в древности. После Второй Пунической Масинисса был за наезжающего лоха: сам по себе Карфаген на Рим не рыпался, уничтожить иво все равно было надо - Carthago deinda est - но римляне же приличное государство. Они стремаются за международных престиж и бояца што среди греков начнут не так пиздеть. Поэтому объявляют своим другом уебка Масиниссу. Масинисса царь негрофф и полный придурок: зато ему похуй на престиж. Он самозабвенно залупался на карфагенские рубежи и резал яйца пограничникам. Как только карфагеняне принимали меры, римляне вступались за друга Масю и устраивали пунические войны. В конце концов Карфаген разрушили, а сыну Массинисы сказали: да какой ты нам в жопу друг, иди нах вымойся, тварь черножопая. И заодно завоевали евонную Нумидию. С тех пор все негры в заднице.

202

Последнее сраженье Ганибала
При Заме. Первый раз разбитый,
Он проиграл войну. Решительный удар
Был нанесен конями нумидийцев:
Позор родному городу, презренье
В глазах у женщин, бегство к Митиридату,
Бессмысленная старость - без друзей,
Без денег. Мемуаров он не пишет,
Кует интриги против Рима - бедный,
Прожил бы тыщу лет - увидел гибель
И вечного из городов, но тщетно.
Тебе не суждено смотреть в глаза Мадонне
И слушать католический хорал,
Тебе не суждено увидеть вшивых
Не вытиравших сроду жопу готов
На Капитолии - какой-то алкоголик
Тебя прирежет в кабаке турецком,
Ты будешь нищим пьяным эмигрантом
Без веры, без любви и без надежды,
Всю жизнь, мой друг, до самого конца.

Эпилог.

Вот эпилог. Что толку в эпилогах?
Они напоминают логи
Дебильной болтовни с бабьем
Которое нуждается лишь в том,
Чтоб им пизду бессменно щекотали
Наезды и сонеты. Vale.